Вилка : Сказки?

«Отперла баба яга засов из ноги человеческой, выглянула из избушки на курьих ножках – нет Машеньки! Прошлась по двору – только черепа смотрят пустыми глазницами с забора из костей, - нет Машеньки! Покричала баба-яга, пошумела, потом села в ступу, пестом погоняет, помелом след заметает…» - папа закашлял. Ему уже давно хотелось курить, а Сережа никак не засыпал.
«Пап, пап, чево там дальше, а?» - заныл Сережа, нетерпеливо дергая отца за руку. – «Ну чево ты не читаешь-та?»
«А Машенька бежала-бежала, остановилась, приложила ухо к земле и слышит: земля дрожит, трясется – баба-яга гонится, и уж совсем близко…» - читал папа и глаза у Сережки расширились от переживания и любопытства.
«Достала Машенька гребень и бросила через правое плечо. Вырос тут лес, дремучий да высокий: корни у деревьев на три сажени под землю уходят, вершины облака подпирают».
«Примчалась баба-яга, стала грызть да ломать лес. Она грызет да ломает, а Машенька дальше бежит. Много ли, мало ли времени прошло, приложила девочка ухо к земле и слышит: земля дрожит, трясется – баба-яга гонится, и уж совсем близко…»
Позвонили в дверь.
«Погоди, я сейчас», - бросил отец Сережке и, довольный возможностью покурить, ушел в коридор.
Сережа сначала расстроился, но потом стал думать о бабе-яге, волшебной избушке и заборе с черепами человечьими. На глазах темной стеной поднялся в небо лес и окружил поляну. Вокруг стояли люди – держали в руках факелы. У Сережки в ладонях была глиняная чаша, заполненная какой-то маслянистой жидкостью. В ней горел фитилек.
Из темноты вышли двое мужчин, они осторожно несли завернутое в холст тело старой женщины с подогнутыми к груди коленями. Следом шла старуха и причитая заметала их следы связанными еловыми ветками.
«Праматерь…» - донесся чей-то шепот и утонул в темноте леса.
Мужчины поднесли тело старухи к свежему квадратному срубу, стоящему на бревенчатом столбе, и вложили его внутрь.
Рука сзади подтолкнула Сережу в направлении сруба, и он робко пошел туда.
Его подхватили сильные руки. Глиняную чашу он поставил напротив лица старухи, холодного и пустого. Кружилась голова, и он крепко-крепко зажмурил глаза.
Показалось, что прошла целая вечность, когда сильные теплые руки прижали его к груди. Люди с факелами уходили, и мужчина нес Сережу на руках. Открыв глаза, он осторожно выглянул из-за сильного плеча – в удаляющейся избушке мерцал огонек.