Феликс Дэ : Лёша Пешков - кумир молодёжи!

Давно, в момент моего зачотного студенческого существования, имел я честь и удовольствие наблюдать неких двух личностей, самозабвенно ведущих непрерывный процесс запоминания справочных данных с целью получения красных корочек диплома гос. образца. Карочь, учился у нас в Политехе некто Келлер Константин, имел задроченный вид, очки, нос, сильно смахивающий на клюв кряквы или селезня и говнистые прыщи под этими очками и на клюве впридачу. Парень несколько заикался, при этом его заикание больше походило на гогот гуся, нервный был к тому же и несколько ёбнутый. За это справедливо был прозван МэдГусем. Другой тип был нашим старостой, Николаем Франком, носил окуляры "чо полевой бинокль", коматозил и не въезжал не в один прикол. Надо же было такому случиться, что эти двое Бухенвальдских крепышей чего-то не поделили... мочилово было - со смеху в штанину аж, в ход шла даже казённая мебель. В тот год я накидал следующие стоки:

Поперек дороги пыльной Николай стоял с лопатой, обратив вдаль взгляд суровый, плотно сжавши узкий рот. Приближается машина, там в руль вцепился Костик Келлер, с Парабеллумом в кармане, с клюва катится сопля. Николай напрягся сильно. Нет не так, в шесть раз сильнее, от такой натуги даже сзади вздыбилось трико. Преотважный Костя Келлер супостатов не боялся, даже громче в магнитоле эМСи Хаммера включил. Вот, перед самым столкновеньем, Николай подпрыгнул шибко, развернулся, с разворота в лобовое дал ногой. И стопа, стекло разрезав и ещё пройдя полметра, и войдя в кадык МэдГуся, быстро вылезла назад. Но бесстрашный Костик Келлер тренированным был йогом, королевом звёздных войнов и ваще как Копперфильд! А его кадык прекрасный, весь подвижно-элластичный, принимал любую форму и вообще не "зависал". Костя взял свою катану, вышел с понтом Т.Китано, встал по "Жодан-Камае" Свист раздался приглушенный, загорелася лопата розовато-красным светом, генератор загудел. Резко и сурово очень на Костямбу поглядевши, Николай промолвил сипло: "Найс ту мит ю, янг джедай!" МэдГусь шашку бросил оземь, щупать принялся в кармане, извлек наружу парабеллум и спусковой нажал крючок. Хлопнул выстрел, пуля-дура, рассекая воздух знойный устремилась на Коляна, направляясь прямо в пах. Встав на мостик на борцовский, а потом на пол улегшись, а затем змиём повившись, Коля пули избежал. Избежал он всей обоймы краковяк танцуя ловко, станцевавши джайв с лопатой и исполнивши гопак. В списках партии народной, где был Коля тридцать пятым, "Нео" стал никнейм Колянов (старый ник был "Блевонтин") Расстрелявши все патроны, но врага добить надеясь, Константин достал нунчаки и понюхал нашатырь. Он издал свой крик победный и, вздымая столбы, направляя клюв по ветру, на Коляна побежал. Треск раздался очень страшный, то в бою они схлестнулись, словно гром весенний первый над долиной прогремел. Семь часов они махались, и ещё шестнадцать суток, в уворотами, прыжками, с криками "Уййааа", "Банзай". И в конце той дикой бойни подломилася лопата, и пошли вразнос нунчаки, Николаю выдрав глаз. Здесь пошел бой рукопашный, ещё злее, беспощадней, мирных жертв в нём было больше, чем в Гражданскую Войну.
До костей истёрлось мясо, клюв растрескался и высох, щёки порваны и уши, запылилися очки. Подскользнулся бравый Костик, оступился, вниз поехал, и злодея Николая локоть в грудь ему вошёл. А потом вошло колено, пятка, мышки, бровь, предплечье, и ещё кой-чё конечно... но поэма не о том. Закурлыкал Костя кровью, выдохнув дроблёной грудью, и подох бы так наверно, еслиб Я не подошёл. Дал пёзды тому, другому, по-отечески хуйнул им, так весомо и духовно, но по-доброму, любя. Наперёд чтоб парни знали - хочешь ёбнуть, подойди так, суй кулак поглубже в печень, чтоб три дня хотелось срать! И тогда никто не скажет, что заморыш ты ебучий и что прыгал петушенком, когда нужно было бить.
Ты не будь как глупый пИнгвин, и гагарою ущербной, у себя повешай грушу и дрочися перед сном. Завсегда люлей в районе напихаешь всем по гланды, гордо скажешь *без зазренья*: "Я-КРУТОЙ, ебёна вошь"
---------------------------------------
Где эти парни сейчас - ХЗ, но хоть какой-то позитивный след за собой был ими оставлен в памяти моего альма-матер.