Dr. Gonzo (Страх и ненависть в Люберцаx) : История о бесплатном виски

Ист-Энд – далеко не самая лучшая часть Лондона. Здесь нет роскошных административных зданий, тешащих взгляд изящностью безукоризненных линий. Не найдете вы тут знаменитых на весь мир English banks, завораживающих посетителей богатством убранства и чопорностью персонала. Нет здесь также театров, музеев и прочих мест, где принято бывать «людям приличных фамилий». Вряд-ли любопытный приезжий вообще сможет найти в этом районе что-нибудь истинно британское, и уж тем более, лондонское. В поисках подобных вещей ему следует взять кеб и попросить извозчика доставить его в Вестминстер. Там приезжий потешит свое любопытство и гвардейцами в высоких медвежьих шапках, с суровым молчанием охраняющих вход в Букингемский дворец, и величавой колонной Нельсона, и знаменитой на весь мир Трафальгарской площадью. В Ист-Энде же всего этого нет. Зато там есть дешевое муниципальное жилье, множество рабочих, а, соответственно, и предприятий, на которых они трудятся, и, разумеется, обилие представителей дна человеческого. Никого здесь не удивишь ни грязными, помятыми пьяницами, горланящими веселые фольклорные песенки, ни чумазыми беспризорниками, охотящимися за вашим кошельком, ни, наконец, падшими девицами, готовыми за скромную плату подарить вам свою любовь. Сливки общества (а также те, кто им подражает) смотрят на Ист-Енд свысока и обходят его стороной. Им не пристало водиться с плебеями.
Эта история случилась 3 июня 1881 года в вышеупомянутом Ист-Энде. Весна была достаточно холодной, зато, как бы в компенсацию, вот уже неделю стояла чудесная летняя погода. Было жарко, томно и лениво. На улицах пахло пылью и краской. Все бродячие коты норовили спрятаться в тенек и презрительно взирали оттуда на окружающий мир. Повышенным спросом пользовались мороженое и содовая. В такие дни хочется лежать на берегу речки и ровным счетом ничего не делать.
В тени деревца, прямо на земле сидел молодой человек лет двадцати восьми - тридцати. Его грубое, обветренное лицо, а также выражение нахального самодовольства явно говорили о принадлежности к данному району. Нос был перебит в двух местах. Подбородок гордо выдавался вперед, свидетельствуя об упрямстве хозяина. Глаза были темные, юркие и цепкие. В них не отражалось высокого интеллекта, зато без труда читалась масса житейской мудрости, преподанной улицей. В довершение описания могу добавить, что молодой человек курил папиросу, пуская дым кольцами, и это, по-видимому, весьма его забавляло. Взгляд его был равнодушен и безмятежен, движения - замедленные и ленивые. Судя по всему, молодой человек был выпивший.
Из дома (а скорее даже, барака) расположенного неподалеку вышел ссутулившийся мужчина. На вид ему было лет до пятидесяти, и весь его внешний вид, а особенно рваная одежда и длинная всклокоченная борода с запутавшимся в ней разнообразным сором, говорил о его склонности к выпивке. Шатающейся походкой мужчина подошел к молодому человеку, сидящему под деревом. Тот, как видно, его ждал.
- Ну, показывай чем ты меня хотел удивить, Мартин, – нетерпеливо произнес молодой человек.
Мужчина снисходительно ухмыльнулся, продемонстрировав отсутствие переднего зуба, и победоносно достал из-за пазухи довольно объемную бутылку, наполненную янтарной жидкостью.
- Это первосортнейший шотландский скотч, Джимми! - с ликованием изрек он, выразительно шепелявя – И пусть мне не будет суждено выпить ни капли спиртного до самой смерти, если это не так!
- Брось, - сказал Джимми подозрительно, - где ты его мог взять?
Но все же рука его сама потянулась к бутылке и он сделал осторожный, недоверчивый глоток. Лицо его тут же прояснилось.
- Да ты ведь прав, старый мерзавец! Чтоб мне сдохнуть, если это не дюаровский «White Label*»! – Джимми бегло взглянул на этикетку, ища подтверждения своим словам, и удовлетворенно кивнул. - Вопрос только в том, где ты его взял?
Мартин даже хихикнул от удовольствия, настолько у Джимми было изумленное лицо.
