taata : Минус день

15:09  19-01-2004
http://www.artofwar.spb.ru:8101/butov/tale_butov_1.html
Плагиат - поэтому в помойку. Хотя сам по себе креатив достойный.
Автор: Денис Бутов.

Спиди.

---------------------
Сразу скажу, что крео не мой.Автор сего творения- жив - доров, мы с ним работаем вместе.Зовут его...скажем Evgen. Он попросил меня запостить сей крео на общественный ресурс. Посылаю Вам
---------------------
Сижу, привалившись спиной к бетонной стене блокпоста. Жарко. Очень жарко. Хочется пить. Вытаскиваю фляжку из чехла, скручиваю крышку, делаю пару глотков. Вода горячая и тошнотно отдает хлоркой. Воду на блок привозят в молочной фляге, получается по фляжке на человека в день. Восемьсот грамм.
Хочешь - пей, хочешь - душ прими. Восемьсот грамм, хоть залейся. Жарко. Бэтр мой стоит в десяти метрах, за бетонными блоками. У него сдохло чего-то в моторе, я хрен его знает, что именно. Не разбираюсь я в моторах.
В моторах разбирается мой водила по кличке Гаврик. Вон он, залез в моторный отсек,только ноги торчат. Ремонтирует, наверное. А может, дрыхнет. Я бы тоже поспал, но жарко. А ему пофигу.
О! Это орет наш взводный. Интересуется, чистил ли я пулеметы. Ясен пень, чистил. Вчера еще. Нет, ему надо, чтоб я сейчас же пошел и почистил еще раз. Шило в жопе у него, что ли?
Переизбыток нервной активности, как говорит наш санинструктор. Он мединститут закончил, а военки там не было.Вот он и загремел на год. Сейчас говорит - чего ж я, кретин, в политех не
пошел? Там, говорит, военка была, был бы сейчас летехой. Я ему отвечаю - ну и дурак, летехой ты бы здесь не год отвисал бы, а два. Он чешет в репе и говорит - ну да, то рядовым, а то летехой. Они ж, говорит, бабки получают. Я говорю - да и хрен с бабками, зато два года. А он за свое - а мы, говорит,за бесплатно тут уродуемся. Не люблю я его. Жадный он и глупый. Не могу я с ним долго разговаривать.
Нет, неймется ему. Это я про взводного. Молодой он еще, только после училища. Вторую неделю в роте. Ретивый, как савраска. Делать нечего,поднимаюсь, вешаю на плечо автомат и бреду к бэтру. Ох, как неохота вбэтр-то лезть! Там вообще душегубка внутри. Сауна, блин. Бреду, бреду, акраем глаза смотрю на взводного, может, поверит, что я такой исполнительный,
и уйдет нафиг в свой блиндаж. Нет, не верит, все-таки уже вторую неделю в роте. Наблюдает. Подхожу к бэтру. Гаврик высовывает свою чумазую морду из-за капота и говорит:
- ганджа курнем?
Базаришь! - говорю я.
-Конечно, курнем.
Водка кончилась вчера, а ганджа у Гаврика всегда полные карманы, где он его берет - непонятно. Мы однажды накурились в говно, и я его пытался расколоть на это дело, но он только лыбится в ответ, как идиот. Да мне, в принципе, по фигу, где он берет накур, потому, что он не жмот, и всегда делится. Оглядываюсь на взводного. Он стоит и смотрит. Вот козел. Шел бы с
Барабаном водку пил, у них еще осталась бутылка, сам видел. Барабан - это наш замок, замкомвзвода. Он контрактник и полный отморозок.
Я говорю Гаврику - видишь, палит стоит. Он говорит - ну, ладно, давай
попозже, а ты чего приперся-то? Я говорю - стволы чистить, чего еще. А, -
говорит он. - Ну, чисти, а я тут у себя почищу.
