TARRATOGA : ЛУНА В ОКЕАНЕ

Через считанные часы самолет уже приземлится на
Мальдивах. Его бросало в дрожь от
чарующей неизвестности. Поэтому предложил соседу
аннулировать большую бутылку вермута. В томительном
ожидании вылета ДжоВаня уже "успокаивался" виски.
Когда самолет приземлился в Мале,
путешественник уже спал. Новый товарищ ДжоВани и
один из летчиков выгрузили утомившегося пассажира
на землю. Как там шло ожидание аэротакси, которое
должно было доставить туристов на остров, ДжоВаня и
не помнит. Проблески памяти стали появляться лишь в
маленьком самолете, плывшем над лазурью Индийского
океана. Это потом красненький, почти игрушечный
кукурузник на поплавках будет ему сниться среди
зимы. Ну а пока ДжоВаня приходил в себя, изучая с
высоты зеленые с белым пятна островов. У него даже
получалось фотографировать. Когда он ступил на
остров, было ощущение победы - достижения чего-то
главного в жизни. Ощущение подчеркнули
ослепительно-белый песок и какой-то мультяшный цвет
воды. После того как местные туземцы, ряженные в
национальные костюмы, ударили в барабаны, приветствуя
гостей, ДжоВаня впал во внутреннюю эйфорию: при
абсолютном внешнем спокойствии ему хотелось
пуститься в пляс как последнему дикобразу и
растолкать всех прибывших к бурному мировому
веселью. Однако он смалодушничал и принялся водить
неровным взглядом, порою еще теряющем резкость, по
сторонам. Меж пальм пролетела белая птица с
хвостом, по форме напоминающем два крючка,
развернутые острыми концами в разные стороны. Под ногами мелькали цветочки такого розового, как
бюстгальтер Марины, оттенка. Когда вся процессия вновь
прибывших приблизилась к рецепшн, устроенном в
нарочито туземском домике, ДжоВаня с удивлением
зафиксировал высоко на деревьях шевелившиеся
грушевидные плоды. На мгновение промелькнуло
паническое - Допился! Потом присмотрелся и понял,
что это большие летучие мыши, скрывшиеся от ярких
солнечных лучей в листве. Таких он видел когда-то в
научно-популярных фильмах. Отлегло - это просто
экзотика!
В бунгало ДжоВани, как это и следовало, был
мини-бар, поэтому перемотаем до полудня следующего
дня. Немного успокоив болеющий организм новыми
порциями алкоголя, ДжоВаня надел плавки, нацепил
ласты и маску и, распахнув двери, стал продвигаться
к океану. Хоть было не более ста метров, путь дался
непросто: тяжесть в желудке, тошнота и прочие
рекламные абсцессы. Когда ДжоВаня с первобытной
радостью упал в теплую лазурную гладь, он
почувствовал себя утробным плодом, только
втягивающимся в Жизнь. Наш конкистадор все больше
втягивался в океан, дергаясь наподобие морского
конька - иначе не позволяло здоровье. Когда за
белоснежными барханами песчаной пустоты появились
кораллы, пловец уже вошел в тонус. И
остолбенел, увидев пятнистого ската. Тот как будто
зарывался в песок. Рядом прошла рыба-наполеон,
достаточно большая даже для щуки. Еще несколько
попугаистых обитателей рифа вызвали у ДжоВани
восторг. Пораженный эйфорией, он курсировал над
невиданными рыбами не меньше получаса. Так что на
берег буквально выползал. На линии прибоя ДжоВаня
решил передохнуть. Волны ласково журили худое
тело. Руки были
раскинуты как у ящерицы. Голова, посаженная
подбородком в песок, медленно крутилась туда-сюда,
осматривая окрестности. На пляжной линии почти
никого не было. Райская тишина и спокойствие. На
пути к бунгало-базе лежала молодая женщина. Лица не
было видно, но сложена она была неплохо. Так
казалось на первый взгляд. ДжоВаня, подгоняемый
любопытством побрел домой. Когда проходил мимо
незнакомки, остановился на секунды, оценить ее
вблизи. Женщина лежала на животе и, вероятно,
дремала, поскольку даже не отреагировала на шаги
поблизости. Она была соблазнительной. И наш герой
решил действовать, напираемый мутными укусами того,
что осталось от похмелья. Бросив инвентарь пловца,
ДжоВаня раскопал в рюкзаке фотоаппарат и потрусил
обратно. Он хотел нежно притронуться и разбудить ее,
однако нога завязла в песке и парень нехотя оперся
всей пятерней о попу незнакомки.
