Вилка : К.Р.О.Ш.К.И…

Антонина стояла на табуретке. В вытянутой руке она держала швабру за самый конец и размахивала ей, пытаясь делать это как можно агрессивнее.
«Ах ты серая тварь… ссскатина….» - шипела Антонина на голубя, забившегося под самый потолок, - «Опять весь пол загадил…сволочь, и когда ж ты уже сдохнешь, тварь». Но голубь только моргал глазами на мелькающую швабру и жался глубже в угол.
«Вот сволочь та, а…» - запыхавшись, сама себе сказала Антонина. Опираясь на швабру, она слезла с табуретки и села на нее. Время от времени она поворачивала голову и косилась на серого голубя, который бестолково крутил головой в разные стороны.
«И как тебя только занесло сюда…»
А было дело так. Как-то рано утром, когда еще было совсем мало народу, голубь собирал крошки и камешки на лестнице, одна за другой, прыгал вниз, ступенька за ступенькой. И тут… и откуда они взялись? Пошли люди. Заморгав, голубь стал хлопать крыльями, суетиться и кружить под низким потолком перехода. Включили свет в киоске, и, шарахнувшись от него, обив крылья о стеклянные двери, он влетел в вестибюль метро.
Вытягивая шею, сел на турникет, но, как только услышал звук поезда, взлетел наверх и устроился в самом углу.
В течение трех дней, голубь только два раза покидал свой угол.
Первый раз, ночью следующего дня, когда, казалось бы, все стихло и он, осмелев, полетел вниз над эскалатором и опустился на пути, чтобы поискать крошки в грязи. Но, не прошло и пары минут, как земля под ним содрогнулась, из тоннеля раздался нарастающий рев и, подгоняемый потоками воздуха, он со всех сил полетел обратно. Той ночью он больше не спускался, а только беспокойно моргал, удивляясь, что солнце не садится так долго.
На утро голубь в первый раз увидел Антонину. Она злилась, отскребая засохший помет, и периодически бросала на голубя злобные взгляды.
Весь следующий день он смотрел вниз из угла, ошарашено хлопая глазами, потому что практически не спал. Голубь больше не летал, и не только из-за того, что боялся, а больше из-за того, что ослаб – вот уже двое суток он практически не спал и не ел.
Как-то, увидев на полу выроненное раздавленное печенье, он собрался с силами и слетел вниз, забыв про страх перед людьми.
Антонина увидела это, схватила веник и помчалась за ним, стараясь прихлопнуть сверху как можно сильнее, но, старость – не радость, голубь как-то вывернулся и занял свое привычное место в углу.
Вот тогда-то Антонина и придумала свой план.
«Все, все… метро закрыто…ишь че… На такси ежжайте!» - ругалась она на опоздавших пассажиров, - «На такси!» - говорила она, сжимая в кулаке пригоршню крошек.
Закрыв все двери, она придвинула табуретку в угол, встала на нее и протянула полную крошек ладонь голубю.
«На, на… на, ссскатина, на…» - твердила она, держа за спиной запасенную заранее железную трубу, - «Ну бери, чево ты…. Вкууусно!»
И так старалась Антонина, так тянула руку, что не заметила, как перевесила назад железная трубка и как накренилась и полетела вбок табуретка. Перед тем, как удариться головой о мраморный пол, Антонина увидела крошки, летящие из ладони ей в лицо.
Крошки лежали на лице Антонины, покрывая шею и густо засыпав веки. Увидев их и что никого нет, голубь полетел вниз и стал клевать ее лицо.