хочу быть Максимилианом Робеспьером : судьба интеллигента

На пшеничном поле, втиснутом в круг лесопосадок, жил маленький кузнечик.
Было самое начало лета и над полем висело голубое, прозрачное небо. Кузнечик был самым обычным: зеленый с желтизной. У него были самые что ни наесть кузнечиковые, короткие усики и длинные ноги, чтобы прыгать.
Кузнечик ходил в школу, а в свободное время писал рассказы и прятал их в полку журнального стола.
- Почему ты так плохо кушаешь? – строго спрашивала мама.
- Я хорошо кушаю, мам! – отвечал кузнечик.
На этом их диалоги заканчивались. Больше поговорить было не о чем.
В школе тоже было грустно и спокойно.
Большинство учеников, тоже из сельских районов, были, откровенно говоря – тупыми. И весь смысл их жизни заключался в поедании как можно большего количества съестного, чтобы вырасти, встать на крыло, и пойти работать на завод. А ещё они мечтали научиться пить водку наравне с их отцами, а некоторые даже не оставляли надежд превзойти своих предков в этом искусстве.
У кузнечика не было друзей, кроме одного. Но только это было не живое существо, а скорее занятие: читать. Кузнечик очень любил читать.
Макиавелли, Гоббс, Вольтер – значились в его друзьями уже давно. Потом к ним прибавились новые: Прудон, Бакунин, за ними Маркс, Ленин, Бухарин. С социалистов и революционеров он переключился на антиглобалистов. И в один прекрасный день кузнечик дочитался до того, что и сам написал первый в своей жизни трактат по метафизике.
Слабенькая такая книжечка вышла, но для шестнадцати-то лет?!
Потом была вторая, третья.
А ещё разразилась первая любовь. Которая, кстати, тоже только ела и мечтала стать упитанной мамашей огромного семейства.
Познав плотскую часть любви, кузнечик тут же стал кузнецом, разочаровался в женщинах и начал читать, а, значит, и писать больше.
Шли годы, кузнец уже закончил университет и вдруг выяснилась одна вещь, предугадать которую было почти невозможно: вокруг не было ни одной души, хоть немного похожей на него.
Кузнец работал на заводе, инженером. Он любил работу и делал её хорошо. Ещё он писал фантастические рассказы и выкладывал их в Интернете, два или три ему даже как-то удалось опубликовать. Но всё это было не то.
Кузнец метал о другой, настоящей жизни.
С книгами, вечерними обсуждениями политики, или литературы, с утонченными женщинами и интеллектуальными мужчинами.
А иногда он хотел стать революционером и, создав подпольный кружок анархистов, свергнуть правительство. Кузнец по-прежнему ходил в библиотеку, учился в аспирантуре и больше всего на свете желал найти хоть кого-то похожего на него.
Но этого не случилось, и у него в жизни очень скоро остались только: завод, телевизор, старенький ноутбук и толстенные разведенные подруги.
И вот однажды, в двадцать пять лет он начал пить. Превзойдя в этом искусстве всех своих товарищей, к двадцати семи кузнец спился и умер.