Сантехнег Иоганн : Церковный Трэш или

Сижу я, значит, как-то на диване, измена долбит нечеловеческая - смысл жизни глубокозаныканный ищу... Чо, блять, я сделать успел, а чиво - нет. По моим математическим расчётам, харошева я сделал - ровно "нихуя и девять сотых". А вот хуёвава... Здесь все мои бухгалтерские навыки накрылись пиздой, и нихарошие паступки, брыкаясь и грязно матерясь, решительно не поддавались учёту. Эту праблему надо было как-то решать, желательно - в ускоренном режиме, во избежание моего морального гниения и упадка, нахуй...
Решение пришло само сабой - Церкофь, йопта! - отскаблю все сваи грехи и будет мне хорошо и пиздато к тому же!
Отзваниваю корешам, Прэсу и Рыжему, поехали, типа, косяки замаливать - однаму-то стрёмно туда совацца, мало ли чо... Те, слегка поломавшись приняли моё предложение, и через полчаса мы весело бултыхались в девятке Рыжего, предварительно раскурившись шишкаме...
До Храма Божьего мы добрались уже ближе к вечеру. Там последняя служба как раз шла - успели!
Заваливаемся, значит, в церковь. Там бабок - копать не перекопать! Я сразу сканирую помещение на предмет кабинки (ну как в фильмах американцких). Там, типа, чувачок должен сидеть за сеткой - ты ему все свои залёты выкладываешь, а он тебе - хуякс! - и иди с миром, сын мой, заебись фсё теперь. Боженька фкурсе, што ты исправляешься.
Сматрел-сматрел - нет нихуя! Дай, думаю, у местных пробью - вон, чувак в плаще гатичном, золотом обшитом, акафесты всякие бабулькам рэпует, кадилом гламурным подмахивает - он тут, паходу, бал правит, диджей йобаный.
- Эу, Тимати с барадой, где тут у вас кабинка для грешников?!
Такой тишины я не слышал даже тагда, кагда в спортзале абасрался, паднимая тижиленную гантель...
В воздухе пависло килограм дваццать отборного напряжения, и мы с корешаме принялись усиленно прикидывацца шлангаме, испуганно вращая глозаме... Безотказный приём нихуя не прокатил, и вся кряхтящая и пердящая субстанция, под названием "бабки", повернулась в нашу сторону и пронзительно вперилась катарактными зенками в наши абескураженные тушки.
Поп, видимо, больше всех ахуевший от моей реплики, даже выпустил из рук кадило, всё это время усердно им раскачиваемое. Оно, пролетев метров семь, с влажным треском уебало по скороварке какой-то бабульке, но та лишь потёрла акрававленый лобешнег и мигом принесла кадило первоначальному владельцу.
- Дети мои, грехи отмаливать пришли? Не выёбуйтесь и дождитесь своей очереди! - выйдя из ступора прорычал батюшка, и мы смиренно встали в самый конец колонны из накосячивших бабулек...
Так мы простояли почти до полуночи. Все бабки, которые отмолили грехи, уходить не собирались и, рассаживаясь по лавкам, находящимся по бокам от прохода, начинали усердно тусавацца. Уплетая просвирки со вкусом шашлыка, они в лошадиных дозах хуярили кагор из пластмассовых бутылок, не забывая чокацца с ликами святых и прочими потомками картинок Рублёва.
Когда передо мной осталось только три престарелых грешницы, я смог услышать, чо там накуралесила первая из них:
- Преподобный, на днях я задушила соседского младенца. Он, пидарас такой, мне спать ночью мешал... Каюсь, батюшка, каюсь!
- Не печалься, дочь моя. Ты всё сделала правильно. Мы обязаны очищать мир, подаренный на Богом, от разновсяческой малолетней пищащей скверны! Супай, Бог прощает тебя! - услышав это, мой живот жалобно скрутился и заскулил, а на лбу выступил пот. Следующая бабка поведала о том, что вчера зарезала своего внука за то, что он украл у неё 10 рублей, на сигареты.
Мы с пацанами чутка какнули в кальсоны и задумались над планом побега. Третья бабка отстрелялась насчёт расчленения своего деда, когда мы уже разворачивали свои корпуса с целью съебацца...
- Куда ж вы, дети мои?! - с нехорошим прищуром пробасил попяра, - Али грешниками остацца решили?!
- Да нее, отец, мы так... Пасматреть захадили. Пиздато тут у вас... Ну мы, это, пайдём наверно... Всем удачи, хуле... - неуверено промямлил я, слегонца подталкивая чуваков к выходу.
- ЭТО ШПИОНЫ ТЁМНЫХ СИЛ, ЙОПТА! - вдруг заорал хуйлан в рясе, - ВЗЯТЬ ИХ!!!
