viper polar red : Рояль-флеш (part 2)

Сколько времени я пробыл в беспамятстве, не знаю. Когда в моей голове в очередной раз забрезжили проблески сознания, я снова попытался открыть глаза. Голова всё так же гудела, а вот тело болело уже не так тупо, как раньше. Боль локализовалась и стала острее. Я попытался приподняться, но как только пошевелил рукой, боль буквально пронзила меня в области грудной клетки и вверху живота. Было такое ощущение, как будто мне засунули в нутро горящую головню и варварски вращали ею. Я редко плачу, но в тот момент я не смог сдержать слёз. Я лежал в полной темноте, в луже собственной крови, по всей видимости, с переломанными рёбрами. Об остальном можно было только догадываться. Я не знал на месте ли мои руки и ноги, сколько у меня почек. Две или одна? А может быть ни одной?

Наверное, так же себя чувствует свежевыловленный карп, которого потрошат на рынке, ловкими движениями вспарывая ему живот и удаляя ненужные уже внутренности. Отвратительнее всего было то, что я совсем ничего не помнил, кроме обрывков из детства, и частично, последней поездки в Крым.

И ещё меня доводила до отчаяния полная темнота. Вокруг не было даже намёка на свет.
Я решил не тратить силы и закрыл глаза. Попытался вспомнить последние дни. Усилием воли я начал выковыривать из черного и вязкого как деготь недавнего прошлого крупицы воспоминаний. Но чем ближе они подбирались к кромешной тьме моей сегодняшней реальности, тем больше напоминали какой то безумный гротеск. Зоя. Юра. Холдем. Флеш-рояль.
Хорошо, сказал я себе, пойдем по порядку…

***
Казино я всегда обходил стороной. Не потому, что я очень боялся проиграться и не по причине частого отсутствия лишних денег. Мне не интересно играть, хотя я и не проигрываю почти никогда. Эту особенность я заметил ещё с детдомовских времён. Вернее, даже не я а мои приятели. В дурака, в секу, в буру, в козла, мне не было равных. Я никогда не следил за тем, какие карты вышли, никогда не пытался считать. Действовал я чисто интуитивно.

Позднее, в студенческие годы, когда мы нашей детдомовской компанией собирались и проводили ночи напролёт за колодой карт, все хотели играть со мной в паре.

Только один единственный раз я играл в казино. Затащили приятели. Давно не виделись, выпили, кто-то и предложил. Я пошел за компанию.
Играл в «Блек Джек». За пару часов я тогда выиграл полторы или две тысячи. Точно не помню. Надоело смертельно. Остаток вечера просидел у барной стойки угощая каких-то местных блядей. А потом уехал. Никому ничего не сказал. Просто уехал и всё. Не вставляет…
А, ну да! Жена была.
В общем-то, и не жена вовсе. Мы только собирались пожениться. Кольца, свадебный салон. Платье уже было куплено. И какого черта мы тогда сели в эту проклятую машину. Что нами двигало на тот момент? Желание погарцевать, показать всем и себе, в том числе какие мы крутые? Что нам всё похую?

-Давай, Серый пришпорь! – Орал я.
Светка и Жека сидели сзади. В жопу пьяный Серега за рулём, я справа.
Пролетев на красный, Серёга заметил ментов. Слишком поздно. Те метнулись к своей «шахе», видя, что на их жезл кладут хуй. Серёга не останавливаясь, свернул с Народного Ополчения на Маршала Бирюзова, потом резко влево, на Конева.
Улица делает там плавный поворот. Довольно длинный. Я понял, что мы не вписываемся. Серёга тоже понял. Мне даже показалось, что в последний момент он даванул на гашетку…
Я смутно помню сам момент удара. Помню только, как мир завертелся перед глазами. Замелькали по кругу окна, зажженные фонари. На какой то момент наступила оглушительная тишина. А потом второй, страшный удар. И летящие в глаза осколки стекла, и почему-то очень близко от моего лица, несущееся мне навстречу полотно асфальта. А потом шок.
А потом я очнулся.
Без единой царапины.
Без единого синяка.
В компании трёх покойников.
А потом похороны, блять!
Это было 18 июля 95-го года. На самом пике душного лета.

