here : Однажды

Скользя графитом по меди, мимо пролетела стая троллейбусов. Я поправил перчатки и собрался шагнуть на пешеходный переход. Что-то подозрительно держало сзади, за ремень джинс. Зеленый массивный чешуйчатый хвост выходил из под моего пальто, и слегка изогнувшись, заканчивался в подернутой льдом луже. Я наклонился вперед. Хвост выпрямился, но лед не отпускал. Попробовал еще раз - результат аналогичен. Пора было принимать решительные меры, сфетофор вот-вот сменится на красный, обхватив этот толстенный отавизм двумя руками, дернул изо всех сил. Лед поддался, и через секунду я побежал по переходу, изучая новые ощущения от мешающего хвоста.

Оказалось, что контролировать его совсем не сложно, как может показаться. Пока дошел до магазина, научился его поднимать над землей, сворачивать в кольцо, насколько он позволял, махать из стороны в сторону, радость новизны омрачала одна мысль: что сказать родителям. "Мама и папа, у меня для вас новость!", - нет, глупо, а так: "Мама и папа, у меня это.. вот..", - и показать хвост, тоже нет, а может ничего не говорить, просто прийти домой, и пусть сами удивляются? С этими мыслями я подошел в автоматическим дверям супермаркета. Эксперимента не будет, и так понятно, что успеют закрыться. Подняв хвост, зашел внутрь.

Перемещаться среди витрин, стараясь никого не зацепить, оказалось не так просто. Складывалось впечатление, что каждый так и норовит специально наступить на мою прелесть, проехать по нему тележкой, поставить сумку. Секундная потеря контроля возле стелажа с молочными продуктами, обернулась малолетним имбецилом, прыгающим по хвосту и старающимся взобраться на меня, как на гору, с его помощью.

- Владичек, Владя, отпусти дядю. Нельзя приставать к незнакомым.

Правильно, а то сейчас как пну, будешь лететь через пол-зала. Скорченная мной гримасса благодарности, заставила родителей спешно ретироваться, ухватив потомка за капюшон. По пути к кассе вовсе выбился из сил, хвост безвольно волочился по бетонному полу, лишь изредка уворачиваясь от особо наглых посетителей. "Три восемьдесят", - мило улыбнулась кассир и опустила в полиэтиленовый пакет две пачки сливочного масла. Отсчитав мелочь, я двинулся на выход. На подмерзший асфальт начали падать белые хлопья снега. "Грязи в дом нанесу", - пропусил хвост вперед, между ног, поднял его руками и положил на плечо. В левой руке болтался пакет с маслом, а правой придерживал хвост. На свежем снегу, за мной, теперь оставались только следы ботинок.

Открыв дверь я увидел стоящего перед зеркалом Коляна, производящего странные пассы руками над головой.

- Принес водки?
- Угу
- Давай на кухню, я ща

"Растут.. сука.. ща я вам..", - приговаривал Колян, ухватываясь за что-то над своей головой и резким движением опуская руки вниз. Пока я закрыл дверь, снял пальто и ботинки, Колян поднимал руки настолько, насколько мог, и уже начал подпрыгивать, чтобы дотянуться выше. Зацепившись, по пути, хвостом за угол, я прошел на кухню, выложил масло на стол и примостился на табуретке. В проходе, на полусогнутых, появился Колян, постоянно пригинаясь и смотря куда-то вверх.

- Че ты пялишься в потолок, придурок?
- Рога, блять, я их ломаю, а они снова растут и еще быстрее.

Мы развернули масло, и каждый жадно впился зубами в свой кусок, словно это было вкуснейшее, фруктовое в шоколаде, мороженое. Спустя минуту удовлетворенного чавканья, живо обсуждали фурор, который вызовет, завтра, наше появление в школе. За этим занятием нас и застали пришедшие с работы мои предки.

В школу мы на следующий день не пошли, а отправились туда наши родители. Нас, потом, вызывали на классное собрание и хотели с позором изгнать из школы, вообще. Передумали. Васю из 10-Б мы не сдали. Он нам за героизм хотел нахаляву еще подогнать, но больше решили не рисковать. А потом наступил новый год и зимние каникулы.

Масло сливочное я теперь не люблю.