ВасПох : Кажется, я вам не нравлюсь

Он не знал, что ему ещё сделать. Тяжело. Тяжело у вас тут. На букву Р посыпался пепел. Печатная машинка удивилась, но виду не подала. Послышался детский смех.
- Так чё, ты Кузнецову написал?
Да не. Передумал. Забыл точнее. В-общем – не надо было мне голову забивать выкручиванием лампочек и ловлей светлячков. Всё равно они быстро сдыхают, что порой купившие не успевают потерять меня из поля зрения. Я сказал меня? Чёрт. Опять от себя начинаю. Ведь хотел от третьего лица, героя парился, придумывал, пропустил полдник.
Он вытащил страницу и сильно толкнул печатную машинку. И всё-таки она железная. Ноль эмоций, ноль. Сейчас она осталась единственным его развлечением. Мир обрывался на чердаке, как в старых антисоветских сказках. Вынутую страницу он отправил к остальным, объявив новоприбывшей. Он уже вспоминал, отведя зрачки в левый верхний угол, как сжёг прошлую партию, завалившую угол. Он не давал им более ни единого шанса. И заставлял ждать. Самое страшное, что может быть. Ну, за исключением отсутствия брынзы к помидорам, конечно.
Один палач, одна спичка, одна кастрюля. Всё более или менее подручное. И опять он один. Раньше ему здесь было интересно, а сейчас, чёрт, даже словом надоело не назовёшь. Через силу обнаруживает ещё одно отличие, и всё больше охота свалить.
Подоконник подпирали картины. Холст за холстом. Хотя немного. Даже не самые лучшие. Просто любимые. Одним был безупречно прорисованный портрет темноволосой женщины. Она была удивлена. Хм, наверное сложно ей было с таким лицом сидеть несколько часов. А может она с ним и живёт. Ну, там психологическая травма или накрайняк синдром Туретто. Вот и ходит удивляется чему ни попади. Он часто подходил и показывал ей язык. Вот и сейчас, вспомнив свою забаву и оперевшись на достаточно низкий для его роста подоконник, он решил не нарушать традиции.
- Ой, Василий, а не спуститесь? Мы уже договорились, полчаса ждём. Распишитесь может быть или сборник свой подарите? А то все книжные обошли – нету. Правда.
Чёрт. Ну вот. Опять забыл, что нельзя в окне мелькать. Особенно в открытом.
- Извините, я сейчас не могу.
Он тут же отвернулся и закрыл окно. Голоса прекратились. Правда две женщины почему-то продолжали открывать рот. потрясающее зрелище. Бесплатный домашний аквариум. Теперь понимаю, почему люди ходят с плеером в ушах. И вот раньше мужчина при встрече с дамой снимал шляпу, а сейчас вытаскивает из уха наушник. Кстати, почему наушник и не вушник? Ладно. Информация к размышлению.
Он перебрал в голове все доступные и допустимые жесты и неохотно кивнул рыбам, хотя как минимум хотелось по привычке постучать по стеклу.
- Дааа, вот наркоманы.
Спустившись в коридор и отвязав велосипед, он неспешно вышел через запасной выход. Педаль поддалась с трудом. Ярко-красный велосипед с огненными полосами ринулся… ммм… просто ринулся. Хотя какой там. Послышались гитарные рифы. Чёрт. Разве мама не учила вас, что надо выключать телефон перед поездкой на ярко-красном велосипеде по правому краю дороги? Память. Или банальное непослушание. Нужное подчеркнуть.
Ненавижу.
- Вась, спой, а?
Ну вот опять. К концу недели таких звонков кажется больше, чем у рядового участника недавно закончившегося реалити-шоу с хоть каким маломальским выражением интеллекта на каждодневном отражении.
- А если не отпустят надолго, ты хоть приходи пару песен подыграть, тока со своим Гибсоном как тогда.
- Ненавижу обещать.
А придётся. Хоть что-нибудь. Короче, поездка насмарку. Целых полчаса не на Земле. До дома. И как все – на колёсах. Каждый на своих. На светофоре в нескольких метрах от дома он слез с велосипеда и снова ощутил земное притяжение. Навстречу подковыливала бабулька с вязаной сумкой и торчащими из неё белыми пакетами. И здесь. Скорее всего кокаин. По крайней мере фасовка, цвет и метод транспортировки совпадают. А непосредственности хоть отбавляй. Она задела велосипед. Сука. А оглянулась так, как будто знает, что я всё про вас знаю. И тем более про неё.
- Жуткое негодование по этому поводу карается по закону. Незнание закона не освобождает от ответственности.
Надо запомнить.
Дома велосипед примостился к батарее.
- Ну что такое? Что с лицом?
- Опять удивлена? Выйди из роли.
- Ну вот. Опять смеёшься? Люди ненавидят твои шутки. Особенно Маша. Теперь.
- А что ты хотела? Компиляция оригинала. Вроде так это называлось. Я просто не могу подолгу вашу наркоманскую литературу читать.
- Эти, как ты выражаешься наркоманы, тебя издают.
- Что наркоманы и читали?! Да они в мои стихи гашиш заворачивают!
Глухой стук нарушил привычное семейной спокойствие.
- Где расписаться?
Он внимательно наблюдал за человеком с пачкой писем и бланками в руках и тубусом за плечами.
- Тебе письмо. Два. Можно мне в коллекцию? А то копчёные потолки сейчас не сильно в моде. Даже на чердаке.
- Видела тубус? Вот что там по-твоему?
- Не знаю, возможно газетыжурналыписьма. Оставшиеся.
- А если серьёзно? Не, ну ты сама посуди, как такой косяк ему в улыбку влезает? Или они впятером по периметру? Зачем вам это?
- Слушай, раз уж на то пошло, то допинг нужен всем.
- А ничё, что искусство, пусть даже то, которым в периодически грешу, появилось много раньше, чем трава? Ну, ты поняла, какая.
- Я…
- Мне сложно в вашем мире. Я не требую жалости. Я не требую уважения. Даже признания. Но вы не отрицайте уж так! Невозможно уже. Вечно негодую по этому поводу. А каждый так и норовит удивить фразой типа «Сам ты, Вася, нарик. А я не принимаю наркотики». Да ты Дэвиса не слышал, а в дУше петь смеешь! Да ты Кандинского не читал, анна его картины как быдло деревенское пялишь! Да ты у Буковского рифмы не видишь, а под гимн встаёшь, а то и слезу пускаешь! И тебя, поганец ты эдакий, никогда не было желания поздороваться с веником из Ленинской библиотеки, который умнее не только меня в пять лет, но и меня в семь. И после этого ты будешь уверять, что нарик я?! И после этого ты будешь отрицать, что нарик ты?! Не смеши мои носки! Особенно красный. Сегодня он слева и у него хорошее настроение. И не пытайся на меня надавить. Мне надоело. Вокруг одни наркоманы. И мне с вами скучно. Заявляю это, как там говорится, в трезвом уме и какой-то там памяти. И кстати не в первый раз. Я – один. Вас – шесть с половиной миллиардов. Минус один. Кстати, заканчивай с наркотиками.
- Сынок, в очередной раз убеждаю тебя всё-таки перестать задавать эту тему, особенно в школе. Сейчас третий закончишь – и уже в средней поймёшь, что зубов не хватит всех там по поводу и без повода призывать. А сейчас мне надоели звонки от родителей.
- Мам, заканчивай с наркотиками.