- Где взял, там уже нет. Дай-ка я отхлебну.
Изрядно приложившись к бутылке и удовлетворенно переведя дыхание, Мартин присел рядом с Джимми. Ему и самому не терпелось рассказать историю про то, как попала к нему драгоценная жидкость, но он терпеливо ждал, пока Джимми спросит у него об этом еще раз.
- Ну, чего ты молчишь, старый хрыч? – дружелюбно поинтересовался Джимми. – Выкладывай, где достал виски?
Решив, что больше он и сам не в состоянии молчать, Мартин еще раз хорошенечко приложился к бутылочке и начал свой рассказ.
- Я вчера, как обычно, шатался по городу в надежде что-нибудь подработать…
- Или спереть, - насмешливо вставил Джимми.
- Не перебивай, - раздраженно бросил Мартин, - иначе ничего не буду рассказывать. Так вот, я обколесил множество улиц, но так ничем и не поживился. И постепенно я добрел до Блумсбери*…
Джимми присвистнул.
- Там, верно, все приходят в восхищение от таких субъектов, как ты.
- Я кажется просил меня не перебивать! – раздраженно прикрикнул Джимми. – И вот, бродя улицами Блумсбери, я проходил мимо одного шикарного особняка. Настоящий замок, скажу я тебе. Нам с тобой такой даже во сне не привидится.
Джимми хотел вставить какую- то едкую реплику, но Мартин негодующе на него шикнул и продолжал.
- И тут, выходит из этого особняка высокий господинчик в элегантном фраке и выносит на помойку три каких-то бутылки…
Джимми затаил дыхание. Сейчас ему перехотелось перебивать товарища.
- Я то подумал, разумеется, что они пустые, - продолжал Мартин весело, - но решил, все-таки, проверить. Можешь вообразить теперь мое удивление, когда я, подойдя ближе, понял что они мало того, что не пустые, так еще и наполнены чудесным шотландским скотчем. Я в этом убедился прямо на месте, незамедлительно попробовав содержимое одной из них.
- И где они сейчас? – тихо спросил Джимми.
- Одну я выдул еще вчера, - беззаботно отвечал Мартин. – Вторую мы пьем сейчас. А третья лежит в моей каморке, под матрацем.
- Мы ведь выпьем ее вместе, правда Мартин? – взволнованно спросил Джимми.
- О чем речь, молокосос! – снисходительно усмехнулся Мартин. – Пей, дружище, и помни мою доброту. Надеюсь, ты тоже когда-нибудь выручишь меня подобным образом.
Джимми заверил его, что именно так оно и будет, и собутыльники некоторое время молча потягивали благородный напиток, поочередно передавая друг другу бутылку.
- Знаешь, что я тебе скажу Мартин, - Джимми наконец нарушил молчание, - тот парень, который это сделал – просто круглый идиот!
- Можно подумать, что ты сделал великое открытие, - усмехнулся Мартин. – Это вполне очевидно.
- Но мы тоже будем идиотами, Мартин, - продолжал Джимми, теребя в руках засаленную клетчатую кепку, - если не наведываемся туда еще раз. Мало ли, что этот безумец выкидывает на помойку. Может, в следующий раз мы там обнаружим ящик бренди, или, например, испанское вино.
- Раскатал губу, - хрипло рассмеялся Мартин. – Ты еще скажи, что он ежедневно развлекается тем, что осыпает помойку соверенами*.
- Почему бы и нет, - невозмутимо ответствовал Джимми. – Во всяком случае, олухами мы с тобой будем, если это не проверим.
Мартин перестал смеяться и внимательно посмотрел на Джимми.
- А ведь ты прав, малец, - задумчиво протянул он. – Может этот чудак действительно еще что-нибудь интересное выбросит на помойку. У богатых ведь свои странности, так что не мешало бы проверить.
- Вот и замечательно, - повеселел Джимми. – Надеюсь, ты дорогу запомнил?
- Нет, - уныло ответил Мартин, – об этом я как раз и не подумал.
- В таком случае на что же ты рассчитываешь? – ехидно поинтересовался Джимми. – На провидение Божье? Могу тебя заверить, что оно не распространяется на таких, как ты.
