Мышкинъ : КОНЦЕРТ, ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ И ДИВАН ИЛИ «ФЛИРТ» СО «СВОБОДНОЙ ДЕВУШКОЙ».(репост)

Почему все такие тугие, взяли меня и кинули одного на произвол судьбы, и чего я там один буду делать среди орущей и беснующейся толпы, но это же Шнур и я по любому должен его лицезреть воочию, когда он еще к нам приедет. Ладно, куплю кого нить бухла, а там видно будет. Вот в таких вот раздумьях я брел на концерт боготворимой мной группы.
Все эти нервозы усиливались по мере приближения к заветному дворцу спорта, так как на концерт такого, ого-го-го какого масштаба, я шел первый раз. Шагая между островков распития, я злобно им завидовал по причине сухости во рту и зажатости восприятии окружающего, так как был абсолютно один.
Являя собой мечту гопника, а именно стилизованный под сицилийского мафика псевдо итальянским коричневым френчем сделанным в Турции, плюс коротко стриженная голова не вызвали доверия у сотрудников оцепления и долго выискивая у меня винчестер, так и не нашедши его пропустили меня во внутрь действа.
Так, а вот и первый звоночек на спектакль, я увидел прекрасную женщину, продающую много алюминиевых баночек, содержащих пятипроцентную алкогольную жидкость и одиннадцати процентную радость. Навесив себя несколькими полулитровками, я двинулся в зрительный зал. Оценив вероятность спокойного пивопития около сцены в тисках ухающей толпы, я полез на боковые сидячие места для лохов, чайников и прочей челяди, пришедшей «позырить», а не «послушать».
Второй звоночек мерно наполнял меня обещанной на этикетках радостью и в благостном состоянии я изучал контингент поклонников группы Ленинград, состоящий из косух, наркоманов, гитлерюгенда, шарфов, водки, девиц, отмороженных, бритых, волосатых и прочего металлолома.
Третий гонг на пиршество музыкой являл вторую композицию, коей была песня про тружеников шести соток, к тому же не совсем хорошая, да впрочем, гавно, а не аппаратура, заставила отлепить мой френч от скамейки и я двинулся в плотные испарения алкоголя, делая плавательные движения зажатыми в руках банками.
Оргазмирующая публика, отсвечивающая бликами глаз, стоявшая как упругие пещеристые тела, заставила меня превратиться в сперматозоида, и до этого сидевший в яйцах зала, я стал пробиваться к влагалищу, клитором которого был богоподобный Шнур.
Неимоверными усилиями я воткнулся в первый ряд слушателей, все дальше броня, плечи счастливчиков сомкнулись как брестская крепость. Руки, алкоголь, сигареты, дым, свет – все это стало общим, и только остервенелые заявочные выкрики рознились, кто-то орал:- «День рождения давай!!!», «Все заебало в пизду на хуй блять!!!», я же с исступлением орал: - «Побрей пизду!!! Побрей пизду!!!», ну в смысле песню, я очень хотел услышать живьем самую панковскую песню из его творчества (так и не услышал). Сауна из беснующихся тел, поддаваемая неутомимой мощью духовых и пьющим из горла Шнуром, накаляла атмосферу до духоты и свинства. Энергетика происходящего накапливалась в ноющих мышцах плечевого корпуса, но руки стояли как штыки краснознаменной армии. Счастье (ну что-то типа такого), пожирало меня полтора часа, взамен ему я отдавал себя соленой водой и перегаром, прекрасный обмен, эквивалентом которого был билет.
Но счастье, как говорится, не вечно, причем я стал им делится по телефону со своими недоумками (друзья, которые не пошли на концерт). Счастье, медленно угасающее листаемой вниз абонентской книжкой моего телефона, оставляло призрачные шансы на второй акт субботнего вечера. Но буква «у», значащаяся далеко не первой буквой русского алфавита, явила мне приглашение на день рождения.
