Yoha : Ужин с радителями

Случай этот призошел со мной этим летом. Закончив свой очередной рабочий день я паехал на встречу со сваей старой падругой, не то что бы она была приклонного возраста, и уже слабо чего-либо понимала что с ней происходит, а проста знал я ее уже лет восемь, а может даже и девять.

Встретились, поболтали и паскольку надо было далее планиравать свой дальнейший дасуг я павез ее дамой, дабы не проебать весь пятничный чудо-вечер, я решил завести ее дамой и паехать к корешу.

Давез значит я сваю зазнобу да дома и вспомнил, что в бардачке осталась полкаробачки незеленого чая, или «полачка» как называют эта в питере, раньше вааабще у меня пастаянна маялось разные интересные штучки в бардачке.

А паскольку падрушка-Машка было не то что бы против, а наоборот фанаткой планокурения и упатребления фсякой дряни типа: круглых, картона, скоростей и прочей клуббнай мутатени, то предложение раздубениться она восприняла не проста с диким васторгом, а с визгом и горящими в предвкушении глазами.

Ну чтож дело не хитрое, сварганил бульбочку побыренькаму благо фсе необходимое , для создания этого несложнаго аппарата, было под рукой в машине. Дунули и Машка двинула дамой переодетьса, что бы далее «пасидеть» и патрещать за жизнь с другам децтва.

Но вернувшись, Машка сообщила, что родители дика жаждят меня увидеть и не менее дика накормить ужинам, так как мама Маши меня очень любит и считает благонадежеым мальчиком и лучшего друга для сваей дочурки и предумать низзя никак. Вообщем в глазах Машиной мамы я сладкий и хароший такой, знаете ли, славный паренек значит.

Ну чтож, падумал я, неплахая идейка пашамать после дудки, и направились в сторону падъезда. Заходим значит в ее харомы, меня встречают как дарагого гостя вся семейка, выстраившись в прихожий вряд, а сабака Юта чуть сума не сашла от счастья и громка залаяла, виляя хвостом-обрубком, я тоже чуть с ума не сашел так как в галаве прозвучала фраза «Накрыло!».

Собравшись я стал дико косить под приличного с понтом «скромный я очень» и в дакозательство сваей застенчевасти пакраснел и стал глупа улыбаца. Взглянув в зеркало, кагда мыл руки, увидел давольного сваей китайской жизнью китайца немнога пахожего на меня и пабрел обреченно на кухню, но чтож фтыкать заднию поздна, да и атступать некуда, может не прапалят, тешил я сам себя глупой надеждой.

Машкина мама уже замарочилась на тему накормить милого юношу ужином, в виде салатов, сасисок и перетертого картофеля в народе пюре. И вот вся семья Маши и я восседают за куханным сталом, мой взгляд наталкивается на тельце Маши, а та савсем раскисла смотрит в адну точку и улыбается, Маша вашла в транс и не таропиться из него выхадить, мелькнула в маей затуманенной галаве.

Я начинаю панимать всю нелепасть сложившийся ситуации и вдабавак еще не панимаю что спрашивает у меня заботливая Машкина мама, я беру инициативу в сваи руки и начинаю не в тему на автомате, как топик па английски «май джоб», рассказывать про сваю работу.

Машке явно панравилось ее состаяние и поддержать разговор она ну не как не желала, дефчонка хули.
Я принимаюсь за прием писчи и стыдлива прячу сваи бычьи, налитые кровью глаза от строгого взора Машкиного бати.

А батя Машки это ваабще атдельный случай, здаровый такой, за два метра в высату, да еще ,как сама Машка говарила, «батя мой – фашист!» Ахтунг, скажити вы, че ты Еха загнул, а нет братья и сестры это чистейшая правда, нет, он не марширавал па квартире в каски и не вскидывал, с фанатичным лицом, перед зеркалом правую руку вверх с криками «Зиг Хаель!». Он проста ненавидел евреев, читал там фсякие фашистские книшки, любил падискутировать на эту «безумна интересную и захватывающую» тему.

Но домашние его неординарных взглядов не разделяли, он даже пытался сына настроить на сваю патриотичную валну, но безрезультатна, парень не понял всей прелести национал-сациолизма, и даже удивлялся чем евреи так насолили его папе. Ну чего-то я отвлекся.

Так вот, Маша со временем ожила и стал принимать активное участие в семейной беседе., а я паняв что палево пазади на минуту расслабился, и о чем то задумался, к сажелению это «что то» оказалось смешным и я заржал, да так громка и самозабвенно, да и как оказалось ну сафсем не в тему, и тут же за сваю эпатажную выхадку был награжден взглядами полные непонимания и удивления.

Я вдруг, вспомнил что мне нада срочно бежать, так как еще много важных дел (вечером в пятницу та), и откланившись, ретировался. То что то радители были в шоке, это и так понятно. Патом у Маши родители с братом уехали в Финляндию и мы теперь можем спакойно шабить у нее дома и не абламываться ни финтоса и впоминать этот случай.