Мартин ничего на это не ответил и молча приложился к бутылке. Так они и сидели молча, поочередно отхлебывая виски, как вдруг где-то далеко, видимо в начале улицы, послышался нарастающий шум пения и сопровождающей его музыки.
- Интересно, что бы это могло быть? – спросил Джимми с ленивой заинтересованностью праздного человека.
- Если честно, то мне плевать, - лениво сказал Мартин. – Какое-нибудь очередное сборище неудачников, пытающихся привлечь к себе внимание.
Себя он, по-видимому, причислял к людям, добившимся успеха в жизни.
Пение же все наростало и уже можно было различить отдельные слова. Джимми прислушался.
- Слушай, да ведь это, по-моему, «Мы воины Христа*». Не иначе, как Армия Спасения* снова устроила шествие, - сказал Джимми.
- Мне совершенно на это наплевать, - повторил Мартин.
Тем временем, из-за угла показались первые люди. Они несли в руках транспаранты с цитатами из Библии и громко пели. Цепочка все росла и росла. Внезапно от толпы отделилась пожилая женщина и подошла к двум закадычным приятелям.
- Братья, хотите ли спастись?! – патетически воскликнула она, полная благородного порыва. – Бог вас любит и ждет. Оставьте пьянство и присоединяйтесь к нам – вы никогда об этом не пожалеете!
- Я бы с удовольствием, сестра, - ответствовал Джимми с абсолютно серьезным лицом, но я уже состою членом общества сатанистов-каннибалов, и, согласись, что если я вдруг переметнусь к вам, это будет, по меньшей мере, нечестно.
Мартин тихонько прыснул и включился в игру.
- Совершенно верно, милочка, - подтвердил он с грустной улыбкой, – жуткий человек. Видели бы вы с каким аппетитом он похрустывает детскими ушками! Словно леденцами…
Благочестивая женщина обвела потенциальную паству полным ужаса взором и поспешила прочь, поминутно оглядываясь на них, словно надеясь разглядеть на траве остатки кровавого пиршества.
Два разгильдяя же тем временем весело гоготали, страшно довольные своей шуткой.
- Смотри-ка на эту курицу! – вопил Джимми, тыча пальцем в сторону испуганной миссионерки. – Подруге рассказывает. Гы-ы-ы! Гляди, гляди, сюда смотрят. Забавно мы ее отбрили, приятель.
- Поделом ей, старой жабе, - усмехнулся Мартин, прикуривая папиросу.
Внезапно лицо его вытянулось от удивления.
- Смотри! – он ткнул пальцем в толпу. – Видишь того высокого субъекта во фраке и цилиндре, крайнего слева? Ну вон же, возле девицы с транспарантом!
- Ну, - равнодушно кивнул головой Джимми, – вижу. И что дальше?
- Это тот самый тип, который вынес на помойку виски! - взволнованно воскликнул Мартин .
Джимми тут же вскочил на ноги.
- Ты уверен?
- Абсолютно! Я его хорошо запомнил.
- В таком случае, нам его послала сама судьба. Идем-ка, вольемся в толпу. Что-то во мне взыграли благочестивые чувства!
Приятели скорым шагом нагнали странного богатея и, держась на расстоянии футов пятнадцати, последовали за ним. В толпе никто не удивился новым людям. Здесь это видимо было обычным явлением. Какой-то почтенного вида мужчина в пенсне, одобрительно улыбнувшись, попытался заговорить с ними, но Мартин отмахнулся от того, как от назойливой мухи и благодетель смущенно смолк.
А процессия все шагала и пела, пела и шагала. Казалось, они намерены обойти весь Ист-Энд, каждую улочку и закоулок. Наши прохиндеи изрядно притомились.
- По-моему, это никогда не кончится, - сквозь зубы процедил Мартин. – У меня уже ноги отказывают. Ладно, когда я так брожу в поисках пропитания…
- А сейчас ты бродишь в поисках виски, - оборвал его Джимми, - поэтому изволь мне тут не ныть. Я вот другое подумал: а что если этот чудак, вдоволь нагулявшись, возьмет кэб и спокойненько укатит на нем в свой Блумсбери, а мы тут так и останемся, как два осла.
Мартина так поразил столь неожиданный поворот событий, что он тут же застыл, как вкопанный. В него немедленно врезалась напирающая сзади толпа. Джимми потянул его за рукав.