***
После поворота на Бахчисарай, есть короткая дорога. Если ехать по ней через посёлок Передовое, а затем Орлиное, попадаешь почти к смотровой площадке, рядом с Ласпи. По дороге есть на что посмотреть. Матушка Природа не отдыхала в этих местах, а трудилась по полной. Витя то и дело останавливался и тестировал свою новую зеркалку…

Дом мне сразу не понравился. С первого взгляда. Снаружи бессмысленно громоздкий и неуклюжий. А внутри…
Внутри царила эклектика, причем, в самых ужасающих её проявлениях. Надышавшийся здоровым крымским воздухом дизайнер, по всей видимости, решил совершить если и не революцию в искусстве создания интерьера то, по крайней мере, вооруженный переворот. В чем и преуспел.

-Вить, я блять не понял, ты чего меня сюда привёз? – Шипел я на ухо своему приятелю пока хозяин водил нас по комнатам своего жилого паноптикума.
-А чего?
-Да тут валять всё надо к ёбаной матери и заново строить. Какие нахуй консультации?
Но Витя посоветовал мне поговорить с Юрой (хозяином дома), наплести ему шерсти на рога. Деньги у него есть и деньги не малые. Для него пять штук за объемную консультацию вообще не сумма.

Юра оказался довольно приятным в общении человеком. Держался запросто и не скажешь что миллионер. Внимательно слушал всё, что я ему говорил. Он даже и не пытался посчитать, во что выльется реконструкция его позолоченного хлева. Ему был интересен сам процесс. Да и льстило что шоумен с мАсквы к нему приехал. Аж с самого телецентра. (Витя напиздел конечно, как мог).

Кроме Юры в доме проживала его невеста, как он её называл, а как по мне, так обычная блядь, каких немало тусовалось в Останкино, когда я ещё там работал. Возле каждого Диброва и Парфенова крутились стайки подобных блядей, готовых в любой момент оказать всевозможные услуги своему кумиру. От «сбегать за сигаретами» до «отсосать».
Зоя, так звали невесту Юры, слушала меня с недоверием, как мне показалось. А иногда даже с подозрением.
В общем, набросал я за неделю два десятка эскизов по триста долларов за каждый, учитывая мой ниибать какой вес в московском шоу-бизнесе, и вручил их Юре с пояснениями, и письменными рекомендациями…
***
С невероятным упорством стоившим мне остатка своих сил, я сумел приподняться на левом локте, и медленно, стараясь не причинять боли своему телу, пополз. Куда, я и сам не знал. Вокруг меня царила всё та же пустота и чернота. Наконец, я уперся плечом в холодную, по всей видимости, бетонную стену, и уже совершенно обессилев, приподнялся и прислонился к стене. Теперь я мог, по крайней мере, сидеть. Как потом оказалось, недолго. Потому что в сидячем положении боль в грудной клетке и животе только усилилась. Голова была по-прежнему налита свинцом, но всё более и более остро, чувствовалась невыносимая резь там, где находилось моё правое ухо. Я попытался достать рукой до правой стороны головы, но тщетно. Боль в плече позволила мне лишь немного оторвать кисть от пола.

Сидя в этой кромешной тьме, я вспомнил рассказ Эдгара По про заживо погребенных. Я учащенно задышал, чтобы справиться с охватившим меня ужасом.

Юра… Зоя… Покер перед сном,… одна, две партии, не больше…

***
Тут можно воткнуть начало:
http://www.litprom.ru/text.phtml?storycode=25664

В тот вечер, наконец то пошел дождь. Дневная жара спала. Мы сидели в патио и попивали бренди. Не помню, кто предложил сыграть пару тройку партий в покер перед сном. Витя или Юра. А может быть это была Зоя? Теперь уже не важно.

