Мухо Сцукотухо : Чудесная грусть...

Я уверен, что Бог послал мне её в наказание за мои проступки в прошлом. Я был циником, пользовался девушками, играл на чувствах, был расчетливой свиньёй…
и вот появилась она. Из непринуждённой, милой переписки, очередного пикапа в сети. И я влюбился. Влюбился в человека, которого никогда не видел в реале. В человека, которого, по сути, совсем не знаю. Я знаю, что моя любовь безнадёжна, ибо она – моё наказание.
Я проводил бессонные ночи, сидя перед компом с тлеющей сигаретой, зажатой между пальцами и обжигающей их. Писал, сочинял, рисовал. Я надеялся, что креатив спасёт меня. Послужит избавлением. Так было раньше. Но не сейчас.
Безнадёга. Смешная интерпретация чудовищного чувства. Это как выпрыгивать из окна горящего здания, зная, что это конец: или сгореть, или разбиться. Но маячащее впереди робкое чувство, что повезёт, что обойдется, манит выпрыгнуть.
Мир померк. Теперь я знаю, как жить в сером мире, среди серых теней. И самому быть этим размазанным пятном.
Ночь. Очередная пустая пачка сигарет отлетает в ворох исписанной, изрисованной смятой бумаги. Она везде, под ногами, над головой, на клавиатуре, на столе между мониторами. Это я всё пытаюсь уйти от себя. Не получается. Играет какой-то сопливый чилл-аут. Откуда только взялся?
А за окном снег…Боже, как я ждал его. Весь месяц. Как мне хотелось пройтись с ней по парку Горького с коньками. Или слепить снеговика у неё под окнами и подарить ей. Нарисовать на снегу из роз её имя… В общем действовать проверенными шаблонами, изобретать новые. А сейчас снег – всего лишь дополнение к серости мира вокруг.
«Лёня, не могу себя заставить. Я пыталась. Просто жизнь для меня остановлена. Она замкнулась на одном человеке. Я прошу меня понять….Если ты обидишься – я пойму. если возненавидишь за то что я так делаю, я тоже пойму. Но я не могу обманывать ни тебя ни себя. Я не готова…Не могу. Не сейчас…» смс, в котором буквы – части души, а знаки препинания – осколки разбитого сердца. Да. Я её понимаю. Ей тяжело. Недавно она мне призналась, что она не расставалась с парнем. Он разбился насмерть под Питером.
Эффектным щелчком отправляю окурок с балкона. Он падает, зарывается в снег и медленно угасает. Отсвет ещё виден. Он быстро тает в серости мира вокруг. Таю и я.
Захожу в ванную. Смотрю на себя в зеркало. На кого стал похож? Мешки под глазами, недельная небритость. Бесцветный взгляд бесцветных глаз. Ощущаю себя героем бездарной постановки для одного зрителя. Этот зритель – совесть. Сидит себе в зале, ухмыляется. Шепчет: «поделом тебе!». Вот сука. А я вынужден играть дальше. И вот я бреду на кухню за очередным гигалитром кофе. В голове проносятся воспоминания: её фотка, разговор. 4 раза отменённое свидание, вещи в ней, меня покорившие. Нет – это не красота, не высокая грудь, не упругая попка орешком. Глаза. Точнее взгляд. На фотографии она улыбается, и глаза улыбаются, но в их глубине затаилась грусть. А ещё – её беззащитность. Ничто так не покоряет мужчин в женщинах, как их беззащитность…словно включается какой-то скрытый механизм.
Уже рассвет. Забавно. Через несколько часов мы должны были идти на мюзикл. Смотрю на 2 билета. Улыбаюсь. От боли в груди. Там, где-то слева. Я слышал столько песен о разбитом сердце. Я думал, что это просто красивые слова. Нет, это правда. У меня грудь болит. Болит там, где сердце. Моё сердце разбито.
Но я люблю жизнь. Девочки нет рядом и это очень грустно. Но в то же время я рад, что что-то заставляет меня так грустить. Я чувствую себя живым, я чувствую себя человеком. Раз мне сейчас так плохо, значит до этого было по-настоящему хорошо. Так что я должен пережить плохое так же как пережил хорошее. Наверное, это называется «чудесная грусть» хоть, наверное, звучит глупо.