Викторыч : Летнее 2. Донское.

Летнее 2 Донское.

С развитием дорог из железа водная гладь отошла на второй план, хотя жизнь речная портовая активна по-своему. Особенно ночной порой, как это ни странно. Водная стихия для иных людей – судьба.

Исторически сложилось так, что понятия «порт» и «матросы» составляют триаду, на вершине которой «кабак». Эдакий бордельеро, притон, куда матросы – скитальцы морей – выплёскивают накопившееся за долгое плаванье желание. Животворящие страсти бурлят в портах по-прежнему, несмотря ни на какую власть.
Помните у Высоцкого: «У ней такая маленькая грудь и губы…губы алые, как маки…и целый вечер джигу в ка-ба-ках-х-х-х танцует девушка…» Песня про более южные порты, но ростовский не хуже. Помните ещё: « В какой-то южный порт ворвался теплоход в сиянии своих прожекторов…», так это про нас.
Притоны в порту такая же неотъемлемая часть, как и маяки. Портовые шлюхи описаны классиками вдоль и поперёк. И даже товарищи коммунисты не смогли справиться с человеческой природой, хотя очень старались.
Матросам, например, при стоянках в иностранных портах делали успокоительные уколы для моральной устойчивости. А в советских портах кабакам оставили только питейную функцию как явную, а всё остальное – тайное. Страусиная поза – любимая поза советской власти. Голова в песок, ничего не видим, ничего не слышим, а зад кверху. Так и доходило всё – через жопу.
Когда власть переменилась, портовая триада осталась неизменной. Благо перестали бороться с человеческой природой и это отрадно. Грузы грузами, для этого и порты, а матросы матросами. «У них походочка, как в море лодочка…»
Суда стоят на приколе, «бабки» получены, команды томятся, особливо в ночную пору. Моряк, хоть он простой матрос, хоть капитан любого ранга, имеет охоту расслабиться. А напряг в рейсе завсегда: вахты, разводные мосты, мели, буйки, встречные суда, стихия вод. Напряг ежедневный, ежечасный. Грех не воспользоваться расслабухой.

Женщина на корабле, как известно не к добру. Посему в командах её нет и быть не может, хотя некоторые и стремятся. Но не будем об исключениях. Как правило, женщина на корабле появляется в порту.
Моральный аспект таков: не обязательно «любовь» должна быть продажна. Если дело молодое и горячее, как тело, то любовь разыграется не на шутку. И ведь правда, ждут в портах девчонки своих милых по сердцу, любимых «не по паспорту, а по душе», как сказал поэт.
И моряцкая душа может прикипеть к причалу, только этому, родному, никакому другому. Может. Так бывает, но! Тут мы наталкиваемся на большое НО! человеческой природы, а конкретнее - мужской, а ещё более – моряцкой! Если якорь ещё на дно не упал, то почему бы и нет.
Да, фотка любимой в кармане, но вот она, новая, неизведанная земля, тобой не пропаханная, колосится пшеницей или вьётся диким терновником. Приглашает войти и … лезет наш морячок в самые дебри. Ищет и находит…

Для отпущенных на берег - все условия созданы: сауны, интимный массаж, объявления в газете «Из рук в руки». Как раз тут левый берег Дона уместен, воспетый Ундровым в песне: «Левый, левый, левый берег Дона, чайки…» и так далее.
Там, действительно, всё замечательно: шашлыки и хинкали, хурма и цинандали, киндзмараули… Стоп! эти вина похерили вместе с производителями… А какие названия, тысячу и одну ночь пропьёшь-проешь, усталости не зная…
Да-а-а, но есть другие. Заходите в «Винный квартал» образно говоря: белое, красное, розовое, двумя словами «Дары Дона». Сюда же подвозят пиво прохладненькое живое, да с варёными раками, да ещё в придачу вяленый жирный лещь, тарань и обязательно рыбец – закусь просто пиздец!
А для тех, кто любит погорячей - сауны с «зимними вишнями» в ликёре, бильярд под водочку «Атаман Платов» и клюква в коньячке налитая такая, закачаешься. Одни зазывные крики чего стоят: «Ачма! Горячая ачма!» Так и подмывает спросить: «Чего орёшь? Неужели она так разгорячилась?» И цены не пятизвездочные, хотя и такие есть, всё есть…*****

