Ammodeus : Папенькин сынок

* * *

«...Мною был произведен внешний осмотр судна «Чёрная жемчужина», спущенного на воду 12 мая сего года…
…представляет собой легкий фрегат с батарейной палубой по 16 орудий с каждого борта, а также 2 кормовыми карронадами и 1 носовой бомбардой…
…Команда корабля в течение трёх часов производила маневрирование, наблюдая которое я пришел к выводу о высоком уровне мастерства матросов и офицеров команды…
…Команда – 62 человека, из них 3 офицера и два юнги…
…Маневренность – выше всяческих похвал…
…Думаю, что в Home Fleet найдется не более 5 линейных кораблей, опережающих «Чёрную жемчужину» по маневренности и быстроходности...
…Владелец и капитан судна – Гектор Барбоса, сын умершего три года назад дона Руиса Барбосы, владельца 8 ткацких мануфактур в провинции Каталония, и дочери вице-судьи провинции Каталония донны Селесты Барбоса, в девичестве Ибанез…»

* * *

- Джек! Где ты?
Голос отца заставил мальчика вздрогнуть и быстро сунуть лист бумаги в широкую папку кожаного переплёта на столе у отца.
Едва он успел это сделать, двери кабинета распахнулись и Найджел Спарроу, военный атташе британского консульства в Барселоне вошел в кабинет.
- Я так и знал, - покачал головой мистер Спарроу. – Опять?
Джек удивился.
- Сэр, как вам известно, я почти не умею читать...
Найджел улыбнулся.
- Ну, и какую военную тайну вы успели разузнать на этот раз? Надеюсь, не о связи нашего второго консула и синьориты Марипозы?
- Ну что вы, отец! – возмутился Джек. – Ну что интересного для меня может быть в описании совместного купания в турецких банях?!
- Конечно же, ничего, - в тон сыну согласился отец. И добавил уже серьёзно:
– Джек, я знаю, что ты – разумный мальчик, но всё же прошу тебя, не злоупотребляй моим доверием. Времена нынче неспокойные.
- Хорошо, сэр, - серьёзно ответил Джек.
- Вот и хорошо, мой мальчик, - улыбнулся Найджел. – А теперь пойдем поужинаем...

- Расскажи про «Чёрную жемчужину», – попросил Джек в столовой, когда они закончили ужин.
- Так вот ты что читал, - Найджел потер кончик носа. – Что ж, расскажу. Тем более, что это судно сильно меня беспокоит...
- Почему беспокоит? – спросил Джек.
Найджел после двух бокалов вина и хорошо прожаренного ростбифа был в настроении поговорить.
- Потому, что я написал в своем рапорте о том, что только несколько наших линейных кораблей превосходят...
- Я читал, читал, - перебил отца Джек.
Найджел погрозил сыну пальцем.
- Никогда не перебивай старших по званию...
- Извини, отец, - Джек.
- Ты написал неправду?
- Ну, что ты... – Найджел откинулся на спинку кресла, смял салфетку и бросил её на стол. – Правду. Но не всю... Боюсь, что у нас вообще нет кораблей, равных «Жемчужине» по маневренности и быстроходности. И вообще, «Жемчужина» – очень странный корабль.

