Rustam : Нож. (Миниатюра).

Солнце к полудню было высоко в небе и палило сильно. Лучи иссушили всё его лицо, и обсохшие губы были твёрдо сжаты и молчали. Он только думал и смотрел..
«-Рукоятка странная. Глупо всё произошло!..»
По улице бегала бродячая собака и, принюхавшись к его туфлям, недовольно фыркнула и отбежала в сторону.
«-Псина. Бегаешь вокруг. Принюхиваешься».
Где-то на соседней улице слышен был гул машин, вой сирен. И это было так близко.
«-Надо позвать кого-то».
В небе пролетела стая птиц. Где-то, там высоко, была видна полоска от летящего самолёта. Небо было, жгуче синим и солнце не давало смотреть на небо во все глаза, он прищуривался.
«-Странная штука-жизнь. И вроде бы не жалею ни о чём. А ведь не всё закончил. Попробую поднять руку. Нет, не получается. В ногах странная тяжесть. Нет, не смогу. Нет».
Где-то, в конце улицы, послышались детские голоса. Он по возможности постарался развернуться к ним и посмотреть. Бежали три мальчика-подростка. Подбежав к нему, они заговорили, но он их не понимал. Несколько фраз, которые он знал по фильмам, вот и весь набор его языковых познаний. Он попытался протянуть к ним руку, но не получалось.
-Дети! Вызовите полицию! Police! Please!..
Последние слова на английском ему дались сложно и воздуха еле хватило выговорить их. Было тяжело дышать. Подростки побежали прочь.
«-Вот, чёрт! Наверное, всё».
Он ещё раз посмотрел на рукоятку. На ней было выгравировано что-то иероглифами.
Солнце палило и пахло асфальтом, и пылью.
Он короткими мгновениями вспоминал семью-дочь и жену, которые остались дома, в Москве. Когда он уезжал в командировку, он обещал дочери подарить собаку. Она давно просила, а он всё отделывался только обещаниями.
«-Наверное, так всё и останется. В обещании».
В этот момент он услышал, как с ближнего к нему начала улицы въезжает машина. Он постарался повернуть голову, но не смог. Он не видел кто там. В глазах мутнело. Она остановилась рядом с ним и слышен был лишь шум работающего двигателя. Послышался торопливый хлопок дверью. Он увидел человека в полицейской форме, который, склонившись над ним что-то, говорил по-английски.
«-Ничего не поможет. Господи!»
Он уходил в небытие, теряя сознание.
Он лежал на спине, истекая кровью, с ножом в животе, на одной из улиц Нью-Йорка.