Петя Шнякин : АНДРЕЙ КИЙКО.

- Витя, что-то ты больше себе наливаешь... Поди, раньше, когда сидел, за эти слова наказал бы меня?
- Да кого я наказывал? Ты что, ебанулся? Нормальным пацанам я всегда мульки на зону писал.
- А почему на зону?
- Потому, что пацаны после суда уходили на зону. Бывало, правда, что, возвращались. Но редко. Очень редко...
- А ты имел право малявы писать?
- Я приближённым был. А вообще, даже мужик, имеет право писать. Если за слова свои отвечает. И знает кого-нибудь на зоне. Все. Кроме питушни.
- А что бы ты обо мне написал?
- Если бы ты был на тюрьме со мной, в одной крыше, и если бы я знал тебя, как сейчас... Написал бы – примите человека с уважением. И все дела. Люди поймут. Там дураков нет.
- Ну, спасибо, Витя!
- Да хуйня всё это... Вот, слушай...
Пришёл к нам на хату Андрей Кийко. А его подельник, пацан, лет 18-19-ти. Сидел отдельно, в подвале. Подельников не сажают вместе. Во всяком случае, на взросляк уже шёл. Но он бестолковый был. Я потом понял, что Андрюха ему уши нагрел хорошо.
Они пошли по 146-ой – разбойное нападение.
Короче, Андрюха прикинулся блатным, зашёл в хату и сходу спрашивает – кто смотрящий?
Смотрящим был Вовчик-Сова. Каратист. Двадцать четыре убийства. 19 трупов нашли. Держали три года и четыре месяца. Не хочу называть фамилию, но многие знают.
Андрюха сразу меня не стал уважать. Я думаю, потому, что помогал пацанам, которые ничего в этой жизни не знали. Я их учил шить баулы, варежки, телогрейки... Я старался объяснить, что на зоне, чтобы прожить и заработать, нужно уметь делать всё.
- А дальше?
- Так... Получилось, вот что.
Я отпрыгнул на условном – три года. Уехал домой. В Акбулак. А там зона есть, девятка, куда и попал Андрюша Кийко. Подельника его осудили условно...
- А потом?
- Потом, через месяц, после того, как он попал на зону, приходит ко мне Володя – сосед. Он шоферил – возил зеков на кирпичный завод. И мульку мне передаёт. Андрюха просит, Витёк, брат, помоги. Подгони сигарет, пойла дай прапорам, пусть они меня заберут на кирпичку, на постоянную.
Я прикинул, если ты блатарь, какого хуя ты у приближённого помощи просишь?
Но, всё равно, пошли мы с другом ночью. Затарили баул, ели пёрли вдвоём – водяру, сигареты, шашлык, помидоры с огурцами... Полный комплект.
Ну, стали мы тереть с прапорами. Выяснилось, что Андрей – говнюк! Хотели его опустить, а он к ментам кинулся...

Дальнейшей судьбы его я не знаю.