Беzобраzная Эльzа : ГУБИТ ЛЮДЕЙ НЕ ПИВО

Киносценарий.

КЛАДБИЩЕ.

Из абсолютной черноты медленно проступает ночное небо, тонкий серп убывающего месяца периодически закрывают летящие облака. Под еле слышно звучащий моцартовский «Реквием» хриплый голос читает вслух стихи.

Адмирал флотилии пришельцев
Лично вел на штурм свои войска,
Аж дрожало сморщенное тельце
Злого оккупанта-чужака.

Он не покидал ни на немножко
Капитанский мостик наверху,
Теребя своею ложноножкой
В нетерпеньи синий ложнохуй.

И уничтожать рвались солдаты,
Изверги без сердца и души,
То, что для землян навеки свято —
Всех духовных ценностей лишить.*
_________
* - фрагмент из стихотворения В.В.Маньяковского «Фантастиха».

На последней строчке голос срывается, раздается кряхтение, а следом громкий пердёж. Камера отъезжает назад, на фоне неба становится виден силуэт сидящего на корточках человека. Шуршит бумага.

ФЁДОР: Эх, как хорошо пошло-то! И стихи, блядь, душевные попались. Только буковки махонькие, еле разобрал, сука. Буковки махонькие, да зато бумажка мяконькая, хех!

Фёдор поворачивает голову, и на зрителя из-под лохматых седых бровей смотрят его глаза, пылающие синим огнем. Фон темнеет, превращается в совершенно чёрный, светящиеся глаза становятся все ярче, расплываются и складываются в буквы, составляющие название фильма. Название постепенно теряет яркость. Чёрный экран.

ПИВНОЙ ЛАРЁК.

Чёрный фон сжимается к центру, в кадре появляется покрытая чёрным курчавым волосом голова Рубика. Звучит песня Лаэртского «Детства чистые глазенки». Рубик выглядывает из окошка пивного ларька. Солнце едва взошло, на земле лежат косые тени от деревьев. К ларьку, пошатываясь, подходит молодой мужчина в ветровке и мятых штанах.

СЕРГЕЙ: Рубик! Рубик! Рубик, ёб твою мать!
РУБИК: Серёжа, добрый утра, чаво шюмишь? Чем тебе мой мама не понравился? Трубы гарят, да?
СЕРГЕЙ: Рубик, братуха, выручай! Налей стакашку, башка сейчас лопнет!
РУБИК: Харашо, дарагой.

Сергей роется по карманам, пересчитывая мелочь. Из окошка ларька высовывается рука с пластиковым стаканом, полным пива. Сергей хватает стакан, жадно пьёт, проливая пиво себе на грудь. Крупным планом: в ладони Рубика лежит горстка мелочи.

ПАРК.

Звучит вальс Штрауса «У прекрасного голубого Дуная». Ирина стоит возле скамейки. Солнце просвечивает насквозь ее тонкое светлое платье. Одной рукой Ирина покачивает голубую детскую коляску, другой прижимает к уху мобильный телефон. Из коляски торчат две полторашки разливного пива. На заднем плане двое пацанов сосредоточенно пинают ногами третьего в красной куртке. Ирина разговаривает по телефону.

ИРИНА: Ну что значит не успеваю? Ну ты же обещал, Пашенька… Что? Ну, и? А я тебе говорю, что перебьется твой Мартышкин, нехуй ему по субботам… Даже так? Знаешь, кто ты после этого? Хорошо. Хорошо, я сказала. Ладно. Посмотрим!

Ирина со злостью захлопывает телефон-раскладушку, хватает бутылку, стоящую в коляске, раскручивает крышку, делает три торопливых глотка. Затем закручивает крышку и ставит бутылку обратно в коляску

ИРИНА: Козёл ебучий!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Санька-а! Санька, мать твою за ногу!

Под песню А.Пугачевой «Мадам Брошкина» в кадр входит необъятных размеров тётка в спортивном костюме розового цвета. Она на ходу кусает зубами мороженое на палочке. Губы ее перепачканы белым.

ТЁТКА: Вы тут мальчика не видели? Лет 13-ти, в красной курточке?
ИРИНА: Вроде видела, их тут много вокруг бегает.

Крупным планом: на ветке берёзы висит в петле мальчик в красной куртке и синих джинсах. С его кроссовок капает. Под березой груда пивных бутылок, битого стекла и упаковок от сушёного кальмара. Следующий кадр: тётка с Ириной сидят на скамейке.