- Идем, болван! Ты бы еще перед поездом так остановился…
И они продолжали автоматически идти дальше, но беспокойные мысли не покидали их голову.
- Ты прав, Джимми, - бормотал Мартин. – Ты прав, малец, черт бы тебя побрал! Я сомневаюсь, чтобы человек, живущий в таком особняке, ходил пешком. И в таком случае, то, что мы сейчас делаем – совершенно бесполезно.
- Погоди-ка, - заметил Джимми, - сдается мне, что толпа взяла курс в сторону Блумсберри.
Мартин огляделся вокруг и заметил, что они действительно покидают Ист-Энд. Их сердца снова громко застучали.
- Если нам повезет, мы дойдем таким манером до самого его дома, - хихикнул Мартин.
Джимми слегка улыбнулся, но смеяться не стал. Он действительно на это рассчитывал.
«Боже, - думал он, - если Ты есть, помоги нам найти этот чертов особняк!»
Так они прошагали еще около часа. Периодически в толпу вливались новые люди. Было спето уже немало старинных христианских гимнов, и наши герои начали не на шутку уставать, тем более, они все время боялись потерять из виду преследуемого, что не давало им расслабиться. Вдруг Мартин сильно ткнул Джимми локтем в бок.
- Видишь! – он обрадовано указал пальцем на небольшой галантерейный магазин. – Вот тут где-то неподалеку должен быть его дом, по-моему, налево. Я этот магазин хорошо запомнил, потому что стоял вчера возле него и рассматривал витрину, а оттуда вышел расфуфыренный приказчик и велел мне убираться.
- Каков нахал! – издевательски заметил Джимми. – Прогнать столь почтенного покупателя.
- Гляди! – кивнул Мартин, не обращая внимания на издевку. – Он выходит из толпы. Я был прав.
Тем временем, преследуемый ими джентльмен действительно вышел из толпы. Попрощавшись с кем-то напоследок учтивым приподнятием цилиндра, он развернулся и широкой уверенной походкой зашагал прочь.
- Он действительно свернул налево! – торжествующе воскликнул Мартин. – Бежим!
- Стой, дурак! – Джимми схватил товарища за локоть. – Ты хочешь, чтобы он решил, будто мы его преследуем, и позвал полицию? Надо держаться на расстоянии.
- Верно, - согласился Мартин, - ты прав, пожалуй.
- Как и всегда, - презрительно фыркнул Джимми. – Все, теперь пошли, только незаметно.
И любители бесплатного виски, держась на почтительном расстоянии, последовали за джентльменом. Мартин был прав и минут через десять, так и незамеченные, они дошли до величавого трехэтажного особняка в эклектическом стиле*. Видимо хозяин был человеком довольно широкой натуры. Была здесь и приятная округлость линий, и барельефы, украшавшие фасад в стиле барокко; и выдержанная симметричность архитектуры от классицизма; и пафосные колонны у парадного входа а ля ампир; и чрезмерно высокие потолки, унаследованные от готики. Ну и, наконец, резные декоративные ставни на окнах, зубчатые карнизы и две аккуратные башенки по бокам отдавали дань старому доброму викторианскому стилю. Увидев этот дом, наши герои застыли на месте, как вкопанные и долго не могли придти в себя. Первым очнулся Джимми.
- Чего уставился! – прикрикнул он с внезапно испортившимся настроением. – Безвкусная громадина. Какая-то дрянь в этом их стиле… тьфу ты, как его… Модерн! Да, несомненно, модерн! Совершеннейшая пошлость…
Единственным стилем, который напрочь отсутствовал в этом восхитительном особняке, был именно зарождающийся модерн, с его асимметричностью и бесконечным количеством балконов, эркеров и лоджий. Но Джимми слабо разбирался в архитектуре, а модное слово «модерн» он неоднократно слышал в разговорах, или замечал в обрывках газет.
Блеснув, таким образом, своими архитектурными познаниями, Джимми перешел к делу.
- Куда он вчера выставил виски?
Мартин, с видимым усилием оторвавшись от созерцания роскошного архитектурного творения, ткнул пальцем в широкую яму, метрах в сорока от дома, поросшую травой и кустарником. Однако, подойдя к ней, и тщательно обследовав верхний слой мусора (а забита она была почти доверху), друзья не нашли ничего интересного, кроме бесчисленных объедков, тряпок, жестянок и тому подобной дряни.
