Шева : Юность гения

- Дебил! - коротко и однозначно называли его между собой преподаватели.
- Будущий Эйнштейн! - робко возражал им учитель математики Евгений Эпштейн, авторитет которого в коллективе за долгие годы превратился в бесконечно малую величину из-за неприспособленности к жизни и невозможности рассуждать о чем-либо здравом, кроме любимого предмета.
- Отморозок! - так его обозвали одноклассники после знаменитой драки с Тимуром Фазиуллиным, после которой тот на неделю попал в больницу с черепно-мозговой травмой.
- С большими психическими отклонениями! – такую характеристику дала директор лицея родителям, когда ее терпение иссякло и она пригласила их к себе в кабинет.
- Ну почему вы так категоричны? – пыталась возразить мама Бориса. – Вы же, наверное, тоже читали и слышали, что сейчас появляются дети, которые вроде как со странностями, но на самом деле они лишь замкнуты в себе, потому что умны и прозорливы не по годам. Им скучно с нами, взрослыми, поэтому они и ведут себя так странно. Но зато в каких-то областях человеческой жизни, - они просто гении!
- Ну да! - ответила директриса и тряхнула гривой своего рыжего шиньона. Зажать в кулаке головку, - отец и мать Бориса недоуменно переглянулись, но руководитель учебного заведения не дала им отвлечься, и продолжила, - здоровенного стального ключа как кастет и треснуть им одноклассника по темечку, - гениально! А его постоянно угрюмый и злобный взгляд! Прямо Омэн какой-то! Милочка, и не уговаривайте! Все, на что я могу для вас пойти, - я не буду пока исключать его из лицея, но: посещать занятия, по крайней мере, ближайшие две недели, он не должен. Договаривайтесь с преподавателями, - пусть позанимаются с ним на репетиторской основе. За дополнительную плату, разумеется.
- В жизни бы не надела такой шиньон! – подумала про себя мама Бориса. - И чего она их не сбривает? – подумал папа Бориса о черных усиках директрисы над верхней губой. И, как разумные родители, приняли ее предложение.
…Отношение Бориса как к окружающим, так и миру в целом, было адекватным. Одним емким словом, - Уебки! - он давно припечатал их к столбу своей шкалы ценностей. И дальнейший анализ этих отношений он считал пустой тратой времени.
Другое занимало и тревожило его. Ощущая в себе огромный заряд энергии, он интуитивно чувствовал, что впереди его ожидают необычные, а может, - и великие события. Но к ним он должен будет подойти во всеоружии. Нужен инструмент, с помощью которого он вскроет этот мир как скальпелем. Причем каким должен быть этот инструмент, он уже осознал!
Натолкнула на верный путь, как ни странно, не богатейшая информация, которую он черпал из монографий величайших физиков и математиков и научных статей в Интернете, а тетка Татьванна, приходившая к ним через день прибирать квартиру. В молодости она плавала, - правда, она ругала его за это слово, - Плавает говно, а на судах – ходят! – выговаривала она его, так вот, плавала она горничной на круизных теплоходах, занималась там тем же – уборкой кают. Повидала, конечно, много чего.
Для Бориса она была кладезем знаний о той реальной жизни, которую он, как маленький дикий зверек, чувствовал, но еще не знал. Татьванна по доброму говорила ему, - Ты, Борька, на учителей своих да ссикушек и мажоров школьных плевать то - плюй, но не харкай! Мало ли что в жизни может быть! Опять же, - чтобы в жизни чего-то добиться, надо иметь образование, бабки, связи! Ну, а там уже, - как карта ляжет!
Как раз эта последняя фраза, - за карту, - и запала Борису в душу. Если даже при наличии хорошего багажа в части фундаментальной подготовки, подкрепленной финансами, в итоге все равно - «как карта ляжет!» - значит, - такой подход принципиально неверен! Ведь важен результат, а не путь к нему! Дополнительный толчок его полуночным рассуждениям дал вроде как и незаметный прошлогодний эпизод.
Летом летели они семьей через Дубаи. И очень ему понравилось, что в носу самолета эмиратских авиалиний была вмонтирована видеокамера. Пока они рулили по аэродрому, камера сначала показывала на пассажирских мониторах в салоне все то, что попадалось им на пути к взлетной полосе. Но Бориса поразило не это. Он был просто ошарашен, когда сразу после взлета на экранах мониторов увидел картинку, которую видели пилоты из своей кабины, когда фюзеляж огромного Боинга устремился вверх.
Это было густое от звезд черное южное небо! Звезды - вот кто должен был стать его помощником!
Год после этого Борис как проклятый занимался теорией вероятности, теорией больших чисел, астрологией, футурологией, космогонией и смежными с ними науками. В какие только области науки он не забирался, как в дикие туземные чащи! Одно время, правда, увлекся порносайтами, но быстро понял – малоинформативно, больше - для рук, чем для головы. Оставил на потом.
Для прикола формой выведения результатов своих виртуальных опытов и изысканий он выбрал карточный пасьянс на экране своего компа. Чтобы бы было видно воочию, - как карта ложится!
И наконец, последнее время что-то стало получаться!
…В семье у них, впрочем, как у многих, давно повелось, что вечером все собирались вместе на кухне, и во время ужина смотрели по телевизору последние новости. Именно за этим, более чем банальным событием с Борисом происходили странные и страшные припадки, когда он, обычно спокойно и внимательно следящий за экраном, внезапно начинал беспричинно злиться, буйствовать, выкрикивать непонятные слова. Успокаивался долго, и только после приема антидепрессантов.
Поэтому последнее время, садясь за вечерний стол, и отец, а особенно мать Бориса, испытывали беспокойство и тревогу. Но сегодня произошло удивительное.
Как обычно, припавший взглядом к экрану Борис вдруг широко улыбнулся и повторил негромко за диктором последние новости: …Землетрясение на Хонсю - семь баллов….сборная России победила футболистов Греции один-ноль…концерт Маккартни в Киеве под открытым небом прошел под грандиозным ливнем!
Как будто чем-то страшно утомленный он понемногу сполз со стула и произнес загадочное, - Легла карта! Затем, радостный и возбужденный, выбежал из-за стола и убежал в свою комнату.
Отец и мать переглянулись. - Может, это криз в его болезни? – обрадованная изменением в поведении сына, произнесла мать. - Или это уже начался переходной возраст?
- Сегодня ему девять лет, девять месяцев и девять дней! – тут же выдал отец Бориса, славящийся в своем банке быстрым устным счетом, - Взрослый уже!
- Это как посмотреть! Может, наоборот..., - быстро хотела продолжить мысль мать Бориса, но внезапно, потрясенная озарением, осеклась…