ТЁТКА: Вот ирод! Я же его просила сегодня квартиру пропылесосить!
ИРИНА: Да, вы правы, дети совсем от рук отбились.
ТЁТКА: Да он мне не сын. Прислуга, из детдома взяла. Может, по мороженому?
ИРИНА: Нет, спасибо, я на диете. Может, по пиву?

Звучит песня Чижа «Она не вышла замуж». Ирина встаёт и медленно уходит по тропинке, забыв коляску с малышом на дорожке парка.

КВАРТИРА АНДРЕЯ.

Гостиная, уставленная стандартной совковой мебелью. На экране телевизора без звука идет фильм «Хоттабыч». На диване сидит Андрей, на нем футболка с изображением обложки альбома «Angel Dust» группы «Faith No More» и чёрные джинсы. Музыкальный центр играет «I’m Easy» группы «Faith No More». Напротив, в кресле, поджав под себя ноги, сидит Жанна. Коротенькая джинсовая юбчонка еле прикрывает трусики, под белой маечкой, туго обтянувшей грудь 3 размера, просматриваются крупные тёмные соски. В руках у Жанны пластиковый стакан с пивом. На табуретке между молодыми людьми стоит пепельница и две полторашки пива, одна уже полупустая. Андрей рассказывает, его голос звучит за кадром во время всего рассказа, на экране мелькают фотоснимки с изображением того, о чем он ведет речь.

ГОЛОС АНДРЕЯ: Короче, выскочил он из огромной чёрной точилы и ломанулся, значит, прямиком в этот клубешник. На входе лось фейсконтрольный ему, конечно, сразу рогом в грудь упёрся, куда, мол, прёшь, чмошник пиздоглазый, а тот его пальцем легонечко так в шею тынц, и одновременно другой рукой на плечо нажал сверху. Секьюрити натурально сразу в аут, шары закатил и на пол хуякс, лежит, ссанина течёт из-под него. А этот перешагнул тело, и в клуб, в самую толпу. Идёт, сам мелкий такой, щуплый, а народ вокруг словно чует жопу какую-то неминучую, расходится в стороны, и мурашки у всех по коже. Бля буду, сам там не был, но Геныч мне пиздеть не станет, он там отжигал в этот вечер.

Комната Андрея.

ЖАННА: А Геныч это кто?
АНДРЕЙ: Да не важно, так, чертила один местный, короче, слушай дальше.

Андрей открывает бутылку, делает пару жадных глотков, доливает в стакан Жанне, закрывает бутылку и кидает ее на пол в груду других бутылок. Жанна прикрывает отрыжку ладонью. Андрей закуривает.

АНДРЕЙ: На танцполе в тот вечер бригада Толяна Конкретного гасилась.

Жанна передёргивает плечами.

ЖАННА: Скоты!
АНДРЕЙ: Что, был опыт?
ЖАННА: Неважно. Дай сигарету.

Жанна берет протянутую сигарету, закуривает ее от зажигалки и выпускает дым в сторону Андрея. Снова голос звучит за кадром, на экране мелькают фотографии.

ГОЛОС АНДРЕЯ. Видела фильмы про ниндзей? Так вот этот чёрт походу ниндзя был. Он братву Конкретного уложил за пять сек, никто даже понять ничего не успел. Только хуяк, хуяк, хуяк – и посреди кучи тел стоит этот узкопленочный, в руке у него чей-то кадык вырванный, а с него кровь капает. Геныч говорит, что половина чикс в зале в обморок ёбнулись, когда прожектор все это дело высветил. Народ, понятное дело, на выход ломанулся. А ниндзя этот вверх подпрыгнул метров на 5, не меньше, за кабель какой-то ухватился и через слуховое окошко вылетел.

Комната Андрея.

ЖАННА: Ниндзей не бывает.
АНДРЕЙ: Бывают. Геныч пиздеть не станет, он мне зуб давал и на очко отвечал.
ЖАННА: Пидор он, твой Геныч. А ты пиздабол. Налей мне пива еще, и давай уже в койку, пора трахаться, а то мне через полчаса надо дома быть, посуду вымыть, пока маман не пришла с работы. Сегодня вечером я с иностранцем, кстати.
АНДРЕЙ: Сука ты ебливая. Давай стакан.

Постель, на ней Андрей трахает Жанну, закинув её ноги себе на плечи. Лицо Жанны с пустыми белыми глазами, ее голова ритмично ударяется о спинку кровати. Камера разворачивается на 180о. Окно, за окном виден парк. Камера дает приближение, на дорожке парка стоит голубая детская коляска. Следующий кадр: коляска, плачет ребёнок, из-под днища коляски капает. Крупным планом – капли, падающие в лужу на асфальте.

