Антоновский : Неосвещённый участок шоссе

Вы выезжаете на неосвещенный участок шоссе.

- Где мы?
- В натуре где мы?

И я и сам не знаю где мы и молчу. И чем дольше я буду молчать тем кислее и озадаченней будут ваши рожи.

Короче, на первом курсе мы отправились на спорт базу, на универские соревнования. Факультет Экранных Искусств, мы чувствовали себя круче всяких там экономистов и приборостроителей кино, всяких там аудиовизуальных техников и пиарщиков, пить мы начали ещё в электричке. Лёня, мой староста, крепкий маленький мужичонка 30 лет, постоянно писавший сценарии про Чечню, взял с собой 3 литра водки. Один из них мы и приговорили по дороге. Ещё не было 8. Утра естественно.

Я помню девочек звукорежиссёров, которые готовили нам жрачку, здоровяков операторов, название команды – синий Экран, возгласы – мы ФЭИ, все сосут Хуи, перед началом – волейбольных, баскетбольных, футбольных соревнований, везде, дикие песни, походы в магазин за каким-то чертом и дикую драку в конце.

Оператор Вова – бывший боксёр, вырубал хачиков с ФАВТа с одного удара, коротким в челюсть. Гаишник, приехавший с водкой, закуской и другом бандитом, ночью, - был парнем какой то малолетки с экономического. Кто-то назвал Разовского – мудаком. Разовскому было под сто лет, он снимал Человека Амфибию и Белое Солнце Пустыни, и был зав.кафедры у операторов. Поэтому Вова и пиздился. Чётко, легко, так что сразу ложились. Я любовался этой дракой. Пару раз сунул кому то сам. А потом гаишник его вырубил. У него была дубинка. Они со своим другом повалили Вову и расхуячили ему лицо ногами. Мне сломали нос. Лёня, всё это время спал, а когда проснулся, те уже уехали и он по военной, видимо привычке, пытался зашить Вове глаз и жутко ворчал, что его не разбудили. Оставалось куча закуски и водки. Куча пива. Впереди у всех было кино. Утром Лёня будил меня с двумя стаканами в руках.
Помню тогда мы проиграли в финале в футбол 5-0, я стоял на воротах, дико пьяный, дико на кураже, разбил коленки в кровь и физ.рук подошёл после матча и сказал – если бы не ты 25-0 бы проиграли. Вся команда была не лучше меня.

Вы выезжаете на неосвещённый участок шоссе.
Я знаю гаишника.

Это тот самый парень который сломал мне нос тогда.
Только теперь он бледный.
Вас ждёт неприятный разговор с ним. Он посоветует вам не ехать дальше.

У меня был друг.
Серёга Смоляков.
Оператор.
Я посвятил ему небольшой сценарий про оператора дорожного патруля. Позже этот сценарий перерос в огромный замысел. У меня было написано где то около 40 страниц и наверное когда-нибудь эта книга станет реальностью. Сейчас Смоляков работает оператором в Хронике Происшествий. Я предсказал ему судьбу.

Мы почти не общаемся. Его девушка – блондинка модельного вида Соня. Почти всё время он проводит с ней. Но иногда он мне звонит и я рад его слышать. Я требую от него новых историй, то что он увидел пока снимал Хронику Проишествий. Все эти истории войдут в книгу.
Мы любили пить вино и пиздеть за кино. У нас была уйма планов. Он лазил в общагу к своей блондинки, и я называл его спайдермэном. Сам я однажды с общаги упал. Этажа с третьего. Колено иногда ноет до сих пор. У Смолякова была шкиперская бородка и огромная улыбка. Он трогательно разговаривал во сне пьяный – он говорил: Сученька…или нет, даже так – он говорил: - Дайте мне сученьку… - и тянул “у” посередине.

В грибах он казался мне троллем.
На фестивалях студенческого кино, мы никогда не смотрели фильмы, а всегда бухали возле кинотеатра, спрашивая у входящих, про результаты. Там всегда была куча амбиций выраженная в куче дет.садовского говна.
Смоляков после одного из таких фестивалей дошёл без штанов от манежной площади до Садовой. Кажется в тот раз он и замутил с Соней.

Когда на первом курсе Соня переезжала из общаги в квартиру на Звёздную я провожал её.
Вообще то мне нравилась её тогдашняя подруга, но как то так вышло, что я провожал именно Соню.
Она тогда ещё не знала Серёгу, это вообще было по моему в Сентябре – мы только поступили. Я тогда думал про Смоляка, что он человек-счастье. Он жил в моём районе, но знакомы мы были шапочно, и каждый раз когда я встречал его, и здоровался за руку, - знал в этот день произойдёт что то хорошее. Так оно и было. Виделись мы тогда довольно редко.
У Сони дома, оказалась тогда хозяйка, и я обломался и пошёл домой пешком – от Звёздной до Академической. Шёл часов 6.
Потом Соня опять переехала в общагу, но у неё было свои две комнаты, где они и жили со Смоляковым.

Я любил повторять Серёге, что я люблю его. И до сих пор повторяю. И в этом нет никакой пидарастии. Так можно любить мгновенье. Или водку.

Я помню, как мы сидели на кухне перед одним из фестивалей, пили Карельский бальзам и я читал ему вслух рассказ Бабеля “Соль”. Глупые, мы думали его экранизировать, не понимая что кино не предназначено для некоторых вещей.

Ещё для таково вот счастья.

У нас оставался только полтинник, и мы решили перед домом кино зайти в магаз на районе, мы были озадачены полным отсутствием денег, а потом свернули и прямо под ногами нашли пятихатку. Мы умудрились гулять на неё тогда всю ночь.

Ещё тогда меня дернуло током от уличной подсветки. Такое чувство будто кто то схватил меня за икры и пытался затянуть в люк с лампочкой, какие лежат в центре на тротуарах. Было очень страшно. Мне кажется я забыл об этом через пять минут.

Вы выезжаете на неосвещенный участок шоссе. Сейчас вы что есть дури столкнетесь с огромным трешером и Серёга Смоляков приедет снимать это для своей хроники происшествий.

- Где мы?
- В натуре где мы? – спрашиваете вы меня.
Но уже поздно. И вам вряд ли удастся развернуться что бы поехать назад.