Cоня Маркс-Бруевич : Пусть вынесут вещи

...

В этом городе
каждый Бог,
и всякий один.
Божественное
переплетается
с суетным,
мирское - с великим.
у трефного кошерный вкус,
а ангелы плачут низкими голосами.
У порока - детсткий прикус
и спущенные чулки.
Кайма под ногтями
и запах сгущёного молока
густой и вязкий,
с раздачи
в второго блюда
начинаются сумерки
пахнет гречкой и
чем-то свекольным.
У поварихи за стойкой
синие вены на полных ногах
и набрякшие веки.
Тряпкой елозит по полу
нечто бесполое.
В цинковом блюдце
плевок.
Антисанитария.

Ангелы плачут
низкими голосами.
Для чего ты пришёл в сюда?
чтобы вычленить корень в квадрате,
снять квартиру с видом на море
наблюдая с тоской из окна
за праздником жизни, -
объектом тоски может быть солнце
а дождь - сигналом тревоги и
смешанной грусти..
Зноем распаренный
спешу под навесом
укрыться.
Слова позабытой
нежности
шепчу из вещего сна.
Из дому вещи выносят.
Вполне приличные вещи.
Диваны и этажерки,
письменный стол,
ворох жёлтых газет,
жгутом перевитый.
из дому выходя
не забудь прихватить
некий предмет,
который напомнит
о жизни

об этом дожде
о сумерках
о чём-то еще
возможно,
о лодке, об острове,
о расстояньи,
которое не превозмочь,
об утерянных вёслах
и путанных снах
без компаса.
О пробужденьи.

О том, что грешно.
о том, что пролившись
дождём,
уйдёт навсегда.
странное время суток
уходя, не забудь
обернуться, -

еще можно успеть..

я не верю в вещие сны
раздирая пальцами тьму
я пытаюсь проснуться