Трехглазый С. : Ожидание.

Ты пришел даже раньше, чем надо. Причем на полчаса. Чтобы не проебать стрелку из-за каких-нибудь там ебаных трамваев, которые именно когда тебе куда-либо надо не ходят. И поэтому ты, заранее об этом подумав, вышел на полчаса раньше. Но сегодня все с ними нормально, не один пьяный прохожий не попал под колеса, ни одному из них не отрезало руку, как раз тогда, когда тебе надо быть на другом конце города. Да тебе сегодня повезло. Ты добрался на пол часа раньше, т.е. ничего не потерял. Вышел раньше и приехал раньше.

Но как ты только приходишь, ты сразу же забываешь об этих самых полчаса, поскольку думаешь, надеешься, что и тот, которого ты ждешь, тоже придет раньше, так же позаботившись о том, чтобы не опоздать. Ты всматриваешься в отдаленных прохожих. Но нет, не он. И этот тоже не он. И этот не он. Закуриваешь первую сигарету. Вдыхаешь холодный горький дым, который раздражает твое горло, от которого у тебя появляется изжога. А время то идет. Вот ты уже докурил. Узнал время. Еще пятнадцать минут, у него есть пятнадцать минут. У тебя есть пятнадцать минут, чтобы не волноваться, чтобы находиться в приятном настроении. У тебя в кармане четыре сотки и ты знаешь точно, что ты на них сейчас купишь.

Но вот уже десять минут, пять минут. Еще целых пять минут, а ты уже начинаешь думать, а если он не придет, а если он просифонит стрелку, ты закуриваешь вторую сигарету. Дым раздражает горло. Дым лезет обратно, поскольку ты его не хочешь. Но что же делать, ты волнуешься. Ведь в руке у тебя четыре сотки, четыре сраные сотки, таких беспомощных, пока нет второй руки, которая предложит тебе вместо них что-то иное. То зачем ты ехал на общественном транспорте полтора часа и стоял тут на морозе в тридцать градусов, каждые пять минут спрашивая у прохожих время.

Но вот и время. Ты видишь молодого человека повернувшего из-за угла. Из-за того самого, из которого следовало ждать, ты узнаешь его походку, но это не он. Его нет. Ты смотришь по сторонам. Ищешь его взглядом. Может все-таки не здесь. А на той стороне улицы. Может не на трамвайной остановке, а на троллейбусной. Да нет же, ты помнишь, что именно на трамвайной. Но, может, он забыл, что на трамвайной, может он думает, что на троллейбусной и на противоположной стороне улицы. Надо сбегать туда. А если пока я туда бегаю, он придет сюда. Ты выбегаешь на середину улицы и просматриваешь то место, не упуская из вида этого. Но не помогает. Его там нет.

Ты снова узнаешь сколько времени. Э, да успокойся ты, прошло всего лишь восемь минут. Мало ли что может случиться в дороге. Может, и в правду человек попал под колеса или, может, у него часы отстают, успокойся. Видишь вон ту девушку, смотри, как она спокойна, хотя, наверное, тоже парня своего ждет, ведь не думаешь ты, что она с ним забивалась на девять минут десятого. Хотя он пришел, подарил ей цветы, они поцеловались и куда-то пошли. Нет, Сережа, не смотри туда. Помни, что в кармане у тебя четыре сотки, на которые ты обязательно купишь.

