Евгений Петропавловский : Ваучеры - это кайф!

Полковник Скрыбочкин лежал в морге в одних сапогах, и свисавшие с них сосульки отражали мертвенный свет недостаточной лампы. Наброшенная на его тело простыня съехала набок, открывая написанный зелёнкой на бедре трёхзначный номер, а запутавшиеся в волосах окурки напоминали о бренности материального мира.
Его привезли сюда в начале ночи весёлые от портвейна санитары. Которым было не в диковинку, что на пути к счастливому будущему случаются потери, отчего зимой на екатеринодарских улицах порой находят вмёрзших в лужи граждан, истощённых алкоголем и нетерпением жизни. Числящийся пока безымянным Скрыбочкин нисколько их не волновал. Как не волновала и его предыдущая история.
...Недавно Скрыбочкин вернулся из Эфиопии, где участвовал в боевых действиях, возглавляя полк русских наёмников. Он мог бы оставаться там ещё долго, если б на глаза начпроду Парахину не попалась газета, в которой сообщалось, что в России гражданам бесплатно выдают приватизационные чеки (в переводе на русский - ваучеры)... Поэтому Скрыбочкин со своим полком бросил фронт и при полном вооружении двинулся к месту бывшей екатеринодарской прописки.
Через границы ехавших на танках и бэтээрах коммандос пропускали беспрепятственно. В дороге наёмники со скуки пили технический спирт. А на привалах играли в карты. Поскольку денег было жалко, то придумали снять с неукоснительно спящего в токсическом бреду Скрыбочкина сапог и, вырезав на его каблуке штамп: "ВАУЧЕР", проштамповали остававшиеся у начмеда Биздика медицинские справки. Которые и ставили на кон в качестве фиктивной валюты.
Впоследствии один из бэтээров переехал на дороге затруднявшую движение телегу, которая была загружена связками отпечатанных в Чечне фальшивых приватизационных чеков. Означенных ваучеров досталось каждому почти по полмешка... Появляться в России с боевой техникой было бесполезно, поэтому перед въездом на Кубань её продали, разделив деньги почти поровну, если не считать Скрыбочкина, которому досталась львиная доля.
...В Екатеринодаре Скрыбочкин целые сутки обивал пороги разных инстанций, требуя положенный ваучер. Но выяснилось, что его не внесли в списки на получение ввиду отсутствия в стране; и Скрыбочкин ударился в свирепый запой... Так вышло, что деньги и внутренние ресурсы организма у него на этот раз иссякли одновременно. После чего Скрыбочкина обнаружили вмёрзшим в чёрную лужу и, кое-как сколов с него лёд, перевезли в морг.
Теперь он лежал на столе и, как всякий нормальный покойник, не предъявлял к шевелению окружающего мира никаких претензий. Но небеса, видно, считали преждевременным даровать его телу покой. Потому что в полночь дверь помещения отворилась, и на пороге появился неустановленный некрофил по фамилии Лошадиди... Здесь, в морге больницы ХБК, он в обмен на спирт приобретал у санитаров бесхозные трупы. Потому что самому раскапывать могилы было трудоёмко, да и покойники иногда оказывались живыми и, вдобавок, буйными. Кроме того, усопшие требовались ему в большом количестве, так как Лошадиди, являясь предпринимателем нового типа, пользовал их не для собственного удовольствия, как в молодости, а ловил на них раков в Шапсугском водохранилище. Благодаря чему в последнее время на екатеринодарских рынках появилось большое количество упомянутого деликатеса, и Лошадиди теперь считался одним из заметных толстосумов города.
Шагнув в помещение, он взвалил на плечо труп пожирней. Которым оказался Скрыбочкин. К приспевшему моменту он порядком оттаял и частично переборол алкогольное отравление. Простонав нечто околопечатное, недавний герой эфиопских войн выронил из причёски несколько окурков и просипел:
- Хто такой? Предъяви документы!
Лошадиди сбросил ношу и опасливо огляделся. Ничего подозрительного ему приглядеть не удалось. Потому как Скрыбочкин, раскрошив головой низкокачественную метлахскую плитку, затих на полу и плотно сдвинул ресницы, придумывая в темноте подходящие слова для неясного обидчика. Он вновь ожил, когда Лошадиди, слегка успокоившись, взял его за ноги, чтобы волочить дальше:
- Ты што, сапоги с меня сымать удумал?- догадался покойник.-А вот, сполучи за это, мародёрская морда! - и с потусторонней силой запечатал свой каблук предпринимателю в лобовую мякоть.
Вздёрнув ногами, Лошадиди грохнулся на пол. А Скрыбочкин изъял его одежду и удалился в ночь.
...Утром явились смутные от денатурата санитары Андрей Потрошилов и Акакий Пердохлеб. Увидев неподвижного Лошадиди, они переглянулись.
- Говорил же, не надо было затворяться в прозекторской на усю нош,- проворчал Потрошилов.- Без пригляду жмурики тута шастають как малахольные.
- Ничего,- срыгнул Пердохлеб,- далеко им не сбёчь. Потому как у мертвяков при ходьбе вся кровь в ноги спускается... А ну, бери клиента за руки, отнесём его на свободное место.
Они забросили предпринимателя на стол. От удара тот очнулся и с криком ужаса спрыгнул на пол. Санитары ответно заорали и, проломив дверь, бросились прочь. Лошадиди пустился следом... Дрожа от утреннего воздуха, он мчался по улицам и требовал исчезнувшую одежду; но вскоре отстал; и, наконец, махнув рукой, сбился на шаг. При виде его обнажённого тела ранние прохожие замирали на месте, после чего спешили нырнуть в какой-нибудь подъезд. А он не замечал никого, хрустя пурпурными пятками по выступившему на асфальте инею, и на лбу у него выпучивалась отпечатанная скрыбочкинским сапогом сатанинская метка: "ВАУЧЕР".

