Ик_на_ЖД_Ёдяд : Легкая жизнь и очаровательная погибель вместе. История в двух частях.

Я встретился с моим давешним институтским приятелем Володей Гореловым в кафе на Герцена.
Мы давно не виделись, и меня, признаться честно, удивил его звонок с предложением встретиться, поболтать о том, о сем. «Ну что ж, поболтаем», - решил я, и вскоре сидел с ним в душном зале, наполненном запахами омлета и пережаренного кофе.

Разговор протекал незаметно, как протекает старая, но не желающая на свалку труба в туалете. Мы пили чай, и пытались нащупать общие темы для беседы, как будто мы какие-то саперы, обезвреживающие скуку. Несколько ритуальных вопросов о жизни, успехах, и – беззвучный взрыв уныния оттого, что общаешься с человеком, от которого ничего не ждешь, и с которым не имеешь никаких жизненных интересов.

- Помнишь Ирину Кравцову, из четвертой группы? – Володя сделал маленький глоток, и аккуратно поставил чашку.
- Да, такая рыжая тихоня, ботанировала постоянно, ни с кем не общалась, - я вспомнил ее, веснушчатую, вечно печальную, с тусклым взглядом так и не повзрослевшей девочки-самоубийцы.
- Недавно я встретил ее на семинаре по бизнесу. Представляешь, совершенно изменился человек! Столько задора, энергия прямо хлещет из нее, подставляй лицо и купайся.
- Спрыгнула, поди, с белого. Или шифер поправила. Были у меня подозрения насчет нее.
- Мы с ней пообщались так мило, визитками обменялись. Суперпозитивный человек, ты не поверишь.
- Тебе, Володя, верю как себе, - соврал я, чтобы Володе было веселей продолжать.
- Так вот. Она призналась, что с юного возраста не могла общаться нормально ни с кем, даже с родителями. Знаешь, почему? Утратила однажды веру в людей. Знаю, что абсурдный случай, но там была такая история. Мать привела ее на концерт Яна Арлазорова. Ты же знаешь, кто такой Ян Арлазоров, юморист такой, который ходит по залу, грубит, вытаскивает зрителей кривляться на сцене?
- Знаю, Володя.
- И этот Арлазоров, этот сатирик, унизил Ирину публично, на виду у всех, на виду у матери. Что-то там такое ей сказал, вроде комплимента, но двусмысленного, а все вокруг – расхохотались. Она, значит, сидит и краснеет, и не знает, куда ей деться от этого хохота, ищет у матери поддержки. А мать, представляешь, хохочет громче других, и хлопает Ирину по плечу, мол, классно он тебя уделал. С тех пор Ирина стала бояться людей. История, в сущности, иррациональная. Как многое в жизни, пока не понимаешь, что к чему.
- Дело известное. В «Бэтмене» подобные случаи подробно описаны. Ну там, Женщина-Кошка, и прочие.
- Точно. Только она была Женщина-Мышка, если так можно выразиться. Я спросил у нее: «Ирин, а как же ты изменилась?» И знаешь, что она ответила? «Если бы не фирма и бизнес, я бы, наверное, сошла с ума. А теперь я знаю, что живу не в мире, который ополчился на меня, но среди людей, которым самим нужна моя поддержка, среди таких же несчастных, какой была я сама когда-то. И все это благодаря тому, что я занимаюсь делом, что у меня есть цели в жизни, что я иду к своей собственной мечте с распахнутой душой. И люди вокруг это чувствуют, и тянутся ко мне». У нее появилась мечта – всего-то!

- Хороший пример того, как перестать беспокоиться, и начать жить, - усмехнулся я, припомнив некогда читанную книжку по бытовой психологии. Володя не понял цитаты, и с воодушевлением продолжил:
- Так же точно было и у меня. Я, хоть и не имел проблем с обществом, но чувствовал, как будто плавал в мутном киселе безверия, как муха. Ни цели, ни мотивации, ничего. Жил вхолостую, жег время. А ведь время – не вернуть. Все можно вернуть: здоровье, друзей, деньги можно заработать. А время – никогда. Нельзя вернуться во вчерашний день. И все потому, что у меня не было цели в жизни. Вот скажи, у тебя – есть какая-нибудь цель?