Что у тебя других тем нет что ли. А у Шняги? Возьми у него. Ты с ним поссорился, назвал его ублюдком? Ты смешишь, наверное, меня, Сережа? Когда такие темы, когда тебе так хочется, не все ли равно кого ты и как обозвал? Словно ребенок какой-то. Ну, извинишься перед ним, делов то. Что он тебе стиральный порошок продаст что ли? По старой дружбе то? Продаст, говоришь. Еще как продаст. Не ругайся. Я понял, понял. Т.е. к нему не пойдешь? Все-все понял. А у Ромыча? Ромыч в Москве? Что этот хуй там делает? Когда тебе так надо, Сережа. Мне прям тебя жалко. Взял и уехал в Москву. И что не оставил тебе ничего что ли. Даже совсем немного? Какой же он после этого тебе друг, а Сережа? Говоришь, в тот кон денег у тебя не было. Плохо. Плохо, Сережа, надо было иметь деньги, вот теперь стой здесь и покупай не известно что. Да и дождаться бы тебе его, Сережа. А у Сандаля? Возьми у Сандаля. У него нет. Ну, если и у него нет, тогда я не знаю, что, Сережа, мне с тобой делать. Видать, умрешь ты сегодня. Ладно, ладно все ухожу. Смотри, смотри это не он? Тот молодой человек в черной куртке и натянутой на глаза пидоровке. Очень похож. Видишь вон, вон тот. Хотя нет, не он…

Полчаса проходит, уже полчаса. Ты перебрал в голове все, что может быть. Начиная от местного локального землетрясения и кончая сломанной по пути ногой. И ни одна из версий тебя не устраивает. Ты закуриваешь десятую по счету сигарету. От никотина начинает у тебя болеть голова. Тебе кажется что трамвай, сделавший круг за то время, которое ты здесь простоял, смеется над тобой, все в трамвае смеются над тобой, Сережа. Что делать? Опаздывать на пол часа это так жестоко для тебя, Сережа. Ты стоишь, словно с цветами невъебенных роз купленных на последние деньги и ждешь ту самую, ради которой каждый день рано ложился спать, ожидая этих самых прошедших полчаса назад минут. А сейчас, через полчаса, ты видишь, как розы твои замерзают, ты чувствуешь замершее горло и руки, руки сжимающие их. Сжимающие четыре сотки. Все что осталось от заложенного тобой сотового телефона, подарка той самой девушки.

На остановку приходят пьяные дерзкие и агрессивные люди. Убегай, Сережа, прячься. Ведь ты сам как никто знаешь, что сейчас у них на уме. А ты один и ты болен. Уходи, убегай, прячься. Ради стоит этого тот, которого уже не придет. Смотри, Сережа, как они пьяны. Ты же останешься без зубов, тебе сломают нос и отобьют почки и четыре сотки, они отнимут у тебя четыре сотки. Убегай. Ну, убегай же, что стоишь то. Не время сейчас проявлять свою храбрость. Слышишь, Сережа, не время. Все, не придет он уже, поверь мне, уж я то знаю. Ты все-таки надеешься, ты все-таки думаешь…

-Прикурить не будет? – спрашивает тебя один из них, и ты протягиваешь ему зажигалку. Он оценивающим взглядом смотрит на тебя, на твое измученное желание и ожиданием его удовлетворения лицо. И он понимает насколько тебе сейчас хуево. Что не пришла? – спрашивает он тебя, и ты говоришь, что нет, он смотрит на твои замерзающие розы, хлопает по плечу рукой, отдает зажигалку и уходит. Отходит. Убывает. Как черный парусник на снежном замершем море. А ты после его ухода вновь сжимаешь в кармане четыре сотки и ждешь того, кто тебя на них отоварит. Долго ждешь. Уже даже ничего не думаешь. Просто стоишь, подняв ворот куртки и досасывая вторую купленную прямо здесь же в киоске пачку сигарет.

И вот он приходит, спустя два часа и ты ему рад. Ты не говоришь ему не слова против, не обвиняешь его, не осуждаешь, поскольку лучше его знаешь, что ему на тебя как ни кому похуй. Он дает тебе то, чего ты так долго ждал и берет твои четыре сотки, пересчитывая и проверяя каждую на свет. Говорит, что в следующий раз будет дороже. И ты соглашаешься. И ты даже рад этому, что он на тебя не обиделся и что будет этот самый следующий раз. Следующий раз. Еще, по крайней мере, одно великолепное ожидание.

Сергей Трехглазый.