Мы поднялись на второй этаж, где рядом с биллиардной была еще одна небольшая комната, в которую я лишь мельком заглянул при осмотре дома. Из всей мебели в комнате находился только круглый стол, обитый красным сукном и низкий комод у стены. На комоде лотки со стопками фишек и картонные пачки разнообразных карт. Ну, и конечно же, свечи кругом. Как без них. Меня весь этот нарочитый антураж слегка развеселил, но виду я не подал.

-Садитесь. – Говорит хозяин: - Пара часов у нас есть. А потом, спать. Дел с утра просто море. Да и вам завтра ехать, (это уже к нам с Витей). Ну, мы и сели.

Но вот только встали мы из-за стола не через пару часов, как предполагал Юра, а через четверо суток…

***
Начиналось всё вроде бы вполне невинно. Ставки невысокие, курим Юрины сигары, пьем бренди, я рассказываю, каким я вижу интерьер игровой комнаты. Может быть, всё и закончилось на этом, если бы Витя не ляпнул вдруг, что я везунчик. И что обыграть меня практически невозможно. На Юру эти слова произвели, наверное, такое же впечатление, как красная тряпка на быка. И он предложил немного увеличить ставки. Так, чисто ради спортивного интереса.

-У меня кроме твоего гонорара за эскизы денег нет. Поэтому, более менее серьёзной игры не получится. – Ответил я Юре.
Тут Витя вмешался:
-Леш, у меня с собой пятьдесят штук есть. Могу ссудить. Выигрыш пополам! Согласен?
-А проигрыш? – Спрашиваю.
-Даже и не думай. – Говорит Витя, и я вижу, насколько ему тяжело было произнести такое. Авантюра чистой воды, совсем не в его стиле. Хотя в себе я уверен на все сто.
Юра ржет:
-Що москали, сползаете?

Витя сел за дилера. Время катилось к полуночи, а ставки росли как на дрожжах. К часу ночи я уже удвоил. Причем только на флопе. То ли Юре совсем карта не шла, то ли он блефовать не мог, не знаю. У меня тоже, в лучшем случае было две пары, или сет. Но я его давил.

К двум часам Юра достал из комода футляр и раскрыв его, напялил себе на нос солнцезащитные очки. Никогда не понимал этих понтов. Высший пилотаж, это умение не показывать своих эмоций. А чужие эмоции пытаться увидеть во всём. Не только в глазах. В последнюю очередь в глазах. Руки, уши, волосы на макушке, кадык. Всё это, индикаторы душевного состояния человека. И очки тут не спасут. А только помешают. Потому что глазами можно как скрыть что-то, так и дать понять то, чего на самом деле нет.
И все-таки игра - это не моё. Утром я практически потерял к ней интерес. И чем меньше я интересовался ходом игры, тем лучше шла карта. Я оставался абсолютно спокоен и при этом совершенно не азартен. Игра для меня, это развлечение на время, как кино. Если фильм мне не интересен я могу встать и уйти. Вот и сейчас мне просто хотелось встать и уйти. Останавливало меня только одно. Сумма на игровом столе. В банке было на тот самый момент около двухсот семидесяти тысяч. А у меня на руке две пики. При флопе, Витя открывает пиковую десятку, валета и туза крестей. Я чувствую, как Юрины глаза светятся через затенённые стекла очков. Я повышаю, Юра, тоже. Тёрн оказывается десяткой треф.

На ривере, туз пик. У меня флеш. Забираю банк.

Время остановилось. Игра приняла механический оттенок. Сдача, ставки, торги, и снова сдача.… Казалось, что карты, падая на сукно, издают неприятный металлический лязг.

А в перерывах седвичи, бездарно приготовленные Зоей, и кофе. Бренди мы уже не пьём, а только курим и курим сигары. От едкого дыма мы уже не различаем сидящего напротив. Юра периодически вскакивает из-за стола и названивает по мобильному. Зоя бегает вниз, когда раздаётся звон колокольчика и поднимается наверх, неся в руках то пластиковый пакет, то обувную коробку, то просто плотно стиснутые резинкой прессы банкнот.

(продолжение следует)