***

Скрыбочкин вошёл в подъезд пятиэтажки, поднялся на 3 лестничных марша и, остановившись перед дверью квартиры № 17, нажал кнопку звонка. Открыла красномордая блондинка с необъятным синяком под обоими глазами.
- Кони здесь проживают?- осведомился он.
- Ну, я - Анастасия Конь. А что?
- А Николай игде?
- Нет его. Уже неделю как посадили.
- За што? - удивился Скрыбочкин.
- А за что, по-твоему, людей сажают? За воровство, конечно, за грабёж и телесные повреждения; и ещё, кажется, изнасилование там было.
- Ну, да. Понятно,- смутился Скрыбочкин, разглядев за спиной блондинки пятерых мужиков с узко разведёнными глазами.- Извиняйте, раз так..,- и, схаркнув на половик, направился прочь.
Полковник Конь был его товарищем в эфиопско-сомалийском конфликте.
- Мерин тупой,- цедил Скрыбочкин, двигаясь в переполненном трамвае.- Нашёл лёгкую дорогу, тюрягой кормиться.
Трамвай ехал медленно, то и дело останавливаясь. Водитель объявил, что вагон дальше не пойдёт, поэтому пусть все выметаются вон; однако утомлённые строительством капитализма пассажиры в очередной раз набивали ему морду, и движение возобновлялось. Наконец транспортное средство загорелось. Люди стали выпрыгивать из него во все стороны. Скрыбочкин вышел последним и остановился подле вагоновожатого. Который с азартом следил за секундной стрелкой на своих часах.
- Хоть бы попробовал пожар тушить для вида,- намекнул ему кто-то.
- Не могу,- пояснил транспортник.- Я засёк, за какое время трамвай сгорит.
...Сгорев за 6 минут, вагон медленно остывал. А внутри него ещё долго металась дрожащая от возбуждения старуха, вспомнившая об оставленной под сиденьем сумке с курицей. Она рыдала нечеловеческими слезами и, предавая анафеме депутатский корпус, разгребала волосатыми пальцами тлеющие угли. Из собравшейся сроднившейся с пожаром безбилетной толпы кричали, что её птица теперь принимает небесное подданство и подсказывали грызть железо трамвая, пока оно тёплое, а то от холодного у неё может случиться понос.
... Слава богу, Парахин жил невдалеке, в частном секторе... Добравшись до дома своего бывшего эфиопского начпрода, Скрыбочкин обнаружил удручающую картину. На крыльце в полном угаре лежал Биздик, повторяя телом каждый изгиб ступенек; а поодаль с привязанным на шею шлакоблоком сидел Парахин, тоскливо глядя в выгребную яму.
- Вы што, ошизохренели? - выставил зубы Скрыбочкин.- Или допилися по самую рукоятку, што жизни себя решить навостряетесь?
- Лучше уж сразу,- стряхнул липкую слезу Парахин,- чем потом по поликлиниках столпотворяться.
И поведал свою историю. Которая заключалась в том, что на днях они с Биздиком подле ветлечебницы изъяли у одного барыги несколько килограммов незаконного мяса. Употребив которое на шашлык, прочли затем в газете, что данное мясо пропало из лаборатории, где оно в экспериментальных целях было заражено СПИДом.
- Это ещё ничего,- успокоил его Скрыбочкин.- У меня был похожий случай, когда я на одном складе реквизировал 2 мешка картофеля. И съел же его почти весь, когда узнал, што этот картофель оказался протравленный против грызунов. То-то он, сатана, на сковороде ажно увзрывался!.. И ничего: живой я, как видишь. Здесь один только рецепт вспомогает: надобно желудок как следует спиртом промывать. У тебя спирт имеется?
