Антоновский : Настя и другие сентиментальные имена. (Часы без стрелок)

Вечером сборная стала чемпионом мира по хоккею.
Я смотрел в полглаза, как Ковальчук забивает победный гол. Еще подумал – молодец Тимощук, перепутав где то в подсознание хоккеиста с футболистом – Зенит в тот четверг стал обладателем кубка УЕФА.

***
Бог – это часы без стрелок. Говорил я Насте в субботу, на скамейке, в районе проспекта Большевиков. Бог – это те самые часы без стрелок. А стрелки – смерть. Стрелки часов это то что нас убивает.
Мы сидели под майским солнцем и я лакал дешевое винище из коробки. Настя покрасила волосы в чёрный цвет. Сейчас она поссорилась со своим молодым человеком, но к тому моменту когда мы будем рвать канадцев – они помирятся, я так и не примерюсь с собой, а пока тут в субботу, под палящим солнцем восточной части города, я умничаю, говорю – мол, Бог это часы без стрелок. Вечность. Я говорю: - Вечность у нас у всех впереди.

***
- Вест кост, Ист кост, Холокост, - говорит мне Кира воскресным вечером и ржет. При каждом из этих слов она делает соответствующие жесты, складывая пальцы на первых двух словах в буковки, а на последнем вскидывая по фашистки руку. Кира хорошо выглядит. У неё, мне кажется, даже наконец то выросли сиськи. Она одела легкое чёрное пальто, наделала себе крутой макияж, и располнела – при её костлявости это только в плюс. Бог, наверное, очень красивый – думаю я. И ржу над её приветствием. - Эти наши фашистские шуточки, двух евреев….Кира – моя отличная, старинная подруга, как я обычно говорю, единственная баба к которой я не пристаю по пьяни. Не потому что она некрасивая, а потому что она – друг. Настоящий друг. Хоть и со своими заморочками.
Бог – настоящий друг, хоть и со своими заморочками – думаю я. Мы берём с Кирой коробку красного и идём пить винище к зениту на Бутлерова. Воскресный вечер. До финала с канадцами ещё есть время.
- Пизда ты Кирочка -улыбаюсь я.

***
Суббота. Большевиков.
Когда то Настя меня очень сильно любила. Первый раз мы трахались вечность назад, на Моховой, в парадке, потом ещё на чердаке, потом на крыше, потом у друга в кафе, где тот работал ночным сторожем, - всё в тот вечер, вечность назад, а сейчас суббота, она меня наверное до сих пор любит, но теперь – у неё своя жизнь, вот поссорилась с парнем, мне позвонила. Раньше мы очень часто трахались. Хоть никогда и не встречались. Она меня очень любила. И любит. И я её как то по-своему люблю, но как то так – не как девушку, не как друга, не как Бога…но очень сильно…Вот также и Бога, часы без стрелок, вот также по-своему люблю.
Многоэтажки Ист коста города залиты солнцем.
Что Настя чувствовала все эти годы? Ждала? Верила что мы будем вместе? Любила меня, трахалась со мной, наслушивалась обещаний когда мне было плохо – что у нас с ней всё будет хорошо, а потом нашла себе парня, один раз даже разок чуть не рассталась с ним поверив моему пьяному базару, и успокоилась. Устала любить?
Стрелки часов…
Смерть…
Помятая любовь….
.

***

- Хочу себе сделать татуировку – часы без стрелок, говорю я Любе, которую знаю час, субботней ночью, но уже целуюсь активно, прерывая какие то метафизические базары, сплетеньем языков.
Я приехал домой от Насти, и двинул в центр, проигнорировав друзей, отправлявшихся курить шышки.
Люба зрелая. По хорошему зрелая. 26-летняя, похожая на меня внешне, с лучезарной улыбкой, на спелом, ещё не тридцатилеющем лице.
Она художница.
Мы сидели рядом в баре и теперь целуемся.

Мы целуемся взасос с Богом хоть знаем его так мало.

Стрелки часов. Стрелки часов. Стрелки часов….

Они неумолимо двигают к утру.
Светает. Мне кажется что я счастлив. Но только на миг? Только на этот горящий, горячий, странный Викенд майский. Мне так нравиться целоваться с Любой. Обнимать её. Говорить про секс. Тащить в туалет утреннего бара… И целоваться, просто целоваться….гладить лицо, спину, прямой ладонью открывать пояс джинс….

- Мы не можем быть одиноки, пока Бог с нами – думаю я. – Одиночество невозможно, часы без стрелок….

Люба. Люба………………………………….. Полное имя Любовь.
***

Христина – мой кармический двойник.
Она пишет стихи, любит то же что и я, и улыбается также странно.
- Не пей - говорит она мне – не пей…
После победы Зенита я не могу остановиться.
Но с Христиной мы любим молчать.
Просто молчать.
Она – моё подсознание. Несмотря на редкие встречи она всегда со мной.

Мы любим молчать с богом. Молчать при этом мыслями…

Вот и сейчас мы вместе с ней молчим. И улыбаемся друг другу странно.
А вокруг пустота. Космос. Не вест кост и не ист кост. Странно….

***

Cуббота. Проспект Большевиков.

Настя сделала в январе аборт. Она теперь семейная женщина…За аборт я ей всё сказал, хотел ударить по лицу, но удержался.
К нам подошла пьяная рыжая женщина с банкой джина…что то спросила и зашла в подъезд. Через минуту вышла.
- А где лифт? - спрашивает
- Спиздили, приходили два здоровых мужика и вынесли.

Она опять скрылась в парадной. Потом вышла. Подсела. На алкошиху была не похожа, но видимо пила уже много дней.
Сообщила что её зовут Элис и что ей 44.
Она была помята, хотя видимо 20 лет назад был красавицей.
Рассказывала что то про Сашу Башлачёва, как знала его, почитала свои стихи….Русские. Очень русские.
В разговорах всё время упоминала своих ёбырей. Так и говорила – Ёбыри.
- Это кармическая полиция – шепнул я Насте – она пришла за нами.
Стрелки часов сделают нас такими же как эта Элис. Они убьют нас.
Элис материлась и пыталась пристовать ко мне. Я в открытую сказал что не собираюсь с ней ебаться. Вскоре она исчезла.

А была ли она??? – Кармическая полиция.

Мы с Настей сидели на залитой солнцем скамейке.
Хорошие волны.
Карма Полис….

***

Воскресный вечер. Я устал. Я сижу с Кирой и пью вино.
Я люблю Киру. Как друга……
И Это не метафора. Я действительно очень люблю её.
И Настю люблю…сейчас она помириться с другом и всё будет хорошо.
Кира нажрёться и пойдёт домой. Завтра ей домой на телевиденье.
Я тоже доползу до дома. Ковальчук забьет гол в Овертайме. Прозвучит сирена и время матча остановиться. Наши стали чемпионами. Зенит взял кубок Уефа. Теперь всё – вечность. Часы без стрелок…Остаются только бесконечные имена девушек.

***

Катя.
Катенька………
……..Солнышко…..

Я засыпал.