Роман Казарян : Улица

- Так вот, - продолжал водитель, глядя одним глазом на дорогу, а другим, наблюдая за моей реакцией, - парень ей и говорит: «Как зачем? Все равно неделю без мужика будешь, так хоть в квартире уберешься!»
Водитель дико захохотал.
Я посмотрел на него, и устало улыбнулся. Знал бы этот клоун в кепке от «Лужка», что мой друг еще в конце прошлого века притравил мне этот анекдот.
Мне живо вспомнилась эта картина.
Дымная кухня Дэна. Я сижу за столом, облокотившись на стену и подперев рукой свою, тяжелую от выпитого пива, голову. За другим концом стола сидит его хмельная жена. Глаза мутные-премутные… Дэн же, в своей привычной для нас манере, стоит спиной к плите посреди кухни подобно ожившему памятнику королю из сказки о Нильсе, абсолютно невозмутимое лицо…
Тогда я смеялся. От души смеялся.
- Знал, - спросил водила.
В душе он очень надеялся, что я не знал, что я просто что-то пропустил и не понял.
- Знал, - ответил я.
Мужик окончательно расстроился. Было видно, что анекдот ему очень нравится. Я решил несколько смягчить такой тяжелый удар и добавил:
- Но давно не слышал. Все, приехали. Вот здесь притормози.
- Так до места еще не доехали…
- Ничего, погода хорошая, место тихое… прогуляться хочу, - ответил я, доставая из кармана деньги.
Водитель покорно остановил машину, я рассчитался, поблагодарил и вышел.
Передо мной был частный сектор на окраине Москвы с прямой длинной улицей. Я закурил и неспешно пошел.
Эта улица всегда олицетворяла для меня жизнь. По обеим сторонам жилые дома: богатые коттеджи и особняки, ветхие лачуги, обгорелые остовы и фундаменты, заросшие сорной травой и деревьями.
Каждый дом – человек.
Я снова вспомнил Дэна. Водка и наркотики свели его с ума в прямом смысле этого слова. Он бесславно сгинул в каком-то дурдоме. Его родители отказались давать какую-либо информацию о его местонахождении.
Улица закончилась, и мне предстал мост через МКАД.
Я вышел на мост, дошел до середины, остановился, подошел к перилам и посмотрел вниз.
Внизу нескончаемым потоком в обе стороны неслись автомобили.
Автомобили-люди.
Суета.
Спешка.
Зачем?
Для чего?
Я вспомнил своего отца.
Мы собрались ехать на дачу. Когда мы подходили к платформе, нужная нам электричка уже собиралась закрыть двери. Я, было, ринулся к дверям, но отец остановил меня, поймав за рукав ветровки.
- Не спеши, - серьезно сказал он, - видишь электричку?
Я кивнул в знак согласия.
- Твоя – следующая, - строго взглянув мне в глаза, сказал отец.
И улыбнулся.
Я закурил.
Этот мост. По нему практически никто не ездит и не ходит. Последний путь человека после дороги-жизни… мост между жизнью и смертью.
Я медленно спускался с моста. Взгляду предстала маленькая часовенка и ворота Лианозовского кладбища.
Кладбище. По-моему, только здесь люди ненадолго становятся самими собой, освобождаясь от всех предрассудков, навязанных обществом, как: достаток, социальный статус и многое другое.
Здесь все равны. Перед лицом утрат и горечи потерь все равны.
Вот и все. Конец пути. Последнее пристанище для изможденного жизнью бренного тела.
Из праха пришел, в прах и обратишься.
Я подошел к могиле отца, достал из внутреннего кармана кожаного плаща фляжку с коньяком.
- Здравствуй, отец, - поздоровался я и хлебнул коньяку.
****