Джимми заломил кепку на затылок и шумно выдохнул.
- И какого, спрашивается, черта мы сюда приперлись!
У Джимми была дурная привычка в любой проблеме искать крайнего. Он уже, как будто, и забыл, что это была именно его идея.
Мартин пожал плечами.
- Ты сам предложил…
- Знаю! – оборвал его Джимми. – Ты лучше скажи, что мы дальше будем делать.
Мартин снова пожал плечами.
- Ну… что мы будем делать… Немного передохнем и вернемся в Ист-Энд.
- И это все?! – негодующе воскликнул Джимми. – Мы тащились в такую даль лишь затем, чтобы посидеть возле вонючей мусорной ямы? Ты с ума сошел!
- А что же ты предлагаешь? – насмешливо спросил Мартин. – Залезть в дом и попросить хозяина, чтобы вынес еще что-нибудь интересное?
- А хотя бы, - сузил глаза Джимми. – Почему бы и нет. Только хозяин нам как раз и не надо.
Мартин тревожно посмотрел на товарища, пытаясь понять: шутит тот, или говорит всерьез.
- Брось, Джимми, - неуверенно сказал он. – Не шути так, мальчик. Я уже сидел один раз за решеткой, и больше мне туда что-то не хочется.
- Ты слизняк, Мартин, - презрительно сказал Джимми. – А между тем, я не собираюсь упускать свой шанс. Мы сейчас можем поваляться где-нибудь неподалеку на травке, а, дождавшись ночи, залезть внутрь и посмотреть, что в этом доме есть еще стоящего, кроме виски.
Они пререкались, таким образом, довольно долго, но победил, как обычно Джимми, несмотря на значительную разницу в возрасте.
- Не ной, старик, - убедительно говорил он. – Если мы сегодня хорошенько поживимся, то сможем хоть какое-то время пожить по-человечески.
- Но я вовсе не жалуюсь на свою жизнь, - возразил Мартин.
- Бродячая собака тоже не жалуется, - отрезал Джимми. – И давай прекратим этот бессмысленный спор.
Ночь наступила довольно быстро. Все это время жулики пролежали под деревьями, прямо на травке. Каждый предавался своим мыслям. Джимми рисовал в своем воображении богатую добычу и покупку нового костюма. Мартин же трусливо вспоминал серые стены городской тюрьмы.
- Пора, - тихо сказал Джимми примерно через полчаса после того, как в окнах погас свет. – Вперед за добычей.
- А как ты вообще собираешься проникнуть внутрь? – недоверчиво спросил Мартин.
- Прежде, чем решить этот вопрос, нам вначале надо попасть на территорию, не так ли? – веско спросил Джимми.
Мартин только вздохнул.
Перелезть через ограду, в частности, для Мартина, оказалось делом весьма непростым. Но, наконец, оба пыхтя и настороженно прислушиваясь, стояли по ту сторону забора.
- Вроде бы тихо, - прошептал Джимми. – За мной.
Приятели, крадучись, подошли к дому вплотную. Еще раз, тщательно прислушавшись, они убедились, что внутри все спят.
- Ну, и что теперь? – тихо спросил Мартин.
- А теперь вот что, - Мартин извлек из кармана тоненькую пилочку из дамского маникюрного набора. – Сейчас я попытаюсь вот этой штуковиной открыть дверь черного входа. Идея, надеюсь, ясна?
- Вполне, - уныло ответил Мартин. – Равно, как и то, что нам за это дело светит изрядный срок.
- Не ной! – шикнул Джимми. – Идем искать черный вход.
Видимо, судьба была сегодня благосклонна к парочке. Скупого лимонного света луны хватило для того, чтобы разглядеть открытое окно на первом этаже.
- Эй, смотри, - радостно шепнул Джимми, - задача еще проще, чем казалась вначале. Видимо здесь живут одни растяпы, если они оставляют на ночь открытые окна.
- Джимми, - Мартин внимательно посмотрел на товарища, - ты уверен? Еще не поздно отказаться от твоей затеи.
Но Джимми, вместо ответа, молча, полез в окно, и Мартину не оставалось ничего лучшего, как последовать его примеру.