Так как дарить подруге буквы «у» мне было нечего, я решил на оставшиеся деньги купить еще немножко себе радости, и преподнести имениннице очень много хорошего настроения. Средств хватило на единождую поездку на скотовозе до пункта праздника и на такую же одинокую емкость пива. Пазик медленно пожирал семьдесят шестой, я же в свою очередь употреблял хмель в ленивых промежутках работы его рессор и думал, как же все-таки мне сегодня прет.
Доставил я себя в своевременный промежуток времени, когда торжественная часть переходила в, собственно, зачем сюда все и пришли. Мелкая неприятность, в виде не совсем свежего запаха, источаемого моим свитером (френч, мой любимый защитник от погоды и внутрирайонной шпаны, пришлось снять), впитавшего адскую смесь себя и концерт, быстро испарилась штрафной емкостью и моим пятиминутным спичем в адрес изменницы. Видя не совсем дружелюбной взгляд бойфренда хозяйки торжества, я переключился на остальной народ, выискивая свободных женщин, как в прямом, так и переносном смысле.
Агрессивное употребление торжественных напитков постепенно регрессировало удаляющимися парочками, сужающих ряды одиноких сердец. Одинокими сердечно сосудистыми органами оказались я и она. Терапевтическое воздействие алкоголя и праздника выдало нам рецепт, в котором было прописано, что я - Адам, а она, естественно, Ева. Удача, будучи моим верным путником все это время, не покинула меня, на мои алчные и жаждущие намеки на уединение в более подходящем для ситуации месте, «Ева» ответила остаткам улыбки, слизанной мной в порывах страсти.
Усилить эффект купидона я решил поступком мужчины, внеся на могучих и мускулистых руках свою возлюбленную на алтарь любви и сладострастия. Алтарь являл собой уютный диван на моей работе и был в ста метрах от праздника. Но юношеский пыл недооценил состояние моего организма, и вместо поднял, произошло - взвалил на себя желаемую мной ношу, соответствующую моим габаритам, а именно около трех четвертей центнера, и пройдя двадцать метров под громогласный гомон и хохот оставшихся я был вынужден «бросить бойца». Но главное это намерение и тем более на моем трудовом поприще был коньяк, пару глотками которого можно было выпить сей конфуз.
Как использовать по подходящему к этому случаю диван я не знал, вернее я был поражен, что это гадкое псевдо итальянское изделие, как мой френч, не раскладывается. Нам пришлось ютиться на площади, приближающейся к размерам моей партнерши, пару раз я предательски соскальзывал за неимением опоры на пол, но на мои предложения перейти на ковролин был отрицательный ответ. Закатив глаза от удовольствия или алкоголя, она возлежала на единственной подушке мебельного производства, а я, пытаясь удержать равновесии, дабы в очередной раз не встретится с поверхностью, не щадящей коленки и прочие кости, пыхтел и ползал по ее довольно плотному и объемному телу. Мой детородный орган вместе со мной настойчиво гладил женские бедра, которые почему-то сомкнулись и не пускали его к, собственно, зачем мы сюда и пришли. На словесные увещевания о пользе семяизвержения был томный отказ, на более резкие движения руками к гордости девственности было получено извещении, заманивающие следующим разом. Продолжать заниматься онанизмом, даже и в присутствии женщины, мне стало не с руки, и, оставив свою партнершу наедине с бесполезными, хотя и могучими сиськами, я стал подбирать свою одежу и гордость.
Что бы как-то сбить похоть пришлось выпить залпом бокал коньяка. И взяв из кассы (взаймы) денег на такси я был вынужден ее проводить до дому. В машине, что бы сбить неловкое молчание мы постоянно целовались и обнимались.
Потом мы с ней пару раз пересеклись в общих кампаниях и неловко переглядывались, я от воспоминаний о неудавшемся и неловком сексе, она – а я даже и не знаю от чего, это надо у нее спрашивать. А злополучный диван я все-таки изгадил своим семенем, но это уже совсем другая история.