Женщина вздрогнула как ужаленная. Резво поднялась и
отошла на безопасное расстояние. Еще некоторое
время она была взбудоражена и только после десятого
извинения ДжоВани на ломаном английском, разных
объясняющих жестов и протянутого в итоге
фотоаппарата немного успокоилась. Выдавив из себя
легкую улыбку, незнакомка сказала какие-то слова,
которых слабый в иностранных ДжоВаня не понял, и
жестом предложила приступить к съемке. Положив руки
к разноцветным трусам, наш герой попытался
изобразить стремительного красавца, но
образовавшаяся стеснительность по отношению к
иностранке сделала из него нечто наподобие бравой
селедки, которая сошла на этот залитый солнцем
песок с рекламного плаката дешевого универмага.
Гораздо позже, разглядывая единственную фотографию,
сделанную тогда на мальдивском пляже, ДжоВаня
всякий раз чувствовал себя несколько неловко.
Так в смятении парень пришел в бунгало. И решил
взбодриться, открывая вновь заполненный персоналом
отеля мини-бар. Потом пришел Рекуэнко (на самом
деле Генка, но переименованный для пущей
экзотичности вчерашний попутчик). Он, по
совпадению, купил путевку на этот же остров. Рекуэнко
сокрушался о том, что ДжоВаня не завтракал и вместо
этого продолжает пить. Ответа не последовало и
Рекуэнко рассказал, что на всем острове только
четверо русских. Еще парень с девушкой. Для них
ДжоВаня уже стал героем по рассказам Рекуэнко. В
том числе благодаря тем историям, которые были изложены при
распитии в самолете. Вечером они хотели лично
познакомиться с ДжоВаней и предложили попутчикам
собраться у бара.
Прибыв на встречу, ДжоВаня фонтанировал. Сначала
повествованиями о своих похождениях - рассказы
раздолбая, балансирующего на грани, интересны хотя
потому что пораженный слушатель (ну надо же быть
таким отчаянным чудаком!) делают спокойную и скучную в
общем-то жизнь самого слушателя какой-то
добродетельной и обретающей смысл. Между тем, рассказчику больше
всего хотелось,
чтобы здесь была ОНА и внимала с такими же полными
изумления глазами. Потом пошли на маленькую эстраду
и вместе с Рекуэнко, проникнувшимся к судьбе
ДжоВани, устроили подергушки. Больше никто не
танцевал. И достопочтенные иностранцы вынуждены
были смотреть навязчивую колбасню. А ДжоВане было
хорошо - он чувствовал, что с этими феерическими
конвульсиями провожает еще один паровоз,
наполненный схватками за лучшую жизнь и
впечатлениями от этих ристалищ. Прежде чем время,
льющееся через твое сердце, станет прошлым, нужно
ощутить его до головокружения, - казалось нашему
герою. И все искал глазами незнакомку, встреченную
сегодня на пляже. Были надменные и оттого еще
больше потрясающие мулатки и скромные толстухи в
очках; девочки с ромашками в глазах и тетеньки,
которые метались между заботой об этих девочках и
собственной озабоченностью… ЕЕ не было.
Вконец издергавшийся ДжоВаня попрощался со всеми,
обошел
места, где могла быть ОНА. Безрезультатно. В
сладостном отчаянии выбрался на безлюдный пляж и упал
на песок. ДжоВаня впал в футуристическое оцепенение - долго лежал, проникаясь мириадами
звезд.
Он нашел ее утром. Все также лежащей на песке
неподалеку от своего бунгало. Ее домик был рядом.
Она была вон как близко... ДжоВаня подскочил к
незнакомке, но
тут же был поражен какой-то паралитической эмоцией.
И встал как вкопанный. Женщина оторвала взгляд от
океанического простора и чуть дернулась, увидев
вчерашнего гренадера. ДжоВаня пытался растормошить
себя, чтобы казаться непринужденным, однако
посыпались какие-то корявые словесные конструкции,
сляпанные из английского, немецкого и русского.
После нескольких употреблений ВАНТ Ю, незнакомка
вскочила и выставила вперед руки. Лицо ее не
выражало ни радости, ни любопытства - чего уж
говорить о вожделении. Глаза женщины наполнились
тревогой: «Мистер, мистер! Ноу фьюча!". Еще много
каких-то слов, которых пляжный кавалер не понял.
Ему только показалось, что в речи были
какие-то скандинавские нотки. Поскольку она была
белокожей и светловолосой, ДжоВаня решил, что это
шведка. Поняв, что опять запорол операцию, он
потупив голову, поплелся к воде. Картины морской
жизни немного подняли настроение. На обратном пути
Шведской королевы уже не было. Это не дало
осуществиться очередному экспромту, из новых слов и
оригинальных жестов. Впрочем, - подумал ДжоВаня, -
это все-равно были бы никчемные кривляния. Поэтому
спрятался в засаде, изредка выглядывая из окна
своего домика на ослепительный песок. Он с
замиранием сердца ждал, что шведка выйдет. Она
вышла только вечером, в сопровождении подруги. Фигура
незнакомки, обтянутая легким платьем, проплыла через
диск закатывающегося солнца и исчезла в гуще
растительности.