Внутри было прохладно и уютно пахло деревом. На минутку приятели застыли, очередной раз прислушавшись, и пытаясь сориентироваться в темноте.
- Если мы пройдем по коридору и свернем вправо, мы должны будем попасть в библиотеку, - прошептал Джимми. – Я видел в окно книжные шкафы. А в таком доме, как пить дать, должны водиться раритетные книжонки, которые мы сможем удачно загнать какому-нибудь помешанному коллекционеру.
Мартин после проникновения вовнутрь, казалось, начисто лишился собственной воли и способности размышлять. Поэтому на это предложение он ответствовал лишь молчаливым согласием.
Не так-то просто было ходить по незнакомому темному дому, остерегаясь шороха каждой половицы. Но, наконец, они подошли к той двери, где, по мнению Мартина должна была располагаться библиотека.
Как можно более бесшумно, подельники открыли дверь и заглянули внутрь. Слабый лунный свет освещал бесконечно длинные стеллажи с книгами. Джимми оказался прав – это действительно была библиотека.
- Теперь только осталось найти чего поценнее, - хихикнул Джимми, когда они на цыпочках вошли внутрь - а потом пойдем заглянем еще куда-нибудь.
- Кто здесь?! – внезапно раздался голос из высокого кресла, развернутого к окну.
- Бежим!!! – завопил Мартин и пулей вылетел из комнаты, едва не врезавшись в противоположную стену. Воспоминания о каталажке подхлестывали его пуще вожжей.
Выскочив из комнаты, жулики отчаянно заметались. Покинуть дом, да еще и в состоянии паники, оказалось куда сложнее, чем проникнуть в него. Тем временем, сверху уже доносился топот ног – безусловно крик Мартина был услышан.
Наконец, когда уже была потеряна всякая надежда, они свернули в нужном направлении и наткнулись на то самое открытое окно. Легко, словно канарейки, незадачливые грабители выпорхнули наружу, не ощущая собственного веса. Оставалось только перелезть обратно через забор и они почти спасены!
- Спускай собак, Том! - визжал чей-то противный голос. – Вон они, я их вижу!
И когда они уже начали карабкаться вверх, послышался заливистый лай и команда «взять!» Услышав про собак, дружки утроили свои усилия, однако, прежде чем они добрались до середины забора, лай послышался прямо под ними, и чьи-то мощные челюсти стащили мошенников на землю. Тем временем подоспели слуги с ружьями в руках.
- Хватайте их, - командовал обладатель того самого противного голоса, плешивый малый в полосатых кальсонах, - и ведите в дом. Пусть хозяин сам разбирается, что с ними делать.
Жуликов грубо схватили за шиворот и поволокли в дом. Мартину сейчас хотелось высказать Джимми все, что он о нем думает, но ему, как будто, отшибло речь. Он находился в некоем оцепенении.
На пороге дома стоял тот самый мужчина, за которым они следовали в толпе.
- Куда их прикажете вести, мистер Хоуп? – подобострастно спросил плешивый.
- В мой кабинет, - коротко бросил тот и скрылся за дверью.
Кабинет мистера Хоупа оказался под стать самому дому. Низенькие приземистые креслица в стиле рококо мирно уживались здесь с продолговатыми африканскими масками. Письменный стол был необычайно длинным, словно за ним проводились совещания. Пол покрывал роскошнейший толстый ковер.
- Можете идти, Том, - отпустил Хоуп плешивого. – Теперь я сам разберусь.
- Мы с Мэтом подождем пока за дверью, сэр, - почтительно сказал плешивый. И, бросив злобный взгляд на испуганных мошенников, вышел.
Хоуп медленно опустился за стол.
- Присаживайтесь, джентльмены, - с оттенком иронии сказал он. – Что вас привело ко мне в столь поздний час?
И состоялся между ними весьма длинный и трудный разговор. Джимми плел полнейшую ерунду, из которой следовало, что они влезли в дом по ошибке. Мартин же вообще проглотил язык и сидел с низко опущенной головой. Вдоволь наслушавшись бредовых оправданий Джимми, Хоуп побарабанил пальцами по столу и медленно произнес.