- Откуда. Деньги ж закончились.
- Это хужей,- потемнел Скрыбочкин.- Значит, срочно их следует добыть,- он тяжело задумался, а потом встрепенулся:
- Слушай, а чеченские ваучеры ты куда употребил?
- Никуда. В чулан, вон, закинул в мешке. Они ж фальшивые, как один.
- Неважно. Для наживки сгодятся. С них и почнём обогащение.

***

Вечером Биздик шагал по улице Стасова с переброшенной через плечо авоськой, из которой во все стороны торчали пачки ваучеров. Ему сопутствовали толпы любопытных и сгорающие от нетерпения грабители... Когда Биздик скрылся в подъезде одного из домов, шестеро криминалов бросились следом. Раздались звуки криков, заглушаемые звуками ударов. Через секунду из отмеченного подъезда вылетели Скрыбочкин, Парахин и Биздик, распихивая по карманам изъятое у злоумышленников имущество.
- Ваучеры нужны? - дунул Парахин встречному милиционеру.- Иди, вон, собирай, пока ишшо в подъезде валяются!
Отметив взглядом болтающуюся на плече у Биздика авоську с приватизационными чеками, милицейский работник переменился в лице и - с криком: "Никому не трогать! Это - вещественное доказательство!"- ворвался в подъезд. Где, к своему удивлению, обнаружил на полу шестерых лишённых сознания граждан. У каждого из которых на лице краснела неоднократная отметина: "ВАУЧЕР"...
Широко известный екатеринодарский умалишённый Тормоз по обыкновению выкручивал на лестничных площадках лампочки и срезал с дверей кожаную обивку для продажи на базаре, когда наткнулся на вышеописанное зрелище... он почёл знакомое слово на незнакомых лицах и расплакался.
Тормоз мечтал о богатстве, чтобы покупать конфеты и шоколад, и жевательную резинку, которую хвалят проститутки по телевизору, и мороженое, и делиться со своими невестами Катькой и Машенькой, чтоб они больше не тушили об него окурки в подвале, когда курят анашу, и давали почаще трогать себя под юбками, раз такие бывают ценности прямо под ногами; и Тормоз не какой-то мракобес, чтоб отказываться от сокровищ, он может убивать всех подряд даже бесплатно, как своего родного батяню Корецкого, если б его когда-нибудь встретить, за то, что он бумагу в типографии ворует, а Тормоз с этого никакой пользы для себя не наблюдает...
Всю ночь бродил он по твёрдым лужам, планируя своё баснословное богатство. С его плеча свисал один из тех шестерых, отобранный в подъезде у милиционера. Тормоз гонялся за прохожими, силой останавливал такси и троллейбусы, предлагая каждому свой товар. Он заглядывал в окна домов и шептал - так, что сыпались стёкла:
- Фаучер! Купи, бляха!
И всюду всовывал рожу пытавшегося упираться грабителя с отпечатками скрыбочкинского каблука. И дрожал свёрнутыми набок глазными яблоками, и вибрировал от рождения не вмещающимся во рту языком.
Удивительно, но факт: никто не хотел ваучер. С первым лучом солнца Тормоз, наконец, понял, что покупателя следует искать заблаговременно. И, досадливо зашвырнув свою ношу в мусорный контейнер, пошёл домой.

