RRRITA : Шабли или Эльзасское

Мы редко видимся, но часто ходим в рестораны. Одно, к сожалению, не компенсирует другое.
Вообще-то мы женаты уже три года, но живем в разных городах. Известная конструкция: Питер – Москва. И никакого кризиса «трехлетних отношений». Телефонные счета астрономические. Он звонит мне посоветоваться, какую рубашку надеть утром, вечером рассказывает, что приготовил на ужин. Я звоню, чтобы пожаловаться на московские пробки или посплетничать о чудачествах московских приятелей. Мы говорим о делах, детях, планах, впечатлениях и всегда о нашей любви.
Выходные дни – это, конечно, бессонные ночи. А уже во вторник – по телефону оперный дуэт: «Я соскучился… Я тоже соскучилась…». С многократными повторами, с наложением партий, с дивными голосовыми модуляциями.
Словом, в выходные – в Питере ли, в Москве ли – времени на домашние обеды просто нет. Ходим в общепит. Есть настроение и время – едем в приличное место с хорошей кухней и правильным обслуживанием. Не хочется тащиться далеко от дома – идем в ближайшую японскую забегаловку.
У нас воистину совпадение по крови: нам нравится одна и та же еда, одни и те же авторы, фильмы, люди, вещи… поступки. У нас абсолютное понимание друг друга и астральная связь. Я точно знаю, когда ему плохо. Он в Питере – я в Москве. Я звоню ему в два ночи и спрашиваю: «Любимый, что-то случилось?» И он, нисколько не удивившись моему звонку, словно я ему позвонила в обед, начинает рассказывать, что у него очередная засада, и он мается от бессонницы.
Я, как антенка улавливаю все помехи в его радио-поле. Он за минуту знает, что я скажу, и произносит вместе со мной слово в слово.
- - -
Мы не сразу в этом мире нашли друг друга. У нас есть дети от первых браков. И опыт совместной жизни с чужим человеком. Когда есть, с чем сравнивать, все ныне приобретенное и дарованное становится ценнее.
- - -
В этот раз мы выбрали средний вариант: и недалеко, и французская кухня. На дворе апрель, значит, устрицы не будут беременные.
Ресторанчик симпатичный, но с оригинальной особенностью: у них нет гардероба. К гостям выходит специально обученный человек, забирает пальто-плащи и уносит их в неведомые глубины помещения. Немного напрягает, что из той же двери потом выходит чинный официант с блюдами на подносе.
Я была очень радостной в тот вечер. Беспричинно радостной, ведь ничего особенного не произошло, если не считать, что я приехала в родной город и вижу любимого мужа. Это случается регулярно, но мое настроение живет отдельной жизнью. Иногда бывает все гораздо спокойнее. В тот вечер я булькала через край счастьем и радостью.
Мы развернули меню, облаченные в толстую коричневую кожу, и я сказала: «Если есть устрицы, хочу! И Шабли. Или Эльзасское – на твой вкус.»
- Игорь! Игорь Николаевич!!!
Неприлично игривый возглас раздался из-за соседнего столика. Автором приветствия была молодая девица с огромными глазищами, делающими ее похожей на симпатичного лягушонка. Сходства с лягушкой добавлял большущий рот, сияющий белозубой радостью. И прямо-таки счастьем от встречи.
- Как дела, Игорь Николаевич?
Конечно, я не смогла не отреагировать на кокетливый тон и обернулась, и даже не сдержала секундную молнию в глазах.
На мою молнию последовала незамедлительная реакция – мимолетная ужимка на лице Лягушонка, мол, мне-то похер, кто тут молнии мечет, я разговариваю не с тобой.
Игорь явно смешался и в несвойственной ему манере пробормотал что-то невнятное.
Я с удивлением взглянула на мужа. Я не могла – в силу воспитания или комплексов, что практически одно и то же, оборачиваться повторно, но было понятно, что Лягушонок со своим спутником, рассчитавшись, вставали из-за стола.
И тут я абсолютно явно почувствовала, как рядом с моим ухом с шипением стала накаляться и взвихриваться атмосфера. Я ощущала ее температуру и скорость. Астральный шнур, который я ощущала за 700 километров, сейчас, сию минуту просвистел мимо меня и замкнулся на других клеммах.
Потом я услышала смех, почти беззвучный, шелестящий, словами не передаваемый. Так смеются после безудержного секса, после криков, после многократного оргазма, после физического счастья, наполнившего сначала и опустошившего потом до бессилия, до невозможности двигаться, говорить, издавать громкие звуки.
Я нашла в себе силы не оборачиваться.
- Вот жулик! – сказал мой муж, - такого навалял в правительстве области, а потом свалил! Помнишь его?
- Не помню, но рожа прохиндейская, видно за версту.
- А ее помнишь? Она у меня работала на выборах губернатора.
- Нет, не помню.
- Ну как же! Хохотушка такая, веселушка. Сейчас в областной газете работает…. Хохотушка- веселушка такая. Ты, что не помнишь ее? Ну как же…
Я не узнавала своего мужа. Обычно степенно разговаривающий, смакующий и взвешивающий каждое слово, он тарахтел, как пулемет «Максим». Я уже не смотрела на Игоря с удивлением. Я не поднимала глаз.
- Смешная такая, на комплементы очень велась, типа, красавица… Я ее подбадривал, девкам же приятно, когда комплименты разные, они ведутся…
- Какая она красавица? Она же на лягушку похожа.
- Так я же… просто так. Я ж просто так! Я ничего не имел в виду…
- А ты не знаешь, что женщины все за чистую монету принимают? Не знаешь?
- Да я ж так просто… Она… Хохотушка- веселушка. Ты, что не помнишь ее?
- Я тебе пятьсот раз сказала – не помню. Вот ты мне лучше скажи: чего ты так ерзаешь? Чего ты винтом пошел? Я сижу спокойно, ни одного вопроса не задала. Чего ты ерзаешь?
- Да за ней! Еще Саша ухаживал! Друг Рината! Рината хоть помнишь? А Сашку? Так, что я не при делах был… Ты что?! Ты меня…
- Мне одно непонятно, что это ты так возбудился. Частишь, как из пулемета… Не хочешь, а задумаешься…
- Любимая!!! Это же Женя! Ты просто забыла! Сейчас в газете работает. Хохотушка такая…
- Послушай! Про хохотушку-веселушку я слышу в пятый раз. Вот Господь – свидетель, никаких мыслей не было, пока сам… Ну, что ты так суетишься? Неприятно, блин…
Принесли вино в больших тонких бокалах. Это последняя мода что-ли – подавать белое вино в громадных бокалах? Вроде бы такие для красного… А-а, мне было уже все безразлично и в этом ресторане, и в этой жизни.
- Знаешь, что, – сказала я, – я доверяла тебе бесконечно.
- Перестань, прошу тебя! Почему «доверяла»? Все у нас есть – и доверие, и любовь… Разве не так? Прошу тебя, перестань! Глупость какая-то… Вот придумала!
Я взяла бокал с вином за тонкую ножку.
Игорь продолжал говорить со скоростью телетайпа.
Я доверяла тебе бесконечно. Я доверяла тебе бесконечно.
Вино было приятное, с фруктовым привкусом и прохладное. Я так и не спросила, какое он заказал: Шабли или Эльзасское.
Я доверяла тебе бесконечно.