* * *

Каждый вечер Джек выскальзывал из дома и шёл по Диагонали мимо закрывающихся лавок и открывающихся трактиров, на Еврейский холм – туда, где безымянные могилы ползут к стенам Крепости и маленькая часовня с тонким, как птичья лапка, крестом на белой стене открывает свою дверь под чугунным козырьком ветрам с вершины Тибидадо.
Джек искал глазами «Жемчужину» на пылающей закатным огнём воде Барселонской бухты, лежащей у подножья холма. Она стояла чуть поодаль остальных кораблей – тихая, с закатанными под реи парусами, - будто вовсе никуда и не собиралась...
Джек ни за что не сумел бы объяснить, почему именно «Жемчужина» привлекала его - в бухте нежились десятки кораблей красивее, больше и богаче фрегата Барбосы. Но было, было что-то – то ли в томных обводах «Жемчужины», то ли в чёрной фигурке со скуластым личиком, венчающей kniavdiged, - что звало Джека на свидание в бухту.
Насмотревшись, Джек заходил в часовню и молился – усердно, но недолго, - и спешил домой.
А дома было неспокойно.
Последние несколько дней отец Джека был чем-то изрядно озабочен. Возвращаясь домой из посольства, он закрывался в кабинете и не выходил даже к ужину. Пару раз Джек, проходя мимо запертой двери, слышал запах жженой бумаги. Он пробовал дождаться, когда отец выйдет из кабинета, чтобы узнать, что происходит, но дверь отпиралась только по утрам, когда Джек ещё спал.
Слуги тенями скользили вдоль стен, пряча глаза от мастера Джека и лишь еда, которую он обнаруживал три раза в день у себя в комнате, говорила о том, что о нём ещё кто-то помнит.

Наступило воскресенье.
Джек спустился вниз, в столовую и чуть не вскрикнул от неожиданности – за столом сидел отец.
- Сядь, Джек, - глухо произнес атташе.
Мутные глаза, несвежая рубашка без шейного платка – и руки, руки... Со вздувшимися венами на тыльной стороне ладоней и чёрными жуками перстней на жёлтых пальцах.
Джек присел.
- Я получил письмо от твоей матери, - сказал Найджел и блестящие скарабеи блеснули спинами – руки отца сжались в кулаки. – Она не вернется из Лондона.
- Как? – вырвалось у Джека. – Почему?
Найджел усмехнулся. Нехорошо усмехнулся.
- Мамочка решила отдохнуть от тебя, Джек. И от меня. Она, видишь ли, сильно утомилась мною и тобою...
- Папа, - прошептал Джек. – Что происходит?
Отец резко мотнул головой, будто уклоняясь от невидимой пощечины.
- Я получил письмо от Лондонской адвокатской коллегии, - процедил он. - Она просит у меня развод.
Атташе поднёс руку к лицу и потёр глаза.
- Меня отзывают, Джек. Твоя мамочка знала, что делает. Она знала, что в случае моего с ней развода меня вернут в Лондон – таковы правила…
Всё разваливалось, выворачивалось наизнанку и сползало грязным месивом в бездну. Во рту у Джека стало вдруг сухо, как от кирпичной пыли.
- А о тебе в письме ни слова, Джеки... Ни слова! Дрянь...
- Папа... Пожалуйста... - прошептал Джек.
- Собирайся. У нас три дня на сборы. Мы покидаем Барселону.

* * *

Каталонская весна была на излёте.
Ветер с ароматом магнолий и тонкой примесью акации и ореха кружил по комнате Джека.
Джек лежал, свернувшись, под тонким одеялом с вышитым по краям узором из переплетённых букв R и B и смотрел на серую набухшую Луну в окне между вальсирующими шторами.
Последнее полнолуние в Барселоне…

…Джек сразу полюбил пряную жизнь в Барселоне – тем более, что от Англии, из которой его увезли в пятилетнем возрасте, у него не осталось почти никаких воспоминаний. Посольские жили своим миром, отгораживаясь от каталонцев обычным британским иронично-настороженным подниманием бровей и натужным юмором. При всей сложности испано-британских отношений никаких осложнений для дипломатов это не создавало – каталонцы благодушно смотрели на затянутых в тёмные камзолы ingles.

А Лондон...
Что он будет там делать – без сине-зеленой бухты с весёлыми кораблями и пропахшим всеми запахами Земли портовым сбродом? Без Barri de la Ribera и без улицы Принцессы, ползущей к морю каменной змеёй, без бульвара Рамблес с его Portal de la Pau - Вратами мира, - и чугунным фонтанчиком, глоток воды из которого обязательно однажды вернёт тебя в Барселону – как бы далеко тебя не загнала судьба.
Но Джек не хочет возвращаться в Барселону – он не хочет её покидать!