***

Нельзя сказать, что жизнедеятельность Скрыбочкина, Парахина и Биздика вошла в благоустроенное измерение, однако её гуманитарный наклон выразился в том, что регулярно изымаемых у грабителей денег хватало теперь на рестораны и прочие слабые стороны. Не говоря уже о женщинах, которые днём с огнём ищут взаимообразных приключений по екатеринодарским панелям.
Среди уголовников стало попадаться всё больше проштампованных. Вскоре, задерживая в трамвае карманника - даже без приватизационной отметки на лицевой части - пассажиры поднимали крик: "Держи ваучера! Он деньги из карманов таскает!" А когда дежурный в райотделе милиции сдавал наряд, то он фиксировал в журнале, что сегодня задержаны 2 проститутки и 6 ваучеров...
Впрочем, доход от криминального фактора казался небольшим, поэтому приходилось пробавляться дополнительными способами. Так Парахин, Биздик и Скрыбочкин ходили по квартирам и, отрекомендовываясь представителями экологического комитета, выражали тревогу по поводу сегодняшнего попадания в водопровод кишечной палочки. После чего просили хозяев для экстренного анализа представить - в двух бутылках - пробы горячей и холодной воды из их квартиры... С каждой пятиэтажки получалось до трёх мешков порожней стеклотары. Которая, разумеется, незамедлительно сдавалась на приёмном пункте.
Но по вечерам три товарища не переставали появляться на улице с наполненной ваучерами авоськой, и это приносило неизменную прибыль... Тормоз следил за ними. В конце концов ему повезло. Он нашёл покупателя в лице бывшего декана екатеринодарского политеха Валерия Александровича Колесникова. Который успел нахапать взяток до своего увольнения за анонимки, а ныне продолжал лихорадочное обогащение, собирая на помойках пустые бутылки на продажу и объедки для экономии на собственном питании. Вырученные за стеклотару деньги требовалось куда-нибудь вложить, и теперь Колесников давал повсюду объявления, что скупает приватизационные чеки.
Тормоз не терял времени. Он поймал на улице Бабушкина проезжавший самосвал, объяснив водителю, что транспортное средство требуется ему для перевозки ваучеров и пообещав тому в качестве оплаты оставить половину вышеупомянутого ценного груза... Самосвал они подогнали к подъезду одного из домов в Черёмушках. Из которого Тормоз вынес на руках стонущего гражданина с красной меткой: "ВАУЧЕР". Водила с криком ужаса мгновенно испарился. А Тормоз, аккуратно сложив в кузов проштампованных криминалов, доехал до колесниковского подворья и произвёл выгрузку.
Теряясь в замогильных предчувствиях, Колесников бросился в дом. Но затвориться не успел. Тормоз влетел следом с перекособоченными от обиды смотровыми органами и стал требовать оплату. Которую таки получил после полуторачасового рукоприкладства.
- Больше не привози! - рыдал ему вослед Колесников, припадая синяками к холодному полу.- Бумажные мне нужны ваучеры, слышишь: бу-маж-ны-е!!!
- Поищу, не плакай, бляха,- обронил Тормоз, удаляясь через разбитое окно.
На этом дело не закончилось. Потому что возвратившиеся в сознание уголовники сочли Колесникова виновником своих злоключений. И устроили ему коллективные Содом и Гоморру.

