kzadarma : Собачье сердце

Человеку трудно быть одному. Особенно такому человеку как я, с детства не привыкшему к одиночеству. Плюну в любого, кто скажет что у него не так. У всех так. Человек по натуре своей существо стадное и нуждается в коллективе. Или хотя бы в наличии небольшой (или большой, кому что ближе) компании. Или хотя бы одного. Одного человека, который должен быть всегда рядом. В любой ситуации и в любое время. В трудный час и мгновения счастья. Делить общий котёл, жить под одной крышей и дышать одним воздухом. Ведь это так прекрасно и необходимо. Это даже ценнее глотка воды в пустыне и это нельзя описать. Это надо чувствовать. И у меня так было… И был я счастлив…
…кончилось всё быстро. Любовь прошла не успев начаться. И не помогли мне кукольные глаза-сувениры. Они не действуют больше. Их энергия иссякла. Они лишь смотрят на меня своим прозрачным стеклянным взглядом не мигая, словно смеются. Но я не в обиде. Ничего вечного нет. Вот и они устали. Я тоже устал. Устал от собачьей жизни. Когда ставишь перед собой цель, собираешь всю волю в кулак и направляешься к ней, напевая гимны счастья и обходя, а иногда и сталкиваясь лоб в лоб с неприятностями. Не важно. Главное то, во что веришь и чего желаешь больше всего в данный момент вот вот сбудется. Главное не сбиться, не упасть, не сойти с курса. Только вперёд. К торжеству разума. К неизвестным мирам подсознания и тайных души терзаний. Это всё не сложно. Нужно всего лишь верить. Вот и я когда-то верил. Во всё. Оттого что был юн и не понимал многого. Не понимал того, что если хочешь удержать человека, надо отдавать ему часть себя взамен. А я просто брал. Брал и ничего не возвращал обратно, тому, кто ждал этого. Вот такой я эгоист. И поздно я это понял. Но не страшно. Отличие человека от животного в том и состоит, что дано нам рассуждать и признавать свои поражения и ошибки. Я вот сейчас тоже признал…
Уже глубокая ночь. Я лежу на кровати при слабом свечении тлеющей в пальцах сигареты и смотрю на единственную фотографию своей девушки. Бывшей девушки. Она очень красивая, умная и вообще ОНА ВСЁ! Таких нет больше нигде. Она уникальная и неповторимая. Это таких как я много и они на хуй кому не нужны. А такие как она нужны всем. Точнее все хотят их. Но они не хотят всех. Они ищут своего одного. Того самого. Ищут долго и упорно. Кажутся недоступными и холодными и всячески уклоняют любые попытки познакомиться с ними изначально, если человек не приятен им. А если кто-то и понравится, то такие никогда не подойдут к ним сами. Это ниже их. Они лишь будут ждать. А ждать они могут долго. Сколько надо столько и будут. Пока их не заметит тот, ради кого и была затеяна вся игра косых взглядов, лёгких похлопываний и редких похвал в адрес воздыхателя. Зато потом они отблагодарят. Сильно. Ты забудешь с ними обо всём. Мир станет краше, добрее и отзывчивее. Они сделают всё – лишь бы ты был счастлив…
И у меня так было. Я знал её давно. Даже долго. Она ждала. Когда же. И вот. Случилось. Дождалась. Она счастлива впервые в жизни. По лицу бегут ручейки слёз. У неё нет слов. Точнее слов у неё много, но эмоции переполняют и поэтому слёзы. Она скажет сейчас всё, что накопила за два года ожидания. О, Боже как же мне хорошо с ней. Как я понимаю её. Как себя. Только по другому. Она захлёбывается, смотрит в мои глаза и крепче прижимается. Она отгоняет надоедливых комаров. Потому что я её, а не их. Только она может кусать меня и пить кровь из моих жил. И пускай пьёт. Если понадобится я отдам её полностью – всю, что только есть во мне. Лишь бы ей было хорошо. И она знает об этом и чувства её взаимны. Мы оба понимаем это, и крепче прижимаемся друг к другу, слушая биение сердец. Тук-тук, тук-тук…
А на улице холодно. Звук гитары не греет больше. Да и пальцы замерзают. Ну улицах никого. Лишь тени изредка мелькают там и тут. Нам не до них сейчас и нет дела до спектакля лиц и плоти в театре теней. Да и им нет дела до нас. Они видят, что мы счастливы, улыбаются от души, желают всего лучшего своим лишь только внешним видом и удаляются поскорей. Холодает сильнее…
Ко мне идти она не захотела, а к себе не пригласила и мы тупо заходим в первый попавшийся открытый подъезд. Пробираемся по лестничному маршу, как мыши, крадёмся до самого верха. Я снимаю гитару с её плеч и ставлю её рядом. Затем приседаю на корточки и целую ей колени. Она в джинсах, но меня не смущает это, а лишь придаёт остроты. Я крепко обнимаю её ноги. До боли. Она всё терпит и лишь гладит меня по волосам. Её слёзы радости, обиды, горя и страданий капают мне на голову. С каждой новой упавшей слезой я лишь крепче и ещё больнее сжимаю ей ноги. Она терпит всё а я продолжаю целовать ей колени. Она в джинсах и меня это ни сколько не смущает…
Посмотри на меня. Я повержен. Я стою перед тобой на коленях. Я ничто. Ты возвышаешься надо мной глыбой. И всё равно плачешь. Не бойся, я никогда не причиню тебе боли. Ты будешь счастлива со мной. Как ни с кем другим. Обещаю. Я дам тебе всё, что смогу тебе дать и даже больше. Ведь ты же знаешь это. Потому, что это правда. Твоей любви хватит, чтоб накормить весь свет, но ты отдаёшь её всю мне. И сил терпеть больше нет. Тебе не больно, просто ноги затекли.