Опять же тем, кого на берег не пустили, а ночь терять – сами понимаете. Каждая на особом счету. Так вот, для них имеются спасательные катера. В каком угодно смысле. На них дежурным ходом снуют смышленые хлопцы и возят разбитных девчат. С доставкой прямо на мешки с зерном на сухогрузах, или на нефтеналивные баржи, прямо в каюту. И плата не обидная. На мешках с зерном, я вам скажу, – это что-то!. А при состоянии технического прогресса, в смысле телефонокомпьютерной связи! Будьте уверены! Доставка в лучшем виде, в нужное время! Еби да радуйся.

А на реке огни – огни, гуляй да пей, ведь мы одни…
На каком-нибудь зелёном острове можно и на лодочке вдвоём прокатиться, поплескаться, потешиться. Там всюду базы, базы, базовый отдых: ночные купания, беготня любовная, оргиастические пляски у костра и кувыркание в кустах. И ещё все прелести комариного вампиризма на голой заднице.
Конечно, лучше отдыхать с комфортом, но это для тугих кошельков. Снимается прогулочный катер с буфетом, с кают-компанией, с диванами и столами, заваленными снедью. На диванах девочки от двадцати до сорока пяти лет и от 45 до 120 кг живого веса. Среди всего этого гуляет босс и К.
Катер покачивается, пришвартованный к пирсу. У немногочисленной команды одна забота: чтобы кто-нибудь из гостей за борт не свалился, когда блевать выползать будут. Контингент такой, что без этого никак. Не понимают они гулянки без этого.
Капитану понадобилось к боссу на разговор. Он идет по кают-компании неестественно трезвый. На пути его путана лежит, загородила проход ляжками и лакает ликер с горла.
- Рая, пропусти капитана, - рычит босс.
Девушка, нехотя поднимает одну ногу, вторая лежит в салате. Зажала капитана для смеха ляжками. Босс рыгочет. Две девахи у него на коленях закатываются просто от смеха.
- Да, пропусти ты его, - кричат девки.
- А я чё, не пущаю, чё ль! – кокетничает Рая. Поднимает вторую ножку, пропускает. Капитан бывалый, видал виды, так что спокоен. Даже с интересом наблюдает все девичьи прелести. Аппетитная сучка.
Подойдя к боссу, шепнул, что, мол, пора и честь знать, прибраться надо к утреннему рейсу. Всю ночь прокутили.
- Ладно, понял, - босс лезет за пачкой банкнот, отсчитывает штук пять, - на вот тебе за беспокойство. Рая! - орет он неожиданно.
Та встрепенулась и ноги сняла со стола. - Займись капитаном, а то он волнуется маленько.
Раечка встает, поправляет юбочку и груди свои безразмерные пытается вставить на место. Они так и пузырятся в узком лифе. Капитан проходит мимо. Ему как бы это не обязательно, но… желательно. Оглядывается.
«Видно Леди, та уж, блят…»,- поёт Крис Норман из динамика.
- УвАжу соколика, - бормочет Рая, беря со стола бутылку коньяка и огромную виноградную кисть. Уплывает за капитаном, покачивая кормой.
- Таможня даёт добро! – гогочет босс. - А мы ещё по разу, и завяжем, а? Ну-ка раз, ещё раз, ещё много, много-много-много раз, - протяжно орёт, расстёгивая молнию штанов.
Достает тысячные купюры и засовывает их девахам в лифчики. Те алчно улыбаются и подхватывают песенку: «Лучше сорок раз по разу, чем ни разу - сорок раз!». Потом принимаются за своё бабье дело деловито и не торопясь.
На палубе хрипит из репродуктора Розенбаум: «Только бурка казаку во степи подруга, только бурка казаку во степи – жена-а-а… Гуляй, да пой казачий Дон-н-н-н-н».

***** На Левбердоне сегодня головокружительные планы строительства. Как же, рядом под Азовом грядёт Южная игровая зона.