Приплелся Рекуэнко, которому ДжоВаня без стеснения
рассказал о наступившем любовном приключении.
Рекуэнко погрустнел и, похлопав по плечу, пригласил
двинуться к бару. Наш герой отказался и стал
дожидаться шведки. Женщина вернулась поздно и в
сопровождении подруги вошла внутрь своего домика,
даже не заметив ДжоВани с мольбой впялившегося в ее
сторону.
Он проснулся, когда еще не было шести. Солнце только
поднималось над островом, заливая мир нежными
красками пробуждения. Стали голосить птицы. Этот
гвалт поселялся в округе каждое утро и будил в
памяти ДжоВани какие-то детские ощущения.
Прогулявшись по острову с фотоаппаратом и сделав
несколько удачных снимков скайтера, резвившегося по
лазурными просторам, ДжоВаня впервые увидел акулу.
Она плыла недалеко от прибойной линии. Из воды
торчал характерный плавник. Только вот по длине
рыбешка была чуть больше метра. Если бы под рукой
была острога, он обязательно бы попытался насадить
на нее хищницу.
Сегодня ДжоВаня решил не беспокоить Шведскую
королеву. Направляясь к океану, лишь
крикнул: «Хэлоу, леди". Когда она подняла голову,
пронзил ее взглядом, полным той нежности и
восхищения, которые не мог передать словами. Он как
будто вложил в этот взгляд всю мощь,
предназначавшуюся акуле. На сей раз незнакомка не
испугалась и лишь смущенно отвела глаза.
Следующие несколько дней наш герой делал вид, что не
замечает свою соседку. И это, казалось, произвело на
шведку успокаивающий эффект. Она перестала
вздрагивать, чуя порывистые шаги ДжоВани, который
нарочно старался пройти поближе от незнакомки. За
исключением тех дней когда был невообразимо пьян и
задом пятился к воде в ластах по самому короткому
маршруту. Зрелище это было занятное, поскольку ДжоВаня
напоминал пеструю детскую игрушку-пружинку. Которую
пересыпают из одной руки в другую. Он с некой грацией
также пересыпался к океану как мифический китайский
дракон. Обычно это процессуальное действо
сопровождалось вопросом, висевшим в воздухе - когда же
наебнется этот кисельный землемер? И порою ДжоВаня
действительно шлепался на спину как подкошенный
выстрелом лягушонок.
Однажды вечером, когда от печали по шведской королеве
особенно защемило, а закат буквально залил райский
остров багрянцем, ДжоВаня решил продолжить завоевание
тевтонской крепости. Он собрал наиболее свежие
цветочки в округе, несколько кокосов, камешки и
принялся за работу. Возле бунгало шведской девушки
вырастала картина на песке, на которую было просто
невозможно не обратить внимания. В центре солнца,
сложенного из цветочков, камешками выложены цифры -
"23:00". Кокосы соединили цветочное солнце с хижиной
ДжоВани редким зеленым пунктиром. Закончив работу, наш герой как заядлый
охотник, расставивший капканы, засел в своем домишке,
наблюдая за происходящим возле бунгало соседки.
Однако до 11 вечера из домика никто не вышел. Лишь
послышался в какое-то время заливистый женский смех.
Этот же смех разбудил ДжоВаню поутру. Он отодвинул
шторку и выглянул в окно - возле картины на песке
стояла шведская королева с подругой и они, изучая
цветочный иероглиф, щурясь глядели иногда на жилище
ДжоВани. Поначалу пляжный гренадер хотел выскочить из
укрытия и разметать следы вечернего романтического
припадка, но раздумал и, застыдившись, включил "Фифти
сент" на гостиничном бумбоксе чуть громче обычного.
Так что на смех подруг теперь слышалось незнакомое, но
придавшее уверенности "Кэнди шап". Диски бесплатно
раздавали на рецепшн и когда наш герой приплелся
запастись привычными sting-madonna-adams-a-ha,
мальдивианская девушка, подмигнув, вручила то, что
теперь играло. Веселая служащая отеля сообщила, что
это очень клевая музыка, но ДжоВаня, даже не
разбиравшийся рэп это или хип-хоп, все же сомневался.