***

Хорошие эмоции, как и плохие, ведут к одинаковым стрессам. Которые истощают организм. Скрыбочкин тут не исключение, что подтвердилось безуспешной борьбой с горячительными напитками, после которой однажды ночью он вновь потерял себя среди незнакомых переулков. И по обыкновению уснул в первой попавшейся луже.
Но до морга не дошло. Потому что есть ещё добрые люди на свете, и на этот раз их оказалось сразу пятеро. Выбрав остатки мелочи из скрыбочкинских карманов, они обнаружили в его одежде паспорт на имя Лошадиди. И, здраво рассудив, что если обобранного доставят в милицию, то может начаться нежелательное для них расследование, отнесли его по указанному в штампе прописки адресу. Ключи от квартиры также легко отыскались в кармане... А что добрые люди не повыносили вещи из лошадидиевского жилища, так здесь повезло с соседом. Потому как тот каждую ночь дежурил под дверью, прислушиваясь к шорохам. Причина была следующая. У Лошадиди долгое время имелся кот - до тех пор, пока питание не подорожало окончательно. Тогда из экономических соображений Лошадиди вышвырнул четвероногую обузу. Но животное еженощно возвращалось в родимый подъезд и до утра молчаливо вырабатывало желудочный сок - почему-то под дверью упомянутого соседа; а перед тем, как удалиться, непременно гадило ему на половой коврик. Сосед уже приближался к сумасшествию от желания отомстить, отчего каждый раз выскакивал на лестничную клетку, почём свет костеря капитализм и всех его представителей, включая сюда и торговцев раками. А потом сгребал с половика животное кощунство и замазывал им дверной глазок Лошадиди.
На этот раз сосед появился вовремя. Не в силах совладать с нервами, он долго гонялся по улицам за незваными пришельцами, разбивая об их спины дубовую табуретку, а когда вернулся домой, то устало подумал, что сегодня ему неслыханно повезло, потому как незначительный по размерам кошачий грех - это ещё полбеды, но вот пятеро сегодняшних сволочей - это уже было бы чересчур: пришлось бы, наверное, раскошелиться на новый половик...
Скрыбочкин же, привыкший просыпаться в неведомых местах, принял как должное обстановку из красного дерева и слоновой кости. Тем паче, что он уже давно не помнил ни своего жилища, ни себя самого... Снеся в скупку первые подвернувшиеся предметы домашнего обихода, он пригласил Парахина и Биздика, с которыми продолжил обыденное своё застольное времяпровождение.
Помешать им никто не мог. Потому что Лошадиди - вскоре после того, как вырвался из морга - был арестован за хождение по городу в обнажённом виде и осуждён на 15 суток. Этого срока хватило для того, чтобы в его квартире остались не пропитыми одни голые стены.
Возвратился он под вечер, когда Биздик с Парахиным как раз ушли на улицу поискать каких-нибудь драк, а Скрыбочкин лежал головой в унитазе, пытаясь холодной водой хоть немного привести себя в сознание.
Лошадиди не узнал свою жилплощадь. Зато торчащие из сортира сапоги показались смутно знакомыми. Но попытка попробовать их на ощупь оказалась ошибкой. Потому что в ту же секунду перед ним появился шатающийся от возмущения Скрыбочкин:
- Да што это все на мою обувь взъелися?! - взревел он.- Сколько можно вас, бандюг, проучувать, как вы, собаки, на ходу челувека разуваете!
Лошадиди его узнал. Но в этом уже не было никакого смысла: он успел добежать только до второго этажа, где нашёл продолжительное успокоение... Через полчаса на него наткнулся путешествующий по подъездам Тормоз. Умалишённый тщательно ощупал стонущего предпринимателя. И, глядя на густо разбросанные по его лицу приватизационные штампы, с сожалением прошептал:
- Ховно. Бумажный нада, бляха.
...А вскоре мимо него спустились на улицу Парахин, Скрыбочкин и Биздик (с набитой ваучерами авоськой на плече). Потому как сидеть в пустынной квартире среди свежего стеклобоя им не улыбалось. Тем более, что наверху снова громыхал проклятиями в адрес торговцев раками досадный сосед, привязанный вместе с котом к дубовой табуретке и поставленный для острастки в ванной комнате вверх ногами под душем с включённой горячей водой.