Неохота лезть в бэтр. Хочу пива. Холодного. И бабу. Во! Хочу холодного
пива, литра три, и бабу. Блин, как я хочу холодного пива и бабу!!! А вместо
этого у меня в наличии полфляжки горячего раствора хлорки, два пулемета и
малахольный взводный. Смешно. Я аж ржать начинаю, сначала тихо, потом во
весь голос. Гаврик опять отлипает от своего мотора. Вытаращился на меня и
тоже заржал. Так мы стоим и ржем, как идиоты. Минуты две ржем. У меня даже
живот заболел. Потом я говорю - олень, а ты че ржал? А он отвечает - да у
тебя, говорит, вид смешной был. У тебя, говорит, уши оттопырились и
шевелятся. Я не выдержал и опять заржал. Гаврик тоже. Взводный, наверное,
решил, что мы сдвинулись. Смотрю - нет его. Плюнул, наверное, и ушел водку
пить. Водку он пить умеет. И стрелять еще умеет. На стрельбище. По мишени. А
хрена ли, его четыре года учили по мишени стрелять. И строевым шагом ходить.
О! Еще он умеет строевым шагом ходить. Водку пить и по мишени стрелять.
Охренеть, какой набор умений и навыков. Пацаны рассказывали, три дня назад
были они в поиске, или в засаде, не помню. В поиске, кажется. Так этот
умелец чуть растяжку не сорвал. Если бы не Харлей - кранты наступили бы
бравому лейтенанту.
Лезу в бэтр. Там страшно жарко и душно. И воняет солярой. Протискиваюсь
на свое место наводчика, снимаю башню со стопора, разворачиваю ее. Левой
рукой кручу колесо вертикальной наводки. Скучно. Хочется пива. И бабу. Кручу
башней туда-сюда. В прицеле мерзкий пейзаж. Степь. Разворачиваю башню,
стопорю ее. Снимаю крышку с ПКТ, вынимаю затвор. Создаю видимость
деятельности. С КПВТ возиться неохота, пока на него обратно крышку наденешь
- запаришься.
Залазит Гаврик. Он, оказывается, уже приколотил, осталось только
курнуть. Он прикуривает, затягивается пару раз, передает мне. Выкуриваем
ублюдок. Ублюдок - это сигаретина типа Прима со вставленной в нее гильзой
или мундштуком, хрен знает, как это назвать, и с анашой вместо табака. Такие
ублюдки у нас в ходу за неимением Беломора. Хорошая все-таки трава у
Гаврика. Стало пофиг вообще на все, даже на жару. Я говорю, - прикинь,
Гаврюша, жаль, что такой травы нет, чтоб раз курнул и до дембеля колбасило.
Мы опять ржем как лошади.
В бэтр заглядывает Батон. Он не наш, он с пехоты. А мы - разведрота. Мы
типа круты. Мы и еще гэсн. Гэсн - это ГСН, группа специального назначения.
Туда отбирают за габариты, силу, выносливость и толщину черепной коробки. В
идеале - череп должен быть сплошной, только мозжечок нужен для поддержания
равновесия и спинной мозг - для реакции на команду "Фас". А мы, типа, элита
вэдэвэ, как нам задвигает начразведки полка Соловей, он же майор
Соловьев. Мы в него все влюблены. Свое дело он туго знает. Ага, элита... Как
же. Полк у нас самый плохой в бригаде. Это я подслушал, когда был
дневальным. В ППД еще. Соловей и ротный наш киряли в канцелярии. И старшина
с гэсна. Полк наш худший в бригаде, бригада самая плохая в округе, ну а
округ - хрена там говорить - Северо-Кавказский естественно, самый
плохой во всей нахрен стране. Вот такое говно. А Батон,
ко всему, с самой залетной роты самого отмерзлого батальона - 1 рота 1 БОНа.
То есть он - самый плохой вэдэвешник в стране.
