net_pointov : Чтобы помнили

Учитель труда Пал Захарыч – страх моего бесхребетного детства. Он вел труд в чужой школе, и учил совсем незнакомых мне детей делать табуретки. Но боялся, нервно вжимался в зеленую стенку подъезда - Я. Ученик шестого «Б» класса.
Я мог бы бояться свою бабушку Еликаниду Федоровну. Она в принципе была неласковая, и больно хлестала меня крапивой по рукам, когда я без спросу лез в малинник. Но она почему-то мне нравилась. И руки морщинистые как у старого морехода, и запах ее, если уж честно, то никуда не годных, сигарет.
Отца мог бы бояться. Но у меня не было отца.

Рядом жила овчарка Тунец. Полуслепая и жутко плешивая. Вид у нее был самый, что ни на есть угрожающий. Все обходили Тунца десятой дорогой, а Ермолаев, наш сантехник, раз просидел в подсобке всю ночь, потому что псина легла прямо на пороге и его не выпускала. Я лично думаю, что Тунец принял Петровича за сейф и доблестно охранял.
Тетя Клава Ермолаева была совсем другого мнения. Она сказала, что сам я сейф и, что меня в колонию нужно. И что мама у меня проститутка. И позорит наш двор.
Но тетю Клаву я почему-то тоже не боялся. Просто дверь ей поджег и все.

А Пал Захарыч - он снился мне.
В потертой кепке, в штаньях, залатанных на мотне. Он грозил скрюченным артритным пальцем и говорил: «Володенька, а я то знаааю!!!!».
Вот тут я просыпался. Вскрикивал. И зарывался носом в подушку.
У нас все белье было белое и только одно в цветочек – для гостей.

Дело в том, что в жестяной коробочке из-под монпансье я прятал золотой зуб. Я знал, что если кто найдет его, то отберут непременно. Или того хуже, спросят, где его взял. И когда я скажу, что выменял у Папуши, мне влетит. У Папуши родители в тюрьме и младший брат повесился. А потом меня спросят, на что я выменял. И, возможно, скрутят ухо. Если это будет дед, то он еще цыкнет и скажет: «Гаденыш». ( Дед любил меня. И хотел сделать из внука человека.)

А я на атлас выменял. На атлас звездного неба. Там Весы. И Кассиопея. И непонятный Заяц, будто Боженька ручку расписывал. Это замечательная книга! Ценная. Но мне уж очень нужны были деньги.

В витрине магазина на Грековской стояла фарфоровая балерина. В профиль она очень напоминала Майку, мою соседку по парте, только красивей. И если ее завести (а стояла она на таком славном ящичке). Так вот. Если прокрутить ключ, то балерина начинала вращаться, и откуда-то из глубины возникала чистая переливчатая мелодия. Медленная и чуть хриплая. Но красивая - неимоверно.

Ну, скажите, как я мог объяснить, что эта музыка была мне нужнее, чем сто тыщ атласов?!! И тем более, как я мог сказать, что она стоит даже больше, чем пол бабушкиной пенсии.

В общем, я, видимо, так хорошо спрятал эту секретную коробочку, что потом не смог найти. Перевернул весь дом - и ничего. Плакал сильно. Мне не стыдно, я действительно очень расстроился! А когда балерина вдруг исчезла с прилавка, так вообще рыдал. Но не слезами, а так, знаете, одними глазами. И дыханием. Глубоким и частым.

Правда, прошло время, и я забыл. Я вообще много чего стер из памяти.

А сегодня вот снова вспомнил.

Вспомнил, что не куплю ее нигде, мою балерину! Не найду на барахолке, не отыщу на чердаке. Потому что мне не нужна любая - мне нужна та самая. И чтоб музыка лилась и падала прямо на ладони...