Ему немного нравилось. Особенно "Кэнди шап". Ну а
покуда диски с более привычными хитами были заняты,
раскачивался, как страус под бит "полтинника". Сейчас
эйфории, чтобы позажигать, вовсе не было. И музыка будто
шлепала его по загривку - ИДИОТ! ДжоВаня - ИДИОТ! К
обеду загнанного ловеласа посетил Рекуэнко. Взглянув
на его цветочные художества он помрачнел. И предложил
пройтись по острову с фотоаппаратом. Они щелкали
заросли с причудливыми оранжевыми плодами, себя в этих
зарослях, в старой лодке, наполовину засыпанной
песком, сборище крабов на берегу. К вечеру, посидев с
участниками немногочисленного русского клуба, ДжоВаня
пришел домой с пакетом, набитым свежими цветами и еще
несколькими кокосами. Он подновил и расширил
композицию возле домика шведки и сделал пунктирную
линию из кокосов более четкой. Затем пошел к себе и,
оставив дверь открытой, лег на кровать, изредка
поглядывая на часы. Выпитое за ужином носилось в
голове неоновыми огнями, воображение рисовало
сказочные картины появления шведской королевы, - вся
эта кутерьма плавно перетекла в сон.
Когда утром ДжоВаня двинул к воде, соседка, привычно
загоравшая на песке, поднялась в его сторону. Наш
герой, проходя мимо, лишь раз взглянул на нее,
стараясь передать взглядом переполнявшие его чувства.
Он довольно продолжительно смотрел ей в глаза, как
хищник, который ищет слабину своей жертвы... На этот
раз незнакомка не боялась, не стеснялась, но и
веселости уже не было. Только появились какие-то
чертенята в пропасти ее зрачков. ДжоВаня ощутил от
этого сладкую дрожь и с разбегу ушел под воду. Битый
час он плескался как ужаленный дельфин. С берега можно
было наблюдать, как появляются над поверхностью его
конечности. Потом он затих, раскинувшись морской
звездой, и завис так на добрых пятнадцать минут. Лежа
на спине, он вперился в небо и старался мысленно
раствориться в его голубых далях.
С берега раздался крик Рекуэнко. Выяснилось, что
парень с девушкой, также приехавшие из России, уже
отправляются на родину. Следовательно, их не мешало бы
проводить. В нудных шаблонах прощания ДжоВане
говорили какой он милый, добрый и веселый (читай
- редкостный чудак, очень занятный для праздного
наблюдения). А затем сели в красный кукурузник на
поплавках, который подобно утке пробежал по воде и
взмыл в небо, сверкнув на солнце фюзеляжем. Они,
вероятно, были любовниками, поскольку в поведении этой
пары чувствовалось какое-то смущение. Когда их любовь
(или что там?) прилетит вмести с ними в большой город,
она уже вероятно рассыплется на запчасти и будет
пылиться по квартирам в разных концах мегаполиса.
Рекуэнко оторвал ДжоВаню от размышлений предложением
выпить и повеселиться. В итоге наш герой возвращался домой на прокатном велосипеде. И постоянно
падал в песок, не находя в себе сил крутить педали.
Когда он еле добрался до своего жилища, с неба
хлынуло. Эти дожди восхищали - поначалу сплошная стена
воды. Потом все мгновенно прекращается - как будто выключают душ. Небо сразу становится ясным и снова светит
солнце. Сейчас светила луна и дождь не прекращался.
Втащив на веранду байк, ДжоВаня нехотя помылся и,
заперев дверь, рухнул на кровать. Так и не услышав
осторожного стука в окошко.
Следующим утром он не обнаружил на привычном месте
шведской королевы. Не появилась она и днем. ДжоВаня пытался
заглянуть в ее окна, но они были плотно занавешены и
все попытки что-то увидеть были тщетными. К вечеру
парень сделался сам не свой - неужели она уже
улетела? Нет. На вчерашнем самолете ее не было! Но
сегодняшний-то не провожали! -
внутри у нашего героя творилось наводнение от
переполнявших чувств. Изменить что-то было невозможно.
И ДжоВаня в отчаянии бросился подновлять изрядно
истрепанный ливнем иероглиф возле ее бунгало.
Получилось, что вход в ее жилище был усыпан цветами. А
пунктир из кокосов превратился в дорожку, по которой
можно было пройти к его хижине. За ужином ДжоВаня,
бродивший остаток дня по острову, молчал так и не
объяснив своего настроения Рекуэнко. Выпив вина для романтической
тоски, наш герой быстро ушел домой. Он лег на кровать
и стал наблюдать через открытую дверь за лунными проблесками
на глади океана и стаями звезд в ночном небе. Звезды изредка падали, оставляя
яркие росчерки. Но что было
загадывать желания, если все кончено? Когда тоска сделалась невыносимой и ДжоВаня готов был разрыдаться, послышался легкий шелест - к хижине кто-то осторожно
пробирался. Внутри все замерло... Через мгновение
он увидел перед собой ее силуэт...