ПИВНОЙ ЛАРЁК.

Капли продолжают падать, камера отъезжает назад. На оцинкованном прилавке ларька лежит на боку пластиковый стакан, с прилавка капает пиво. Сергей, прислонившись к стене ларька, вытирает кулаком разбитый нос, из которого течёт кровь. Под глазом у него синяк, рукав куртки оторван, штаны в грязи.

СЕРГЕЙ: Блядь, суки ёбаные нахуй, гандоны трипперные, шакальё сраное. Я вас, пидарасов, по одному выловлю, шлёп-ёбань малолетняя нах. Суки! Вот суки…

Сергей прислоняется спиной к стене ларька и медленно сползает на землю. Раздаётся рёв мощного мотора, на ноги Сергея медленно наползает тень. Следующий кадр: из огромного чёрного пикапа «Toyota Tundra» выскакивают двое в костюмах ниндзя, хватают Сергея за руки, волокут его и забрасывают в кузов. Машина рыкает, выпускает шлейф чёрного дыма и вылетает на дорогу, сбивая бродячую собаку. Крупным планом: В ладони Рубика лежит пачка долларов.

КЛАДБИЩЕ.

Звучит «Portishead», песня «Numb». Сумерки. Ирина, шатаясь, бредёт среди могил, разговаривая по мобильному.

ИРИНА: Ну что значит - дела? У тебя вечно дела. Ты всегда занят, Васенька, ты всегда готов сделать всё, что угодно для своих партнёров, для своего Мартышкина, для всех вокруг, но только не для меня. Ненавижу тебя, ненавижу! Димочка, сыночек мой, пропал сегодня, я уже все больницы оббегала, все глаза выплакала….

ПАРК.

Солнечный день. Звучит «Мадам Брошкина». На скамейке поперёк, задрав подол платья, лежит Ирина, толстая тётка в розовом спортивном костюме возится рукой у нее в промежности, в другой руке у нее мороженое, с мороженого капает.

КЛАДБИЩЕ.

«Portishead», песня «Numb». Ирина продирается сквозь какие-то чахлые кусты.

ИРИНА: Я в милиции полдня была, заявление писала…

КОМНАТА В ОБЩЕЖИТИИ.

Звучит «Touch and Go», композиция «Would You Go To Bed With Me». Комната, стены в облезлых обоях, на полу комнаты посреди пустых пластиковых бутылок валяется полосатый матрац, на матрасе раком стоит Ирина, двое заросших волосами мужчин совершают с ней одновременный орально-генитальный акт, лопоча что-то на гортанном наречии. Крупным планом лицо Ирины, член во рту и абсолютно пустые белые глаза.

КЛАДБИЩЕ.

«Portishead», песня «Numb», кода.

ИРИНА: Я не хочу жить. Я хочу умереть. Умереть, понимаешь!

Ирина спотыкается и с криком падает в свежевырытую могилу. Телефон выпадает у нее из руки и летит в темноту, слышно, что из телефона идут гудки. Следующий кадр: Ирина, сидя на дне могилы, поднимает голову вверх и видит на фоне тёмного неба два горящих синим огнём глаза.

ЗАГОРОДНОЕ ШОССЕ.

Под громко орущую песню «How Much Is The Fish» группы «Scooter» по ночному шоссе на большой скорости летит машина. Следующий кадр: на заднем сидении такси сидит Рубик в расстёгнутой белой рубахе. Одной рукой он обнимает голую по пояс блондинку, другой ритмично наклоняет к паху голову брюнетки. Блондинка хохочет и шарит рукой по волосатой груди Рубика, в другой руке у нее недопитая полторашка пива.

РУБИК: Шеф, гони на кладбище! Два щоччик даю, ара, два щоччик!

Зеркало заднего вида. В зеркале раскосые глаза в прорези маски ниндзя.

КВАРТИРА АНДРЕЯ.

Полумрак. На кровати лицом вниз лежит Андрей. В телевизоре без звука идёт фильм «Горбатая гора». Звучит «Cranberries», песня «Zombie». По телу Андрея пробегает судорога, он медленно сползает на пол, падает на спину. Крупным планом глаза Андрея, абсолютно белые, без зрачков. Андрей, двигаясь, как зомби, встаёт, не включая света, идёт по квартире, ударяясь обо все углы, находит в кухне недопитую полторашку пива, откусывает зубами пробку и пьёт из горла. По его подбородку стекает кровь вперемешку с пивной пеной.

