Cоня Маркс-Бруевич : Меня звали Эмма

это очень грусная скаска для тех, кто понимает в настоящих муравейниках, и нечего ржать и стебаться, лично я плакала. Чесно.

.....

Тем летом я родилась, - а, может, то весна была..

Розовой каплей скатилась с листа и застыла на краешке прозрачным сгустком, переливаясь как мыльный пузырь всеми цветами радуги, - пока не выпростались рожки , - ах, как я была прелестна, - они просвечивали на свету жемчужным и слегка подрагивали, - говорят, у меня были изумрудные глаза, - даже пролетающий мимо майский жук приостанавливал сердитое жужжание и втихомолку любовался мною издалека ..

Кррасавица..кррасавица..шуршали листья вокруг, - и цветы, - дивный аромат наполнял все мое существо , - и я потихоньку росла, радуясь ветерку и теплому летнему дождику.

Никто не спорил по поводу моего имени, но я точно помню, - звали меня Эмма, в то лето меня звали именно так, а на спинке моей рос домик, я стала ползать чуть медленней, и изящества поубавилось, - легко ли это, представьте, - носить на себе свой дом, всегда и везде, со всем,что есть внутри, со всем имуществом, но так уж мы устроены, - где Дом, там и я..
Конечно, вначале, я чуть – самую малость! – завидовала птицам и бабочкам – исподтишка наблюдала за их беспечным парением, но после, конечно же, поняла, - что зависть – глупа,
у ласточек были гнезда с прожорливыми птенцами,
а бабочки – выделывающие умопомрачительные пируэты в воздухе, наутро
просыпались туго спеленутыми, и никто не мог объяснить им как и почему..

В зарослях смородинового куста доживали свой век ворчливые старушки, - я с ужасом смотрела им вслед, - они передвигались неуклюже, царапая землю, - и рожки их были слоистыми и сухими..

Но солнышко подмигивало из-за туч, и мошкара весело резвилась над головой, а под черничным листом - очень скоро – я даже и помечтать как следует не успела, - нашла свое счастье, с такими же дрожащими рожками и смешными перепоночками...

Вначале мы обменивались полными смущения и неги взглядами, а после – никто уже не мог остановить нас, - я помню только, как однажды проснулись рядом, и не расставались ни на миг, - а потом – появилась Сюзанн, моя девочка, - и Лили, и Момо, - и много других, их имена я уже не могу вспомнить, и мой домик становился все тяжелей и тяжелей, - он доверху был наполнен счастьем и трещал по швам, а я раздувалась от гордости, - обычно мы шли рядом, и переползали с места на место один за другим, - куда он, туда и я..

Так пролетело лето, - первое лето моей жизни, - я не знала еще, что бывает осень, а за нею и зима, я только вздрагивала рожками, смахивая первые капли дождя, и звала своих деток по именам, когда дул холодный пронизывающий ветер;
все вместе мы забились под листом и дрожали, но Он был рядом, и шея моя трепетала от его теплого дыхания, - и не было страха во мне..

Так и ползли мы всем табором, с домиками на спинах, от листа к листу, пока однажды я не поняла, что листьев больше не осталось,
и только тогда я вспомнила птичьи стаи, удаляющиеся все дальше и дальше от наших мест..

Им было куда лететь.

Давно исчезли майские жуки, и маленькие старушки со сморщенными рожками больше не ворчали в кустах, - они тоже подевались куда-то, наверное, ушли вслед за птицами.

Все реже светило солнышко, - оно насмешливо выглядывало из-за туч, и вновь безжалостные порывы ветра заставляли дрожать и прижиматься друг к другу..

Однажды, прижавшись к Нему всем телом, - я поймала Его взгляд, полный усталости и тревоги..

А еще нежность и печаль таились там, на дне Его глаз.

И тогда я поняла,что скоро придет Разлука.

Хотя никто и никогда не объяснял мне, куда деваются маленькие розовые улитки зимой..

....................

Мне повезло.

Я дожила до Весны.

До первых радостных птичьих криков.

Они вернулись, подумала я и выползла из своего укрытия, моментально ослепнув от солнечных лучей.

Мне хотелось поделиться радостью с Сюзанн, Лили и другими.

Но рядом со мною остался только Момо – младший – я пеклась о нем больше, чем о старших, и это помогло ему выжить..

Он стоял рядом – высокий и красивый, с дрожащими розовыми рожками и переливающимися на свету глазами.

Мимо пролетел майский жук, я помахала ему как старому знакомому, но, похоже, он не узнал меня, - с сердитым жужжанием унесся по своим делам,- возможно,я перепутала, обозналась..

Лучи солнца касались моих рожек и домика, - но я все еще не могла согреться..

Жалась поближе к смородиновым кустам, - там было все же как-то уютней, и ужасно удивилась, обнаружив там своих прошлогодних подружек..

Как же подурнели они, какими сухими были их рожки, - сухими и слоистыми..

Конечно, я и виду не подала,что заметила это, - и перебралась к ним жить.
Все же веселей.
Вместе с домиком,который стал подозрительно легким и больше не оттягивал спину и плечи.

Вскоре Момо покинул меня.

Долго еще я высматривала вдали его сверкающие рожки, не похожие ни на чьи более, а однажды увидела рядом с его рожками еще пару таких же,только помельче и совсем прозрачных..

Я стала задумчивой и неторопливой.
Иногда, - направляясь куда-то, застывала надолго, всматриваясь в причудливые узоры на листьях крыжовника.
Как странно,что раньше я не замечала этого..

Я будто вспоминала что-то..очень важное, - но что?

Пролетали майские жуки, я больше не завидовала бабочкам, а только любовалась ими издалека..

И вздрагивала от птичьих криков.

Я смотрела в небо и шевелила губами, - мне хотелось произнести это, чтобы не позабыть в следующий раз.

Почему-то это казалось важным.

**************

Меня звали Эмма.
Я была счастлива.