- Безусловно, за вашу выходку вас следует отдать в руки полиции. И я бы именно так и поступил. Но, на ваше счастье, любезнейшие, три месяца назад, я имел честь отобедать с мистером Бутом*. Этот час изменил мою жизнь навсегда – я познал Христа. С тех пор моя жизнь серьезно изменилась. Я наладил отношения с женой и детьми, ко мне вернулся хороший сон, я категорически распрощался с табаком и алкоголем. А недавно, я самолично вынес на помойку три бутылки превосходного шотландского виски (Джимми и Мартин выразительно переглянулись), потому что я не захотел даже держать эту дрянь в доме. А еще у меня появилась интересная привычка: когда все в доме уже ложатся спать, я еще минут сорок сижу в кабинете, или библиотеке при свете луны: молюсь и размышляю. Сегодня мне эта привычка сослужила весьма неплохую службу, не правда ли? Одним словом, теперь я совершенно другой человек, нежели был прежде, и Армия спасения – моя вторая семья. А Библия, соответственно, настольная книга. И знаете, что там написано? Цитирую: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный*». Посему, как добрый христианин, я намерен отпустить вас, и пусть Бог судит вас. Лучшего судьи, чем Он не существует, уверяю вас.
Мартин не поверил своим ушам. Видимо этот господинчик глумится над ними. Сейчас он расхохочется и велит позвать полицию.
- П-простите, сэр, - пролепетал Джимми, - правильно ли я понял, что вы нас отпускаете?
- Именно так, - кивнул Хоуп, - на все четыре стороны.
- О, я не знаю, как вас благодарить! – воскликнул Джимми. – Вы – великий человек!
- Оставим излияние чувств, - сухо сказал Хоуп. – Я поступил согласно своим убеждениям. И будьте уверенны, что попадись вы мне еще три месяца назад, я бы хорошенечко начистил вам физиономии. А сейчас можете идти, Том вас проводит.
Джимми несмело встал.
- Так мы… пойдем, сэр?
- Идите, идите. И лучше завяжите с вашей деятельностью. Я не могу ручаться, что с вами всегда будут обходиться столь милосердно. На прощание, я вам хочу сказать одно: запомните, джентльмены (это слово он произносил с явной иронией), наша земная жизнь коротка. Но, тем не менее, у КАЖДОГО человека есть шанс спастись. Если вас когда-нибудь всерьез заинтересует этот вопрос – милости прошу. Я объясню вам все, что знаю сам.
- О, непременно, сэр! – Джимми, казалось, был готов вылезти из собственной шкуры. – Всенепременно. Обещаю вам, что…
- Не обещайте, - оборвал его Хоуп с легким раздражением. – Не бросайтесь словами попусту. А сейчас, всего доброго. Я хочу спать.
Выводя незваных гостей за ворота, Том не удержался и дал Джимми на дорогу хорошего пинка, так что тот растянулся на траве. Ему очень не понравилось, что хозяин отпустил воров безнаказанно. Потом, подобным образом был проведен и Мартин. После чего ворота с глухим лязгом захлопнулись.
- Джимми… неужели мы свободны? - спросил Мартин неуверенно. Это были его первые слова с тех пор, как их поймали.
- Разумеется, свободны, - с наигранной небрежностью сказал Джимми, поднимаясь с земли. Он пытался держаться уверенно, но получалось это у него весьма жалко.
Освещаемые луной, приятели возвращались в родной Ист-Энд. На улице было прохладно, и Джимми при падении подвернул ногу, но жизнь казалась прекрасной, как никогда. Настолько прекрасной, насколько она кажется людям, выпутавшимся из серьезной неприятности. Хотелось пить громадными глотками свежий ночной воздух, хотелось веселиться, хотелось жить.
- Нет, это просто смешно, - качал Мартин с головой. – Попасть в такой переплет и выйти сухим из воды. Клянусь всеми запасами виски, какие только есть в королевстве: если бы в мире было побольше таких святых дурней, как этот Хоуп, старый Мартин Стоун уже стал бы богатеем.
Джимми звонко заливался смехом в ответ. Но была в этом смехе какая-то фальшь. Чувствовалось, что он о чем-то размышляет.
- А сейчас мы пойдем ко мне, и я достану кое-что из-под матраца, - весело продолжал Мартин. – Если Хоупу не надо превосходный шотландский скотч, то у нас он всегда найдет применение. Верно я говорю, Джимми?
