Петя Шнякин : НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ

Увидал я недавно креос про грибного Ренсона. Понравилось мне очень – раза три перечитывал, и тащился. На другой день работать поехал, сижу в машине и думаю, почему же рассказ этот зацепил? Потом понял. Со мной ведь похожая история случилась, только не под грибами, а наяву.
В мае 2007 года воткнул я первый раз на Литпром. Людям моё творчество понравилось. Приятно, бля... Я к тому времени двадцать пять лет не пил. А тут, словно пьяный от похвал, не вру.
Где-то через месяц, вдруг какой-то Лунатик в каментах пишет, скинь, Шнякин, мыло. А я старый уже, да и компом пользовался полгода всего. Сомневаюсь, не подвох ли, какой? Но всё же дал Лунатику имейл, и оказалось, что баба она. И хочет в Нью-Йорк в конце июня приехать. Говорит, мол, если не против, потусуемся в Манхэттене. А я ещё ни одного литпромовца в глаза не видел, интересно...
Хоть у нас тут русских полно, но народ, в основном, стрёмный какой-то. Наебать всё норовят. А Лунатик пишет прикольно в мыле, сразу видно, грамотная девушка. Стал я к её приезду готовиться. Сходил в винный, купил коньяку бутылку. В таком картонном тубусе, как из-под чертежей, только короче и толще.
Пришёл из магазина домой, пишу, что встречу её в аэропорту, а тубус этот с коньяком из моей сумки торчать будет, сразу узнаешь.
Ну, в назначенный день в аэропорт поехал. У меня тогда шофёр был – пуэрториканец, в возрасте уже, но мужик нормальный. Поло звали. Я его спрашиваю, как по-испански будет – «подъезжай сюда»? Ты в сторонке паркуйся, а я когда гостью из Москвы встречу, тебе на мобилу при ней позвоню, пусть думает, что я и испанский знаю. Впечатление хочу произвести.
Он сказал что-то типа – «ё стой а ки». Я на бумажку записал, наизусть выучил. Слышу, объявляют, что самолёт приземлился. Стою, жду, сумку к пояснице приподнял, чтобы бутылку лучше было видно. Тут она и подходит, хрупкая такая на вид, но откровенная. Сразу мне призналась, что с бодуна. А на испанский мой внимания не обратила. На улице жара, а в машине кондиционер, хорошо ехать, приятно. Мы к ней в гостиницу в Манхэттен направились.
Я ей предлагаю, может, ты глотнёшь коньяку, раз с похмелья? Она говорит, конечно выпью, и коньяк из горлышка слегка потягивает. Поло в зеркало смотрит – глазам не верит, как это баба коньяк из бутылки может пить. Они, пуэрториканцы, слабоваты на алкоголь, от двух банок будвайзера их прёт, честное слово. Ну, и я решил к бутылке приложиться. Думаю, не заведусь. Но завёлся всё-таки.
До гостиницы добрались, вещи оставили, и завтракать в ресторан пошли. Думаю, удивить её надо, а тут винный как раз по пути. Заходим. Я спрашиваю, у вас виски блю-лейбл есть? Мне продавец отвечает, есть, но только литровые, по двести пятьдесят бачей, с налогом двести семьдесят. Хуй с ним, говорю, беру. Под мышку пузырь засунул, и в ресторанчик со спутницей моей заходим. Я бутылку на стол ставлю, а Лунатик мне шепчет, разве со своими напитками в ресторан ходить можно? Не ссы, успокаиваю её, разберёмся щас. Халдей подходит, не положено, говорит. А я ему:
- А у вас блю-лейбл имеется?
- Нет...
- А я только его и пью, не могу другое. И что же прикажете делать?
- Минуточку, я быстренько узнаю.
Пошёл к хозяину перетереть. Назад мухой вернулся.
- Можете пить, только десять долларов за это заплатить придётся.
- Не вопрос, короче, ноу проблем. Распаковывай пузырь.
Позавтракали мы душевно, а виски в бутылочку от пепси перелили. Цветом почти один в один. И на катере к статуе Свободы сплавали и на Empire State Building поднимались. Хорошо день провели. Ближе к полночи в гостиницу Лунатика проводил, выпили, домой уже засобирался, а она мне говорит:
- Ты подождать немного не можешь? Щас Щикотиллло из Чикаго в Нью-Йорк прилететь должен. Не хочешь познакомиться?
А я хоть недавно на Литпроме завис, но выражения кое-какие оттуда вычитал.
- Щикатиллло? А чёзахуй?
- Да ты что, не слышал о нём что ли? Он знаменитый врач и музыкант отличный.
- Врач? Да у нас на Брайтоне половина врачей. У него хоть лицензия есть?
- Не знаю.
- Ну, вот. А ты музыкант говорила. На чём он играет-то?
- На фортепьяно.
- Ладно, тогда подожду. У меня рояль в квартире, проверим. А звать его как?
- Рустэм.
- Таджик, что ли?
- Не, татарин.
- А, другое дело. Я сам мордвин.

Недолго мы Щикотилллу ждали, смотрю в окно – приехал. В номер заходит, чемодан на колёсиках, кожаный, дорогой кажись. Да и выглядит нормально. Волосы длинные, не крашенные. Не как у американцев, полубокс короткий. Видно, что из Европы. По рюмке тут же накатили, а он заявляет, дескать, меня к виски десять лет приучали, но потом я понял, что это не моё. Ни хуя себе, думаю. Меня к бормотухе с детства приучали и я только на четвёртом десятке, в дурдоме, понял, что это не моё. Не простой, видать, мужик. Предлагаю тогда:
- А поехали ко мне домой в Бруклин. У меня рояль дома стоит. И гитара есть.
У него сразу глаза заблестели.
- Поехали!
Такси поймали, ночь уже, минут через двадцать у меня были. Выпили чуток, и он за рояль сел. Шопена стал хуячить. Я-то классику не очень люблю. Меня в музыкальной школе ей заебали. Музыковедение, блять, сольфеджио. Но когда в двух шагах от тебя, в твоей квартире так классно играют, трудно это описать в двух словах. А он потом ещё гитару взял, битловские песни пел. Стихи свои на компе показал. Я, правда, вмазанный уже сильно был. Только утром просёк, кто у меня в гостях побывал. Гений, хуле...
Да, и пословица – незваный гость хуже татарина – мне теперь не нравится.
Щикотиллло, будешь в наших ебенях, приезжай