С обоих сторон нас вмиг окружили пьяные особи престарелого пола. В руках их, откуда ни вазьмись, появились вротъебиси разной степени длинны и ширины лезвия - косы, топоры, серпы, тесаки и ещо очень дохуя "колюще-режущих" и просто "хуярящих па галаве" агрегатов разных мастей и расцветок...
Мы с пацанами встали плечом к плечу в центре этого пышащего злобой и перегаром круга. Отступать было некуда...
- В атаку! - вскричала какая-то марщинистая паебень в агромных очках, и вся это хуёво координируемая масса обрушилась на наши одинокие фигурки...
В этот ниибаца экстримальный момент в наших галавах чо-то коллективно переклинило и мы с огнём в глазах и брызгая слюной стали отстаивать свои гражданские права и свободы, путём выписывания жестоких пиздячек особо яростным войнам в разноцветных платочках...
Вскоре мы поняли, что долго так не продержимся. К выходу пробивацца было бессмысленно, ибо кто-то очень нихароший оперативно запер входные ворота на тяжёлый запор.
Мы приняли решение вырывацца из окружения по трём направлениям...
Хорошенько переебав по чайнику ближайшей бабке, я конфисковал у неё здоровенную косу и начал расчищать себе путь к кафедре, за которой стоял и ухмылялся попяра. Краем глаза я заметил какое-то копошение на балконе - чуваки из церковного хора, недавно напевавшие какую-то православную попсу, хуй знает откуда притаранили барабанную установку, пару гитар, бассуху и сейчас неспешно проводили "soundcheck".
Через минуту я прорубался сквозь старушечьи ряды под бравые гитарные риффы "Manowar'a"
Коса сливалась с ритмом тяжелейшего металла и рвала, резала, кромсала податливую жирную плоть, заливая кровью всё вокруг...
Криками "блять!" , "ебать!" и "ахуеть!" мы с корешами давали друг-другу понять, что ещё живы. Они, кстати, тоже времени даром не теряли и стремительно сокращали плотность старушек на один квадратный метр.
Прэсли, ловко орудуя апасным тесаком, пробивался к высокой арке, попутно кромсая уебанок пенсионного возраста и хуяря кованным сапогом по их шамкающим ебальникам...
Жека Рыжий, позаимствовав у кого-то длинную палку с шипами, весело раздавал жгучие пиздюли направо и налево, в попытке добрацца до противоположной арки...
Наверное, это грандиозное действо с высоты было похоже на знак мерседеса, прорубленный нами в общей массе седых фанатичек.
Тем временем на балконе заиграла следующая зажигательная композиция, под названием "Number One", и я с новыми силами ринулся в гущу кровавой схватки. Страрухи пытались дотянуться до меня и оторвать хотя бы кусочек, но я, резкими рывками, раскрутками и кувырками, в последний момент уходил от смертоносных лезвий, артритных рук и гнилых зубов.
Ряды противника сомкнулись, и косой орудовать стало не удобно. Сочно нашатнув с головы по еблу очередной старушенции, я успел выхватить из её слабеющих рук два серпа и нырнул вниз, попутно отрубая чьи-то ноги и разрывая сухожилия. Затем я резко выпрыгнул, расправив серпы в разные стороны... Завораживающий фонтан из отрубленных частей тел и горячей крови взметнулся ввысь и залил всё пространство вокруг меня...
Работая руками на пределе возможностей, я всё-таки выбрался из лабиринта бренных тушек, с ног до головы в крови и ошмётках мяса. Мои кореша тоже вырвались, и теперь, когда набожных уебанш стало раза в три меньше, уже мы стали теснить их к центру. Они несли колоссальные потери и через несколько минут мы растерзали последнюю старую пизду и, деловито прохаживаясь по обрубкам тел, добивали раненых...
Когда с этим было покончено, я повернулся к батюшке, который всё это время пребывал во всеохуевающем трансе и не мог сдвинуться с места... Поймав мой бешенный взгляд, служитель церкви молниеносно сорвался с места и щиманулся вглубь Храма.
- Нееет, радимый... - улыбнулся Прэс и метнул ему в догонку свой тесак. Смертоносное оружие, эффектно крутанувшись в воздухе, с противным чавкающим звуком наполовину вошло в череп бедолаги. Он неуверенно пошатнулся и, обречённо перднув, уёбся оземь, заливая мраморный пол дымящейся кровью...
- Вот и всё... - грусно протянул Рыжий.
- Да... Нихуёво так помолились! - подъебал Прэс, и мы весело заржали, утирая с лиц кровь...
На улице было ещё темно. Не переставая нервно смеяцца мы запрыгнули в Жекину тачку и вдарили по съёбам, а из церкви донеслись первые аккорды квиновских "We are the Champions".
....................................

КОНЕЦ (пафосный, беспесды...)