Джимми механически кивнул и продолжал думать о чем-то своем. Наконец, он решительно встряхнулся, словно прогоняя какие-то неприятные ему навязчивые мысли и преувеличенно беззаботно принялся насвистывать.
Постепенно, шикарные магазины с зеркальными витринами остались позади. Вместо них замелькали знакомые постройки из красного кирпича. Они входили в Ист-Энд.
У Джимми сохранились самые обрывочные воспоминания о том, что произошло потом. Помнит он только, как Мартин, счастливо улыбаясь, сообщил ему, что у него дома остался со вчера почти фунт копченой грудинки и вечер должен получиться на славу. Затем бешенный цокот копыт, возникший как-то очень резко и словно из ниоткуда. Выскочивший из-за угла кеб… закутанная в плащ фигура извозчика…громкое лошадиное ржание… и удаляющийся цокот копыт, вслед за которым наступила звенящая тишина.
Джимми, не веря своим глазам, опустился на колени перед лежащим неподвижно товарищем.
- Мартин, - позвал он, испуганно потеребив его за руку. – Мартин!
Но Мартин не отзывался.
- Мартин! – уже кричал Джимми. – Мартин, ты жив, дружище?!
Но лишь глухое молчание было ему ответом. Проверив пульс, Джимми убедился, что его товарищ Мартин Стоун мертв.
Джимми так и стоял на коленях, тупо смотря на неподвижное тело. Ему казалось, что это все какой-то нелепый сон. Еще несколько минут назад, они весело болтали о бутылке виски и фунте копченой грудинки, лежащих у Мартина дома. Еще несколько минут назад они радовались своему чудесному избавлению. А сейчас Мартин неподвижно лежал на мостовой, бессмысленно глядя вверх остекленевшими глазами. Вот же он рядом, еще даже совсем теплый. Но это уже не тот Мартин. Он не разговаривал, не смеялся, не пил виски. Это был какой-то другой Мартин, которого Джимми не знал.
Джимми медленно поднялся, пошатываясь, словно пьяный. Он понимал, что надо что-то делать, но никак не мог сориентироваться: что именно. Наконец, какими-то одеревеневшими руками, он оттащил тело покойного товарища на тротуар. Все что он мог сделать – это предоставить тело констеблю, будущему совершать утренний обход. Денег на похороны у него все равно не было.
Совершенно ошарашенный, Джимми направился было домой – в свою убогую каморку под чердаком, оплачиваемую случайными заработками. Но, пройдя метров сто, он резко остановился. Немного поколебавшись, он решительно развернулся и взял курс на Блумсбери. Несмотря на легкое прихрамывание, походка его была очень быстра, и он нервно размахивал руками.
- Наша земная жизнь коротка… - повторял он про себя, словно заклинание, последние слова Хоупа. – Наша земная жизнь коротка… А ведь ты оказался прав, Хоуп. Почему же я об этом никогда не задумывался раньше? В самом деле, до чего же она коротка…

* «Dewar's White Label» - один из старейших и элитнейших сортов шотландского виски. Считается эталоном классического скотча, благодаря наличию высокого количества солодового виски в купаже.
* Блумсбери (англ. Bloomsbury) – элитный лондонский район, знаменитый тем, что здесь одно время жило много писателей, среди которых Вирджиния Вульф и Чарльз Дикенс. Также в нем расположены Британская библиотека, Британский музей и Лондонский университет.
* Соверен (англ. sovereign) - английская золотая монета в один фунт стерлингов. Вышла из внутреннего обихода в 1917 году.
* «Мы воины Христа» - гимн Армии Спасения*
* Армия Спасения - (англ. Salvation Army) — международная миссионерская и благотворительная организация, существующая с середины XIX века и поддерживаемая протестантами-евангелистами. Штаб-квартира находится в Лондоне.
* Эклектический стиль (в архитектуре) - это сочетание двух-трех различных стилей, объединенных цветом, текстурой, архитектурным решением. Для ХIХ века, периода, когда эклектика была особенно распространена, характерно повторение и смешение разных исторических стилей: рококо, ренессанса, ампира и др.
* Уильям Бут ( англ. Wiliam Boot) – британский священник-методист, основатель Армии Спасения.
* Матф. 6:14.