Я задумался. Не то чтобы я никогда об этом раньше не задумывался, но всякий раз откладывал размышления на потом, так и не придя к однозначному ответу. Точнее, всякий раз приходил к пониманию того, что никакой цели в жизни не имею, и не к чему мне стремиться. Поэтому я ответил честно:
- Да нет. Нет никакой особенной цели. А что?
- Ты же понимаешь, что просто так топтать газон – это бессмысленно?
Я с понимающим видом кивнул. К чему это он?
- Вот и я понял это однажды. Я пораскинул мозгами, и осознал, чего мне не хватает, - Володя сделал паузу: - Счастья, личного человеческого счастья. А что нужно для счастья?
- Ну, наверное комфорт какой-то себе обеспечить, душевный и материальный, - уклончиво ответил я, и стал машинально скатывать салфетку в шарик.
- Правильно. Иными словами, нам нужны некоторые предварительные условия счастья. Это, прежде всего – и ты с этом согласишься – деньги. Деньги, Коля.
- Логично.
- А как заработать их? Что нужно делать? Вот ты, как ты зарабатываешь свои деньги – работая на себя или на дядю?
- На дядю, - и мне стало не по себе от подозрений, которые заронил во мне Володин энтузиазм. Я, казалось, начал понимать, куда выходил разговор.
- А я работаю на себя. Более того, и другие люди работают на меня. Я даже не знаю, как и что они делают, но они работают на меня, потому что я получаю деньги за их работу. При этом я не должен заниматься бизнесом семь дней в неделю. Никаких заморочек, недосыпов, перенапряжения. Все – непринужденно. С улыбкой на лице. И главное – я четко знаю, сколько я должен заработать баллов сейчас, в этом месяце, и даже через год. Все посчитано за меня, - и Володя извлек из пухлого портфеля папку, из которого торчали листки: - Вот здесь, здесь расписание моей жизни на год вперед. Завтрашний день меня не страшит абсолютно. Поэтому я спокоен, и чувствую себя отлично. Ты, Володя, можешь делать так же.
- Я понял, о чем ты. Сетевой маркетинг, так? И этот семинар, фирма, бизнес- все это ваша внутренняя феня?
- Не спеши относиться к этому негативно. То, чем я занимаюсь, и что помогло Ирине Кравцовой встать на ноги – это не просто шарага типа финансовой пирамиды. Мой бизнес - реальное дело международного масштаба, которое не требует первоначальных вложений. Более того – найдутся многие из партнеров – свободных предпринимателей – которые помогут тебе стартовать, не испытывая никаких проблем. При этом за помощь с тебя не попросят ни копейки. Наоборот – бенефактор будет делится с тобой скидками. На то он и бенефактор. Сам был таким же когда-то. Я стал Золотым Стержнем через два года. Потому что мне помогали мои бенефакторы. А теперь я сам чувствую потребность помогать другим – своим даунлайнам - делать бизнес. Обрести в жизни направление, в котором нужно идти к своей мечте.
- Золотым чем? Какие еще бенефакторы и дауны?
- Ага, заинтересовался. Сейчас я тебе расскажу, это прикольно.
Я сдался, поняв, что мне неловко прямо сейчас сбежать от человека с горящими от желания поделиться радостью глазами:
- Ну, расскажи.

И Володя рассказал.

Он рассказал о всемогущей международной корпорации, консорциуме производителей, основатели которого однажды решили, что пора избавиться от посредников, накручивающих цены на товары только из-за того, что товары эти обладают уникальными свойствами. Это, например, стиральный порошок, которого хватает на год или даже два, и которым можно не только стирать, но и удобрять комнатные растения, и даже делать компрессы во время простуды. Или средство для чистки духовок, которое при добавлении в него специального фирменного агента – всего пару миллилитров – становится лаком для волос. Володя поведал мне о том, что линейка продуктов, предлагаемых его корпорацией, базируется на принципе универсальности потребления. «Не существует никакой разницы между шампунем для мужчин и шампунем для женщин, Коля! Я тебе открою еще один секрет: между шампунем и гелем для душа тоже – никакой разницы, кроме отдушки!»
Отбросив все маркетинговые финтифлюшки, основатели корпорации достигли уникальности своего продукта за счет объединения в нем абсолютно разных полезных свойств. Володя приводил примеры с зубной пастой, которую можно принимать при колитах, потому что в ней содержится особый желудочный ген, выделенный в лабораториях компании из змеиного яда.

Я кивал, соглашаясь с Володей, а волосы на голове шевелились от ужаса. Володя пропал, сгинул в болоте коммерческого культа. Желудочный ген…Змеиный яд…Чудовищно. Мерзко.

