Константин А'Брайен : Шланг

В доме, где я живу, всегда было много алкашей (не подумайте, что какой-нибудь барак засратый, обычная пятиэтажка панельная, затерянная на жилмассиве в большом городе). На третьем этаже, надо мной, жил Аркаша. Лет около сорока, а выглядел почему-то на тридцать максимум (мы предполагали, что проспиртовался, поэтому сохраняется); жил он с матерью и нигде не работал. А подо мной, на первом, Подонок жил (мы ему погоняло такое дали, потому что мать когда его чморила за то, что бухает, всегда «подонком» называла) – помоложе Аркаши, работал водилой на автобусе. Заниматься нам тогда было нечем – ещё в школе учились, – и пришла нам как-то с корифаном идея: а давай пару полторашек нассым, типа пиво, и Аркаше с Подонком втюхаем. Аркаша из-за нас и так постоянно встревал: раз набухался, его мать попросила нас домой его донести, пошла наверх хату отпирать, а мы внизу дверь подъездную его головой, как тараном, открыть пытались; другой раз его мать выставила на окно помидоры в тетрапаках из-под сока, а мы шваброй с моего окна дотянулись, – вся полка в кусты за домом полетела, туда же Аркаша через пять минут пошёл, и, пока подбирал, сверху его мама орала, что он высаживать будет всё, что уронил. Подростковая жестокость. Словом, на следующий день вместо уроков берём пива на розлив, садимся у меня. В этой части самым сложным было на ковёр в комнате не нассать, мимо бутылки. Попутно доработали детали плана. Надо сказать, что никаких личных обид у нас на Аркашу не было, он всегда встревал по таким, ну, простым причинам: например, теперь его участие было продиктовано тем, что телефон Подонка мы не знали, а номер Аркаши у меня был, поскольку моя бабушка с его мамой общалась. Короче, «пиво» готово – мы решили, на халяву они и тёплому обрадуются. Кладём в пакет две полторашки, и ещё шланг какой-то, от бачка унитазного, что ли – Саня, корешь мой, нарыл его у меня в коробке под кроватью, говорит, не жалко тебе? Да мне чё, у меня говна всякого горы: магнитофоны недопаянные, книги недочитанные, только что тёлки недоёбанной нету. Не, Сань, не жалко. Выносим мы этот пакет в подъезд, вешаем на перила лестницы напротив Аркашиной хаты. Возвращаемся, Саня садится к телефону, звонит Аркаше, и таким голосом хриплым, как будто срёт в этот момент, говорит:
– Здорово, Аркаш. Это Валера, помнишь?
– Какой Валера?
– Ну бухали с тобой, вот, во дворе, ты чё?
– А, ну помню. – Вот так попей палёный спирт десять лет, хуйни всякой намерещится.
– Аркаш, выручи, а? Мне Витале (Подонку) шланг надо отдать, да пиво – он там меня выручил, я должен ему был. А у него, хули, мать орёт, не хочу заходить. Ты бы ему передал, а? Потом сочтёмся.
– Да ну чё, – в смысле «да я ж не за это постараюсь – по дружбе». – Отнесу, ну хуле.
– Я тока к те тоже не буду заходить, а то мне твоя мать пиздячек вставит. Я в подъезде там оставил, у тебя на этаже…
– В подъезде?
– Да, около хаты твоей. Ну чё, выручишь?
– Конечно… – аж рассыпался в заверениях. Вежливый, добрый, доверчивый человек: честное слово, зачем объёбываем? Ну, блин, чё, мы зря ссали, что ли?
И тут вмешались обстоятельства. Мы думали как – щас он выйдет, это пиво возьмёт, или выпить решит (ой, Валер, а спиздили твой пакет-то – вышел, не было), или действительно, отнесёт – мало ли какой там Валера, может, ебало разворотит потом и шлангом этим выебет. Не, хуёвые мы провидцы. Открывается дверь на третьем этаже (мы с Саней к моей двери припали, в глазок глядим, слушаем), шуршат шаги – нихуя себе, аркашина мама! Спускается с этим пакетом на первый. Звонит в дверь Подонку. Открывает мама Подонка. Отдаёт пакет, объясняет ситуацию – от какого-то там Валеры. Слышно плохо, но и так понятно, чем там окончится. Потому что Подонок – это, сука, коварное существо. Хуй скажет: не знаю Валеру, это ошибка какая-то. Три литра пива на халяву. Во он заколебался маме мазать, зачем ему Валера шланг прислал. Короче, Аркашина мама возвращается назад. Пять минут. Открывается дверь на первом, Подонок с одной полторашкой – видать, что пригубил, причём бодрый такой глоточек – поднимается на третий, звонит. Выходит Аркаша. Голос Подонка:
– Держи. (видимо, протягивает полторашку).
– Чё такое? – голос Аркаши.
– Пей.
Пауза (видимо, глоток). Голос Подонка:
– Ну чё?
Тут мы выхватили.
– А чё?
– Как чё?! Ты чё, блядь, охуел?! – хлопок, судя по звуку, Аркаша получил по голове этой полторашкой. – Ты чё…
Тут вылетает аркашина мама, начинает было пиздеть на Подонка – типа на хуй сюда пришёл, я сама специально этот пакет понесла, чтоб дурак этот с тобой не пил…
– А вы чё мне принесли?! – я думал, Подонок и ей предложит глотнуть, но в нём, оказывается, есть благородство. – Это моча, ёбаный в рот!
– Как моча?
А самый-то в чём прикол – ни Аркаша, ни Подонок никакого Валеру не знают, а теперь, поскольку аркашина мама в это вмешалась, она до конца будет выяснять, кто там, что и как; она-то нихуя подставилась. В итоге все трое спускаются на первый, заходят к Подонку домой, там подключается его мама. А Подонок ей ещё и про шланг напиздел. Мы с Саней выходим в подъезд, типа покурить, пытаемся расслышать что-нибудь. Расслышали две вещи: возглас мамы Подонка, такой изумлённый: «Так это ж нассал кто-то!» И ещё фрагмент горячего обсуждения – по ходу, сознались эти герои, что Валеру никто нихуя не знает, и они давай решать, кто мог это сделать – прям поимённо перебирали. Тоже вот, если вдуматься: у меня бы был такой круг общения, что я бы гадал, – кто же из моих друзей может нассать в бутылку и мне прислать? Только что Саня. Он раз вообще учудил: у нас недалеко от районной администрации вывеска на проезжей части, плакат «ДА ЗДРАСТВУЕТ ТО БЛАГОДАРЯ ЧЕМУ МЫ НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО». Прям так и написано, этот лозунг даже Михаил Задорнов в одной программе цитировал – говорил, проезжал в Новосибе, видел. А Саня, когда мы маленькие были, взял, говном этот лозунг измазал; а там белыми буквами на голубом, ну то есть видать, чё за пятна; работники администрации потом заебались эту срань отмывать. Короче, так в итоге Подонок с Аркашей и не прочухали, кто их мочой поил. Аркаша потом раз во дворе к нам подошёл бухой, сигарету стрельнуть, а с нами кент один стоял, он спрашивает:
– Аркаш, а сколько выпить сможешь?
– Ну цистерну могу.
– Чего угодно, – Саня говорит.
– Чё угодно. Чё дашь, то и выпью, – смеётся.
М-да… а мне подумалось: это ж жуть, если человеку до такой степени хочется выпить, что, действительно, «благодаря чему несмотря ни на что»… что он даже верит, будто ему на халяву достанется пиво, а не полторашка мочи. Хотя…
Блядь, ну уж шланг-то должен настораживать?