Джек отбросил одеяло.
* * *

Залитая лунным сиянием, «Жемчужина» дремала, покачиваясь на сонных волнах, а Джек, задрав голову, стоял на пирсе и его взгляд скользил по крестовинам мачт, тонким, как паутина, канатам и узким, будто вышитым на небе, вантам.
- Qué haces aquí? – Джек вздрогнул всем телом от шершавого голоса за спиной.
Джек обернулся.
- Я… ничего…Nada!
Старик с лицом, распаханным морщинами, смотрел на него недобрыми глазами. На нём была старая морская форма, больше похожая теперь на старый карнавальный костюм.
- Inglés? Pequeño espía!
- Нет, нет, - замотал головой Джек, - я не шпион, синьор лейтенант...
- Второй лейтенант, - поправил старик уже по-английски. – Так что ты делаешь здесь так поздно?
Джек задумался.
- Ты сбежал из дому? – помог старик.
Джек покачал головой.
- Нет...
И вдруг Джек понял, что нужно сказать.
- Я сбежал... домой...
Просперо Карена рассмеялся – будто медленно потянул саблю из тугих ножен.
- А ты не промах, шпионыш... Домой, говоришь? И куда же это?
- На «Жемчужину», - сказал Джек и посмотрел старику прямо в глаза. – Вы ведь с неё, да?
- Допустим, - ответил Просперо.
- Возьмите меня юнгой, синьор!
Старик положил руку Джеку на плечо и поблестел чёрными, с лунной насечкой, глазами.
- Мальчик готов не видеть землю месяцами? Мальчик готов никогда не увидеть землю? Мальчик готов оставлять свое сердце на палубе корабля, сходя на берег?
Безумие старика обхватило Джека за плечи и крепко тряхнуло. Далёкий синий огонёк брандвахты заплясал над гладью спящей бухты, пухлая Луна зацепилась за мачту «Жемчужины» и рассыпала серебряные искры по реям. Тонко брызнули «склянки», потом ещё одни, ещё – и бухта наполнилась чистым перезвоном древних сигналов, а носовая резная фигурка вдруг повернула лицо к Джеку.
- Я думаю, для моего сердца нет лучшего места, - ответил Джек, глядя в деревянные глаза чёрного лица.
Просперо Карена потрепал его по плечу.
- Коли так – пойдём…

* * *

В каюте Просперо первым делом налил себе из темной пузатой бутыли.
- Тебе повезло, шпионыш, - сказал он, пробуя ром. - «Жемчужина» отплывает на рассвете.
Джек улыбнулся. Он знал это. Знал, что «Жемчужина» позовёт его, когда придёт время. Это не везение, старик. Это – судьба.
- Я покажу тебя Гектору, когда мы будем в море, - продолжал Просперо и протянул Джеку кусок сыра. – На, поешь. Надеюсь, он не вышвырнет тебя за борт.
- Кто, сыр?
Просперо хмыкнул.
- Нет, капитан.
- А он может?
- Капитан может всё. Но я замолвлю за тебя словечко.
- Благодарю вас, сеньор лейтенант!
Старик нравился Джеку. От него не пахло старостью – он пах, как пахнет на солнце поднятый со дна камень.
- Поспи, шпионыш. - улыбнулся Просперо. – Проснёшься уже в море.
И вышел из каюты, прихватив бутыль.
Разве можно уснуть, когда в футе от тебя ласковые волны трутся о борт и корабль ёжится от этой щекотки?
Ты будешь моей, «Жемчужина», подумал Джек. Непременно будешь. Я ещё не знаю, как и когда, но – будешь.