- Отпусти, - ласково просишь ты, склонившись надо мной и нежно кусая мне ухо, - я не уйду. Буду здесь пока сам не скажешь…
Я медленно таю от таких слов и, облокатившись о перила, стою и смотрю на тебя. По телу моему слабость. Кайфово. Охота курить, но не охота. Вот так вот.
- Хочешь пить? Я сбегаю, - спрашиваю я.
Ты смотришь на меня и уголки губ твоих слегка сводит улыбка.
- Что ты, поздно уже…
- Ничего страшного, я быстро.
Сломя голову я несусь вниз быстрее лифта слыша в след твои тёплые слова: «Только осторожнее, прошу тебя, я буду ждать…». Сам не заметил, как окрылённый, словно на тонких шёлковых крыльях., я очутился внизу. С 9 этажа. Я иду. Я лечу. Я бегу. Я не знаю, что я делаю, но ощущаю твой пристальный нежный взгляд, греющий мне душу и будоражащий мою кровь. Мне не холодно. Совсем. Странно, да? Не в силах сдержаться оборачиваюсь назад и задираю голову вверх. Лишь бы взглянуть на тебя. Ещё раз. Нет, постоянно. Я готов любоваться тобой постоянно, настолько прекрасны твои стан, смуглая кожа и локоны чёрных, смоляных волос. Сколько метров до 9 этажа? Не знаю. Но отчётливо слышу, как ты посылаешь мне воздушные поцелуи и смеёшься по озорному. Я делаю то же самое. И несусь. Бегу, лечу, иду - не знаю… Но как хорошо всё это…
А до ближайшего магазина не близко. Всего-то в конце микрорайона. Но я делаю всё быстро – только чтобы ТЫ не ждала. Влетев в торговую точку, я быстро прошу минералки, споткнувшись у входа и протягивая деньги. Кто придумал их – деньги, зачем они? Ну ладно. Продавщица кричит мне в след о сдаче. Она не нужна мне. Зачем? У меня есть дела поважнее. Теперь надо быстро обратно. Туда, откуда пришёл, прилетел, прибежал. И я несусь. И вот уже близко. Вот эта улица и вот этот дом, а в нём…
Едва приблизившись ко входной двери на допустимо близкое расстояние, она распахивается предо мной… И вот эта девушка, что я влюблён.
- Зачем ты вышла? – произнёс в недоумении.
- Я подумала просто, что ты не сможешь войти, - шёпотом вторишь мне своим ангельским голоском.
Я обнимаю тебя крепче прежнего и минералка падает с моих рук и, подпрыгнув об асфальт устремляется в песок.
- Тебя не было всего несколько минут, а я уже страшно соскучилась, не оставляй меня больше. Никогда не оставляй меня, слышишь! Будь со мной, будь моим, прошу тебя…
- Конечно, рысёнок, больше никогда, - произношу я и губы наши встречаются.
И мы вновь, крадучись пошли на верх, как мыши. Потому что надо так. Я поднимаю тебя на руки и нежно держа, как ребёнка, доставляю на верх, к одиноко стоящей гитаре в чёрном, как твои волосы, чехле…

Мы гуляли с ней ещё дней 10 после этого. После того, как до утра простояли в грязном и исписанном похабными словами подъезде. Это было самое прекрасное время для нас. Наше время. Все завидовали нам. И тайно желали всего лучшего, и тайно корили себя за то, что у них не всё как у людей. Всё через жопу. А мы счастливы. Как никто больше. Мы ходили по городу не выпуская рук из рук. Вот так. Стряхивая с себя любую соринку, небрежно пущенную ветром июня. Дыша в затылок друг другу…
А потом она уехала. Даже не попрощавшись. Навсегда…
И вот я лежу на кровати при слабом свечении тлеющей в пальцах сигареты и смотрю на единственную фотографию своей девушки. Бывшей девушки. Она очень красивая, умная и вообще ОНА ВСЁ! Таких нет больше нигде. Она уникальная и неповторимая. Это таких как я много и они на хуй кому не нужны… И лишь биение сердца моей собаки, лежащей рядом со мной, нарушает тишину мрака…