***

Начальник екатеринодарского МБ полковник Мостыра с утра находился в хорошем расположении духа, чему способствовало нижеследующее событие. Слабограмотный армавирский таксист Амбреев купил у московских мафиози станок для печатания ваучеров. Ему продемонстрировали отверстия, куда надо заливать краску и закладывать бумагу, а затем нажали кнопку, приводящую станок в действие: тот замигал лампочками и выдал одну свежую купюру. С которой Амбреев сбегал на фабрику Госзнака, где ему удостоверили подлинность означенной бумаги. Тогда Амбреев выложил москвичам 60 миллионов рублей и уехал с покупкой в Армавир, намереваясь постепенно приватизировать весь город, чтобы никто больше не смел смеяться над его половым бессилием.
Дома он укрылся в курятнике и приступил к производству ваучеров. Станок выдал на гора 20 приватизационных чеков. А затем стал жужжать и потрескивать безо всякого видимого результата...
С этого момента начались мытарства недалёкого мозгом Амбреева. Он несколько раз ездил в Москву, тщетно стараясь разыскать кого-нибудь причастного к злокозненной технике. Он приглашал специалистов по фальшивомонетному делу со всего Армавира. Приговор оказался простой. Никаких ваучеров станок сочинять не умел. Краска и бумага в него заряжались для отвода глаз. А выдавал он наружу ценные бумаги только потому, что они были заблаговременно заложены в него хитроумными продавцами. С таким же успехом его можно было заправить рублями или долларами.
В полном трауре Амбреев свёз бесполезный теперь агрегат в Екатеринодар и, чтобы замести следы, под ночным покровом сбросил его на городской свалке. Где тот оказался обнаруженным заведующим военной кафедрой сельхозакадемии полковником Стакановым. Который боролся с инфляцией, собирая старое тряпьё и макулатуру - а когда обнаружил бесхозную технику, замаскированную среди мусора, то быстро сообразил остатками военного ума о возможном шпионаже и отнёс станок в управление МБ... Стаканова на всякий случай посадили. Потом эксперты целую неделю колдовали над техническим средством, пока установили принцип его действия... В своём рапорте в Москву полковник Мостыра представил находку как боевой трофей в войне с мафией. И, отдав подчинённым распоряжение на время принести из дому свои ваучеры, зарядил ими станок - и теперь ожидал столичную комиссию, чтобы продемонстрировать его в действии.
На беду для Мостыры, Тормоз, с детства привыкший жить в городской канализации, прекрасно ориентировался во всех екатеринодарских подземельях и порой скрашивал досуг тем, что вместе с другими бомжами подключался с "самопальным" дешифратором к секретному кабелю, слушая последние известия из Министерства безопасности. Недавнее сообщение в Москву его заинтересовало... Поскольку канализационная сеть существует всюду, Тормоз под утро без труда проник в здание управления МБ и изъял из полковничьего кабинета пресловутый станок.
В силу описанных обстоятельств хорошее расположение духа полковника Мостыры слетело с него, едва он переступил порог своего служебного помещения. Мало того, что пропало техническое средство - вместе с ним испарились и ваучеры всех сотрудников управления! Мостыра объявил боевую тревогу. И принялся перетряхивать город через мелкое сито... Но Тормоз в упомянутое время путём подземных коммуникаций уже добрался до места жительства Колесникова.
Неудачливый приватизатор поначалу встретил Тормоза слезами отчаяния и смертельным голосом стал разъяснять сквозь прикрывающие тело бинты, что здоровье больше не позволяет ему заниматься ценными бумагами.. Но станок заинтересовал Колесникова, потому что предпринимательский дух в бывшем декане ещё не умер. После долгих колебаний он всё-таки взял "изготовленный" у него на глазах ваучер и пошёл по инстанциям интересоваться его подлинностью. Которую в конце концов везде удостоверили.
Последовал многочасовый торг. В результате Тормоз скрылся в канализации с пятьюдесятью миллионами рублей в кармане. А Колесников на следующий день принялся ездить по екатеринодарским предприятиям, поторапливая со скорейшей передачей их в его единоличную собственность... На проходной завода ЗИП его, наконец, задержали переодетые в штатское автоматчики.
В управлении МБ его ждал озлобленный полковник Мостыра. Ничего хорошего это не сулило.