* * *

Молодой (слишком молодой для капитана) сеньор в огромной чёрной шляпе и сером камзоле, делавшим его ещё худее, с хрустом откусил от зелёного блестящего яблока.
- Место юнги занято, - сказал он, растягивая английские слова и глядя на Джека светло-синими, как бутылочное стекло, глазами. – Cам прыгнешь за борт или помочь?
Джек растерянно посмотрел на Просперо. Тот подмигнул.
Гектор еще раз впился зубами в яблоко.
- Просперо, - обратился он к слуге, наконец, прожевав. – Твой протеже – помоги ему выкрутиться.
Джек тоскливо посмотрел поверх фальшборта – берег покачивался кабельтовых в двадцати от фрегата. Просперо подошел к Джеку.
- Хочешь остаться на борту – нужно драться.
- С кем? – Джек посмотрел на Гектора.
Просперо расхохотался.
- Много чести, шпионыш! С ним!
И мотнул головой.
Джек увидел двух подростков в одинаковых, закатанных под колени, холщёвых штанах и робах навыпуск. Лица у обоих были весьма многообещающими.
- Фабио, - негромко позвал Гектор и один из мальчишек подбежал к нему и вытянулся.
- Выбей из него дурь, - усмехнулся Гектор и подбросил полусъеденное яблоко. – Подкрепись и выбей, понял?
Фабио обезьяной поймал яблоко, откусил, погримасничал, пережёвывая - и метнул его в Джека. Яблоко ударило в живот с глухим стуком – будто в кучу сырого мяса. Джек согнулся от боли и тут же получил удар коленом в лоб. Его разогнуло и бросило спиной на палубу – сперва мачты качнулись над ним, а потом нависло лицо Фабио, изо рта которого вывалились пережеванная яблочная масса – прямо Джеку в глаз.
Джек не то взвизгнул, не то всхлипнул – напряжение последних дней вдруг распрямилось в нём пружиной и бросило его руку в ухмыляющуюся рожу. Фабио страшно закричал, отшатнувшись, и прижал к лицу ладони - сквозь пальцы тут же заструилась кровь. Джек с усилием поднялся с горячей палубы - его тошнило, колени дрожали, сердце колотилось о кадык, а Фабио, шатаясь, продолжал выть, и кровь заливала ему закатанные брючины.
Джек, согнувшись и упершись ладонями в ляжки, пятками ощущал топот ног по палубе, слышал далёкие голоса – и вдруг в лицо ему ударила ледяная струя. Он захлебнулся на мгновение, а когда смог задышать и разлепить глаза, увидел Просперо с ведром в руках.
- Ты как? – услышал Джек вопрос и мысленно продолжил за Просперо - «шпионыш».
- Хорошо, - прохрипел Джек, не разгибаясь. – Очень хорошо...
- Просперо! – проорал Гектор.
Старик метнулся к капитану.
– Возьми Лоренцо, отвези Фабио на берег и отведи к лекарю. Я жду тебя через три часа.
Просперо кивнул и заковылял к Фабио, постукивая деревяшкой о палубу.
- Итак, твоё имя..? – Гектор смотрел на Джека сверху вниз и солнце пряталось за его чёрную шляпу.
- Спарроу, - Джек попытался поднять голову. – Джек Спарроу...
- Спарроу? Gorrion? – рассмеялся Гектор. – Серьёзно?
Джек кивнул и его стошнило.
Гектор покосился на свои ботфорты.
- Ты выклевал глаз моему юнге, воробышек. Тебе придется хорошо постараться, чтобы заменить его. Ты меня понял?
Джек кивнул, вытирая рот рукавом.
- Ты хорошо понял? – Гектор заглянул Джеку в глаза.
Джек стянул рубашку через голову и опустился на колени.
Ты будешь моей, черномазая сука, ты будешь, - вытирая рубашкой блевоту, думал Джек. – О, если бы я мог содрать до крови твою шкуру...
- Когда закончите, мистер Спарроу - зайдите ко мне, - сказал Гектор. – Обсудим условия вашего контракта. – Он хмыкнул. - Надеюсь, вы не потребуете слишком много пшена, синьор Воробей?