Он рассказал мне о том, что накрутка на товар, которую алчные розничные капиталисты-посредники кладут себе в карман, элементарно делится с наибольшей эффективностью между, как ни причудливо это звучит, потребителями. Никаких расходов на логистику, на рекламу. Все делают люди, инициативные, активные, целеустремленные партнеры, одним из которых могу стать я сам. И за свою работу партнеры получают живые деньги, а потом – привилегии, которые, в свою очередь, приносят дополнительный доход.

- Два года, Коля, и ты можешь заработать статус Платинового Стержня. Все, что тебе нужно делать – организовать бизнес, помочь другим людям обрести себя, - вещал, не останавливаясь, Володя, а я молча пил свой чай. – Став Платиновым Стержнем, ты получаешь не только право забирать себе двадцать пять процентов от общего оборота товара своей ветки даунлайнов, и дополнительные дисконты, но и возможность раз в год попасть на Ежегодную корпоративную конференцию. Это, я тебе доложу, очень круто. Боссы снимают в Лас-Вегасе где-то полторы тысячи номеров в самом шикарном отеле – я покажу тебе фотки – и целую неделю кутят, как арабские шейхи. Все включено, все бесплатно. И ты – один из них, равный среди равных. На семинарах выступают Иридиевые Посланники – это высший статус среди старших партнеров – все как один миллиардеры. Ты можешь запросто пожать руку владельцу замка в Шотландии, поболтать во время коффи-брейка с бывшим американским вице-президентом, живущим на собственном острове в Карибском море, или с поп-звездой. Все они – не последние люди в этом мире. Разве это не приятный бонус? Самое главное в том, что ты находишься среди успешных людей, твоих единомышленников, что прошли тот же самый путь, в начале которого ты стоишь. Ты черпаешь их энергию, заряжаешься на годы вперед, и еще на шаг – или даже на сто шагов! - приближаешься к собственному счастью. Есть, правда, одна проблема. Когда у тебя станет очень много денег, к тебе начнут липнуть разные там друзья, - и Володя многозначительно подмигнул. – Но я с этим справился.
Володя показал мне распечатки с таблицами рангов и званий, с расчетами баллов, в которых оценивается деловая активность тех, кого он называл партнерами.
- Как видишь, все просто. Маркетинговый план придумали те, кто в эту минуту балдеют в бассейнах своих вилл, придумали для себя, и сами его прошли, по пунктам, от начала и до конца. Хотя…нет никакого конца. Денег в этом мире хватит на всех, будь ты бенефактор у тысячи даунлайнов с собственными ветками, или будь ты неофит со стартовым набором. Главное – не сдаваться, и идти вперед. У нас есть корпоративный гимн, - Володя искренне рассмеялся, цитируя: - «Лягушка накачала мускулы, и стала принцем. Принцессы теперь аплодируют стоя», такой припев там, если перевести с английского. Даже на логотипе фирмы нарисована лягушка, та самая, у которой все впереди. В крохотной золотой короне. Такие короны, кстати, существуют реально – ими награждают добившихся на фирме статуса Посланника, неважно – Серебряного, Золотого или Платинового.

Володя под высоким давлением нагнетал в меня множество бесполезной и бессмысленной информации, и взглядом ловил мой взгляд, пытаясь найти во мне участие, пытаясь растормошить недоверчивое «я», убедить в том, что жизнь его, Володи, прекрасна и удивительна.
Наконец, он прервал свою речь, и подвинул ко мне папку:
- Посмотри. Не понравится – вернешь. Но мне отчего-то кажется, что тебе понравится. Потому что внутри тебя стучится мечтатель. А здесь, - он ткнул пальцем в пластиковую обложку, - тебе откроют. Как открыли мне и Ирине Кравцовой. Если не возражаешь, мы можем встретиться завтра. Где хочешь. Хочешь – у тебя, или здесь, в кафе.

Мы попрощались, и он ушел, в белой рубашке с короткими рукавами и синим галстучком, с рюкзаком за спиной, с какими слоняются по улицам непутевые и безмятежные в своем помешательстве иеговисты

Я остался, и еще долго сидел опустошенный, бездумно щелкая резинкой, стягивающей уголки Володиной папки.

Вечером я напился, и всю ночь мучился кошмаром, в котором обнаженный исполин с золотым членом и изумрудными яйцами гонялся за стайками крошечных шустрых Янов Арлазоровых, одним из которых был почему-то я. Исполин оглушительно чихал, и кричал гортанным голосом: «Бенефактор Кравцова! Бенефактор Кравцова ута-та-та!»
Я проснулся от того, что задыхался в собственной рвоте.

Окончание следует.