***

В описываемый период, пользуясь своим депутатским прошлым, Парахин добился разрешения открыть малое предприятие. Свою контору бывшие коммандос разместили в старой часовне, что на Всесвятском кладбище. Это оказалось непростой задачей. Потому что ещё месяц назад некий инженер Карамелюк сдал означенную часовню под жильё африканским студентам, ухитрившись даже выдать им внушительную справку за подписью президента Грузии Шеварднадзе. Крамелюк взял со студентов арендную плату за три года вперёд и исчез. А зарубежные гости открыли на погосте форменное общежитие: водили к себе путан, по ночам включали музыку, танцевали и занимались продолжением рода среди крестов.
Для зимнего периода негры пристроили в часовне печку-буржуйку. Набожные бабульки, видя, как из трубы летят искры и валит дым, пугались нечистой силы.
Раз по наводке старушек явился участковый. Ему показали справку и запретили вторгаться в частное владение. Он испугался, что студенты пожалуются, как обещали, своему консулу; и отвалил, согревая в кулаке пятидолларовую бумажку и прихваченный по привычке окурок "Мальборо".
Старушки составили письмо в Священный синод и терпеливо ждали какого-нибудь божественного вмешательства, когда им, наконец, повезло. Подобно апостолам появились Скрыбочкин, Парахин и Биздик, объявив, что призваны волей Господа изгнать бесов. Ночью Скрыбочкин влез на крышу часовни и высыпал в трубу и без того чадящей печки 2 мешка церковного ладана. Вскоре иностранцы с кашлем и слезами стали вылетать из дверей. Подле которых прогревала мотор пригнанная за 100 тысяч рублей пожарная цистерна и стояли с брандспойтами Парахин и Биздик. Они принялись смывать негров струями предварительно освящённой воды в руки поджидавших с хоругвями, иконами и колотушками набожных бабуль. А уж те ещё с 37-го года помнили, как бороться с невидимым в темноте врагом...
Далее бизнес стал катиться как по маслу. Часовню переоборудовали в офис: отныне там стоял стол, а над столом висел фотоплакат, изображавший барда А. Розенбаума. Под которым Парахин крупно написал: "В. И. ЛЕНИН". Он знал, что вышедший на пенсию пролетариат любит ошибочных вождей. А работать фирме приходилось именно с престарелым фактором.
Обогащение происходило следующим образом. Товарищи принимали у планирующих помереть пенсионеров ваучеры, обещая взамен похоронить их как положено: с поминками и водкой. Клиентура росла благодаря продуманной рекламе; каждый вечер по телевидению среди мексиканского сериала "Богатые тоже плачут" на экранах вдруг вырастал гроб с надписью: "Богатые умирают в Екатеринодаре за ваучеры. Это дешевле всего".
Что касается похорон, то умирать спешили не все. Если же до этого доходило, то на поминках бывшие коммандос добросовестно гуляли без посторонних.
Порой у клиентов возникали вопросы. Так двое инвалидов умственного труда однажды полдня выпытывали у Скрыбочкина, как он собирается бороться с подорожанием. Наконец, Скрыбочкин не выдержал и спустился с ними в переоборудованный из склепа подвал, доверху наполненный штабелями водочных бутылок:
- Давно боремся: гля, как запаслися. Тут увесь город поховать хватит, даже у кого нет пятилетней прописки...
Был ещё один ветеран трёх антинародных режимов, ежедневно интересоваться инфляцией. Через год-два,- пояснял он, если стоимость ваучера упадёт ниже нуля - на какие средства тогда будут осуществляться скорбные мероприятия?
- А у нас тут не социализм тебе, штоба планировать наперёд! - стучал Скрыбочкин по столу малосольным огурцом.- Не управишься за год - тогда это будут уже твои проблемы!