Я делюсь этой свежей мыслью с Батоном и Гавриком. Батон лыбится до
ушей, как будто я ему комплимент сделал. Вообще-то так оно, наверное, и
есть. Гаврик накуривает Батона. Предлагает мне, но я отказываюсь. Мне и так
ништяк, вот только жрать захотелось мгновенно и дико. Мы засылаем Батона за
тушняком. Пацаны на блоках вообще питаются стабильно одним сухпаем. Как у
них кишки еще не завернуло, интересно? Сухари и тушняк. Мы-то хоть иногда в
полк приезжаем, жрем хоть по-человечески. Да чего "иногда", - раз в три дня.
Регулярно, можно сказать. В полку даже доппай выдают. Раз в день по кусочку
колбасы, кусочку сыра и печенюшке.
К нам как-то повадились мелкие чехи ходить. Лет по 8-10. Тощие,
грязные. Жалко их было. Мы им доппай свой отдавали. Хрена, все равно не
наешься. А так человек на пять хватало. Если с роты собрать. А потом два
спеца отловили ночью одного такого голодающего. С Мухой. Днем они наш доппай
лопали, а ночью из Мух по нам же и херачили. Это они с нами так хлеб делили.
Кавказское гостеприимство и благодарность. Ну, после этого мы сами свой
доппай съедать начали.
Бэтр наш, конечно, не вовремя сломался. Мы уже как раз в полк ехали. Из
поиска. Ничего мы в этом поиске не нашли, ясен пень, с таким-то командиром.
Я спрашиваю у Гаврика - че там у тебя сломалось? Он мне в ответ выдает
что-то про форсунки и клапана. Для меня все это звучит полнейшей
абракадаброй. Ну не разбираюсь я в моторах. Зато помню, как ржал Гаврик,
когда я ему сказал, что в КПВТ есть боевая личинка. Ни фига Гаврик в
пулеметах не разбирается. Кесарю - кесарево, слесарю - слесарево. Я говорю,
- да срал я на твои форсунки, когда ты наладишь свой драндулет? Он говорит -
такой же мой, как и твой, между прочим. Я говорю - ну, хрен бы, когда ты
наладишь наш драндулет? Он говорит, - забудь, ты здесь жить остался. Мы
опять ржем взахлеб.
Залазит Батон с сухпаем. Открываем тушняк штык-ножами, на каждого по
банке. Блин, банка тушняка и сухари - что еще надо для счастья простому
российскому вэвэшнику. Ухнуло, как в прорву. Я говорю Батону - сына, не
расстраивай дедушку, не говори, что у тебя всего один жалкий мелкий
сухонький паечек. Батон старше меня призывом на полгода. Он говорит - сам ты
сына, у нас и так перерасход. Гаврик говорит - ну да, вам делать-то нечего,
сидите, жрете, вон, какой жирный уже. Батон весит килограмм шестьдесят. А
рост под сто восемьдесят. Мы опять ржем. Отходняк пошел. Голова тяжелая.
Сейчас бы поспать пару часов. Жарко.
Во мне просыпается совесть. Выгоняю этих засранцев из бэтра и начинаю
генеральную чистку вооружения. А песка-то... Через стволы задувает. А чехол
свой я где-то просрал. Старшина мне уже за чехол шпиндель вставил со спины
пониже пояса. Как это... Клизму - на полведра скипидара пополам с
патефонными иголками. Часа два провозился с пулеметами, темнеть начало.
Здесь вообще рано темнеет. И быстро. Никаких тебе романтических сумерек. Как
будто свет выключается, хлоп и все. Защелкиваю крышку ПКТ, выбираюсь из
бэтра. Гаврика нет. Дрыхнет, небось, зараза, в блиндаже. Пойду-ка и я
внутрь. Поем тушняка и завалюсь до утра. Глядишь, утром прилетит вдруг
волшебник в голубом вертолете. МИ-8. И заберет меня домой к маме. К пиву и
бабам. А нет - так нет. Сам поеду через год. Подумаешь, год. Отбой во
десанте.