piu_piu : Ночь пежна

Так или иначе, приходит время, когда со всем своим окружением переебёшься, а дальше жить как-то надо.

«С одной стороны, неудобно, что ты со всеми уже ебалась, с другой, подписываться на очередную авантюру в виде долгосрочных отношений — не особо хочется, потому что любовь зла, а люди завистливы, лживы и эгоистичны.

В какой-то момент понимаешь, что все твои уродливые одноклассницы — давно замужем, у них по двое детей, а тебе еще никто и не предлагал. Точнее, некие уродливые мальчики, которых ты сразу отшила — наверное, это как раз те потенциальные чуваки, которые через месяц бы и потянули в загс.

А обеспечивают ли длинные деньги: длинные хуи?» — она ткнула пальцем в кнопку лифта - кругляшечка загорелась желтым. Осталось немного подождать.

Подошел некий мужчина. Первое отвратительное, что он сделал — достал свой телефон-раскладушку и давай вытирать запотевшее стекло об свою задницу.

Двери лифта разъехались: кто влево, кто вправо. Она представила как внезапно схлопнувшиеся дверца расчленяют его тело на две части: туловище падает в кабинку, ноги достаются ей. Второе неприятное, что сделал этот человек — положил свой сотовый в такой вот мерзкий кармашек из кож зама на поясе, который крепица к ремню и защелкивается кнопкой. Она так и осталась стоять у лифта. Неудобно как-то ехать с человеком, который своими действиями говорит «я — идиот».

«Мне нужно подписать три бумаги, зайти в канцелярский отдел», — оглядываясь, нет ли кого поблизости, она нажимает на кнопку лифта еще раз. Вместо криминального чтива и пакетов кокаина — в лифте увидела свою совершенно ебанутую рыжую коллегу — убийцу хот-догов.

«Привет, бла бла бла. Как дела», — убийцу хот-догов, естественно, сразу понесло. Она начала, хихикая и прижимаясь к стене лифта (как к прекрасному мужскому хую), сливать всех знакомых, замешивая имена и фамилии в едином потоке диких сплетен. «Бывает», — выходя из лифта, подумала она, мысленно стряхивая с себя флюиды убийцы хот-догов.

Подниматься пришлось по лестнице, солнце грело в спину, каблуки потихоньку разъезжались. О чертово лето. Люди ездят на открытых тачках, надевают блядские одежды, не стесняясь, высмаркиваются на асфальт. Вот зима — это прекрасно: и сопли замерзают, и на открытой машине даже в норковой шапке не проедешься – нет бескультурью и выебону: все сидят дома, обжираясь картошкой с салом.

Вот только что прошел мимо нее прекрасный человек. Она его любила. Блевала в его джакузи, отравила его собачку-пуделя. Развлекалась как могла. Наскучило.

На этой мысли она наткнулась на другого коллегу — он улыбался ей по два раза на день, сгибал пополам визитку, как бабочку, означал ли это то, что он хочет секса — не понятно. Но это был некий знак, трудный для восприятия. Она начала думать, что он тоже идиот. Если вокруг так много умных и загадочных — они должны выдавать мануал к себе в пдф, чтоб другие не парились. Дни стали длиннее.

Дошла до канцелярии — странного отдела, который ассоциируется только с ножницами и скрепками. Скрепки можно использовать в трех разных случаях: протыкать колеса выебонестых машин бывших мужчин, вытыкать ими глаза за неверность, скреплять бумаги. Что и остается делать, потому что мужчины закончились. Вот что есть прекрасный мужчина? Может ли твой начальник быть прекрасным мужчиной? Может ли эта тварь, которая урезает тебе зар плату, которая рада будет побухать на твоих похоронах, быть прекрасным мужчиной? Ах эта улыбочка… Иногда, конечно, раздеваешь своего начальника глазами. Сначала снимаешь с него левую туфлю, потом правую. Интересуешься, какого цвета его носки, потом резко дергаешь за ремень, эротично падают штаны: редко когда носки и трусы бывают одного цвета. Вот в чем косяк. Теряя интерес, ты так и не доходишь до пуза.

Где же тот прекрасный мужчина, мечта? Бумаги выпали из рук. В глазах потемнело. Она вдруг поняла, что это последний день. Ну, вот просто последний день. Схватившись за перила, она покачнулась и чуть не упала в пройем между лестницей и лестницей. Решила, что ей нужно подышать свежим воздухом. Пройдя еще два этажа – навалилась всей своей грудью на массивную дверь и вышла на крышу — там обычно всех сносит ветер, но это не мешает всем там тусить, курить возле огромных тарелок.

Вдруг увидела человека во всем черном. Ей вдруг поплохело. Кого-то он ей смутно напоминал, время на раздумья не было, человек стоял на краю крыши.

- Извините… Могу ли я…
- Я Борис, - лысина его блеснула на солнце.
- Я – Катя.
- Катя, идите отсюда.
- А я хочу с вами.
- Вам там не место.
- Мне здесь тоже не очень.
- А что такое?
- Да… Так. Со всеми переебалась, мужчин не осталась, работа не в радость.
- Заебало?
- Ага.
- И вы чего так неудобно расположились, щас упадаете же.
- Да, день поганый, Катенька, - и тут он повернулся к ней, - Катя вдруг ахнула и поняла, кто это.
- Борис! Борис! Постойте. Ну ка. Ну кА.
- Что такое?
- Прямо все так плохо?
- А вы не видите? Вас уничтожат, Катенька. Да так незаметно, что непонятно кто будет виноват.
- Но ведь не стоит из-за этого прыгать с крыши. Ведь есть кто-то, кто очень любит вас.
- Все бабы – продажные лживые эгоистичные твари.
- Люди меняются.
- Люди у тебя только во сне меняются. Вот ты так и не нашла себе мужика так?
- Ну да.
- Может, тебе нужен мужчина силовик?
- Ой врядли.
- А что такое? Будете вместе на рыбалку ходить.
- Я вас умоляю, Борис Борисович, не издевайтесь.
- Ай да со мной! – он протянул ей свою мохнатую лапу.
- Ай да не знаю!
- Вместе веселее!
- Это с какой стороны на это посмотреть!
- Возьми, пожалуйста, ключи, - он дернул ее за руку, вложив блестящий предмет.

Внезапно они полетели вниз, и только пятки сверкали. Они долго летели и попали в песчаную воду. А в этот вечер был прием. Официанты на нем не ссали в блюда, потому что проверяли. Они впервые на стол подавали лучшую рыбу. О_о