Глеб Пунстой : Три перста Сотоны

Не помню точно, но, по-моему, я закончил тогда пятый класс. И этих трех кирпичных громад, что восемнадцатью этажами возвышались над, в общем-то, низкорослым микрорайоном, еще не было. Точнее, - под них уже вырыли котлованы и частично возвели фундамент. Вокруг этой стройки витало множество разномастных слухов – от сказок, типа того, что ночью из уже готовых подвалов вылезают жуткие зомби и похищают детей, которых потом едят, до вполне реальных вещей, например – что там придавило строителя каким-то невъебенного веса бетоноблоком, и от бедного тельца (пусть и в каске) остались лишь брызги крови.
Как-то раз вечером мы сидели на лавке, у Димки Ананьева во дворе. Как всегда, травили тупые анектоды, пили фанту и жгли старые школьные тетрадки. Илюша Гордеев приятно нас тогда удивил, предав сожжению дневник. Наблюдая, как горят исписанные каллиграфическим почерком илюшиной мамы листочки, он что-то бормотал себе под нос, неумело матерился и плевал свозь зубы от злости – красивая картонная обложка никак не хотела заниматься пламенем. Но вдруг, как только появились первые пузыри на сиреневом космолете, который венчал обложку, к нам подошел Рома Татарин и, сделав круглое лицо, исполненное детской таинственности и нетерпения, четко проговорил:
- Патсаны, пошли рещщь в катакомбы! Щя такое покажу!
Патсаны, конечно, сразу поддержали идею, хотя и не совсем врубились в смысл сказанного Ромкой.
- Чего? – спросил раскрасневшийся от успешной попытки спалить дневник Илюша.
- Там риально мужык здох! – уже с многозначительными запинками сказал Рома.
- Ух-ты! – хором и вразнобой взвизгнули патсаны и побежали вон из димкиного двора в сторону стройки.
Несмотря на довольно поздний час, на улице было светло – правильно, ведь приближался самый длинный день в году, во время которого, как известно, темнеет (в нашей полосе) только часа на четыре. Именно поэтому родители разрешали их золотым ребяткам гулять аж до полуночи (благо, гопоты тогда еще не развелось, как сейчас).
«Катакомбы» представляли собой сеть подвалов с недавно построенным потолком – полом первого этажа. Вместо лестничных пролетов пока еще зияли дыры, но они не сильно выделялись на фоне общего хаоса из бетонных стен, торчащих из земли столбов, арматурин и колодцев. Чтобы попасть в сами подвалы нужно было войти в воображаемый подъезд и спуститься по воображаемой лестнице на пол человеческих роста под землю. Из-за этого первые несколько подвальных помещений можно было лицезреть сверху, подобно древней компьютерной игре «Лабиринт». А перед строящимся домом, прямо напротив воображаемого подъезда, возвышалась когда-то глиняная гора, высотой этажа в два. Правда, сейчас её разровняли, но все равно внушительный слой глины поднимался человеку по колено. И, у самой границы с землей патсаны-первопроходцы соорудили себе наблюдательный пункт – на яму, разосшую травой, сверху накидали веток и досок, и сделали какое-то подобие двери. В ту землянку мы вчетвером (я, Ромка, Илюша и Димон) и ввалились. Остальные соссали (как сказал бы писатель Козлов) и пошли домой.
- Тавай рассказывай! – потребовал Дима.
- Короче, слушайте, патсаны! – начал Ромка. – Мне бапка вчера сказала, што там строителя убило, когда котлован копали. И на костях этот дом построили! А щяс его не строят, потомушто им привидение не дает! Бапка сказала, што после того тут еще одного блоком задавило насмерть, а вот неделю назад один мужик другова пристрелил ващеп!
- Пистишь! – мигом опровергнул информацию Илюша. А я слушал молча, я вообще не привык вмешиваццо в разговоры…
- Сам ты пистишь! Айда посмотрим!
- А чо?
- Хуй вачо! Мне бапка сказала не ходить туда – там Смерть ходит! И кто её увидит – тоже умрет! Пошли искать!
- Ню, надо приманить чем-нибудь… - подал я голос.
- А чо, давай! – поддержал меня Ромка. – А не страшно?
- А чо епт страшного? Призраков, штоле, не видели? – здесь стоит отметить, что Димка не раз видел разные потусторонние вещи. Например, у него дома в полночь по коридору проплывает горящий розовым светом глаз. А на потолке в комнате живет домовой – синее ебальце, которое иногда плюетцо в Димку дохлыми комарами.
- Ну, ты плять, особенный! Тык иди! – выебнулся Илюша на Димона.
- А ты знаешь, как Смерть приманивать? – спросил меня Димка.
- Чо ты дрочишся! Иди! – продолжил Илюша.
- Хули сразу я?
- Назвался клизьмой – полезай в жопу!
- Да пошли вы, патсаны, - Димка вылез из землянки и ушел не оборачиваясь. Соссал.
- Фу, баба! – крикнул ему вслед Илюша.
После этого Ромка рассказал, что Смерть для начала нужно разбудить. Для этого мы должны были бегать по подвалам и орать. А потом – бежать обратно в землянку. Тогда мы сможем тайком посмотреть на призрака – он вылезет из подвала в воображаемый подъезд, и не сможет посмотреть нам в глаза. И мы не умрем.
Илюша заорал, как резанный и побежал в подвалы. Я кинулся вслед за ним, но потом свернул в другую сторону. За мной до первого поворота бежал вопящий Ромка. Я тоже орал, так громко, как только мог (после этого я не умер, но у меня неделю болело горло).
Рассказав Смерти в три глотки историю про Пашу* , мы встретились в какой-то комнате. Орать уже не могли – только хрипели. Ориентируясь по дыркам в потолке, мы выбрались наружу, и
____________________________________________
* Смысл истории в том, чтобы как можно громче заорать в ухо доверчивому слушателю.

пошли к землянке. Но – не тут-то было! Прямо наперерез нам из воображаемого подъезда вышла Смерть. Вместа лица у призрака была мутно-серая субстанция, покачивающаяся от ветра, одежда всюду была разорвана, но сквозь рвань вообще не было видно тела. И самое страшное. Через плечо Смерть перекидывала огромную косу. Она резким движением выдернула её и направила на нас. Я оглянулся – патсаны, не жалея уже надорванных глоток, не то вопя, не то хрипя, неслись вон от этой стройки, мимо землянки, прямо по глиняному плато. Я тоже кинулся за ними, но, пробегая мимо нашего укрытия, не выдержал, и обернулся. Смерть уже успела выйти из дома. Она посмотрела мне прямо в глаза своим пропитым взглядом… Пропитым? Ептыть, я аж споткнулся тогда от этого вывода. Смерть подошла ко мне, положила косу на землю… Нет, не косу – ружье. Положила ружье на землю и спросила:
- Не ушибся?
- Нет, вроде… - простонал я, трясясь от ужаса.
- Ну ладно. Еще если увижу вас на стройке – поймаю и все родителям скажу. Иди.