***

Однажды, посовещавшись, Скрыбочкин, Парахин и Биздик сочли своё благосостояние достаточным. Они разделили между собой 35 миллионов и объявили похоронную фирму банкротом.
Это следовало отметить. И товарищи закатились по ресторанам. Время завертелось и понеслось в неясную сторону. Где были французский коньяк, кулачные развлечения, "лезгинка" наперегонки с какими-то боевиками. А также женщины, выдирающие Скрыбочкина друг у друга непосредственно на улице, и неизъяснимая порнография под дожём.
...Вынырнув из забытья, Скрыбочкин узрел себя в незнакомой пельменной в толпе поющих цыган и трёх мужиков наркотического вида. Парахин и Биздик не давали о себе никаких звуков: судя по всему, потерялись.
- Цыгане што, всем табором тута столуются? - поинтересовался он.
- Не-а. Просто ты нанял их на неделю,- вызвездился золотыми клыками один из мужиков, протянув ему неполную бутылку "Амаретто".- Ты ж богатый...
- Богатый,- выпустил слезу Скрыбочкин.- А какой теперь смысл в жизни, раз денег зароблять не надобно?..
Вместо ответа мужики предложили ему папиросу с анашой. Скрыбочкин отказался. Мужики принялись за наркотик сами. А он подошёл к столу, заставленному бутылками.
Цыгане, между тем, плясали перед его глазами и нагло пели прямо в лицо, встрясывая бородами.
- Счас, конокрады, получите прогрессивку, только умолкните хучь на секунду,- пробормотал он. И полез в карман за финансовой стороной вопроса... Но денег не было. Он успел их истратить.
Скрыбочкин пошарил у себя под ногами. И обнаружил там биздикову авоську с ваучерами. Он принялся извлекать их и развеивать над головой. Цыгане бросились, распихивая друг друга, собирать ваучеры... Когда авоська опустела, Скрыбочкин вернулся к бутылкам.
Обкурившиеся анаши мужики тоже ползали вокруг. Слепо свесив головы, они тщились отыскать хоть что-нибудь в сумерках сознания и, хихикая, приговаривали:
- Ваучеры - это вышка...
- Ваучеры - это кайф...
Никто не углядел, как Скрыбочкин, набрав свою дозу, вновь помутился разумом и - как был, из стоячего положения - рухнул в угол, прямо под старорежимную табличку: "Просьба пальцы и яйца в солонку не совать"...
Теперь его карманы были пусты. И это возвращало смысл всего дальнейшего существования.