НОМЕР ГОСТИНИЦЫ.

Звучит «Иероглиф» группы «Пикник». Господин Накамото, с сияющей улыбкой на круглом лице азиата, жестом хозяина указывает Жанне на диван. Жанна, на которой из одежды только клетчатая юбка и белые гольфы, садится, откидывается на спинку дивана, задирает юбку и разводит ноги. Господин Накамото встаёт на колени между раздвинутых ног девушки и припадает лицом к её промежности. Следующий кадр: лицо Жанны, из которого на глазах уходит жизнь. Глаза затягиваются белой плёнкой. Жанна стонет. Господин Накамото встает с колен, достаёт из кармана миниатюрный телефон и набирает номер.

ГОСПОДИН НАКАМОТО: быстрая фраза на японском языке.
ПОДСТРОЧНЫЙ ПЕРЕВОД: Да. Срочно. Возьми Хирато и братьев Урокиси на пикапе. У тебя десять минут.

Господин Накамото кладёт телефон в карман и оборачивается к Жанне. Та сидит на диване в той же самой позе. Диван под ней в крови. Жанна хрипло хохочет.

ВОЗЛЕ ГОСТИНИЦЫ.

Ночная улица в огнях реклам. Звучит «Taco», песня «Puttin' On The Ritz». К подъезду гостиницы подлетает черный пикап «Toyota Tundra». Сквозь зеркальные двери гостиницы проходит господин Накамото, следом за ним носильщик тащит на плече свёрнутый в рулон ковер, из глубин которого доносится приглушенный хохот. Господин Накамото садится на заднее сиденье пикапа, носильщик закидывает ковер в кузов, пикап выпускает облако черного дыма и с рёвом срывается с места, визжа покрышками. Под колёса с тротуара с лаем бросается маленькая собачка, раздаётся душераздирающий визг, джип слегка подпрыгивает и уносится вдаль по ярко освещенной ночной улице. Крупным планом раздавленная чихуахуа в клетчатой собачьей юбочке и с белыми гольфиками на лапках.

КЛАДБИЩЕ.

Еле слышно, постепенно усиливаясь, на заднем плане звучит композиция группы «Manowar» «Black wind, Fire And Steel». Слабо освещённый единственным фонарем домик смотрителя, возле него несколько легковых машин и три пикапа. Камера движется к домику, дверь распахивается, по полу цепочка красных капель, камера движется внутрь, приближается ещё к одной двери, дверь открывается с громким скрипом, за ней лестница вниз, на ступеньках всё те же капли. Камера спускается по лестнице и поворачивает направо. Огромное помещение с белым кафельным полом, освещённое мертвенным синим светом. По всему помещению рядами стоят округлой формы агрегаты высотой с человеческий рост. Камера движется между ними, несколько раз поворачивает. Внутри агрегатов за полупрозрачными панелями угадываются человеческие тела. Наконец, камера достигает дальнего угла, в котором стоит длинный офисный стол, накрытый клеёнкой в синий цветочек. За столом сидят семеро, камера пробегается по лицам, видно, что все, кроме господина Накамото, кавказцы, среди них Рубик. Рядом со столом стоит ещё один небольшой столик, на нём многофункциональное устройство «Canon». На краешке столика сидит Фёдор, болтая ногами в трениках и тапочках на босу ногу. Фёдор полностью сед, у него усы, жиденькая бородёнка и клочковатые брови, из-под которых ярко горят синим огнём глаза. Музыка замолкает.

ГОСПОДИН НАКАМОТО: быстрая фраза на японском языке.
ПОДСТРОЧНЫЙ ПЕРЕВОД: Сегодняшняя норма сделана, шеф. Готов график доставки на завтра?
ФЁДОР: Молодец, япона мать! Вот что значит, гастарбайтеры! График ща распечатаю. Так! Чурки, блядь, что у вас творится с целевыми SKU? Где молодые мужчины и женщины? Где, я спрашиваю?? Снова, блядь, конкуренты не дали план выполнить? Где реклама, нахер? Я вам который месяц уже одно и то талдычу, ишаки вы саблезубые: реклама, в рот её ети, нужна, реклама! Накамотка-то молодец, его черепашки-ниньзи могли бы выполнять втрое больше перевозок, но всё тормозится из-за хуёвого мерчендайзинга, мудаки вы горбоносые!

Люди за столом сидят, потупив головы, и молчат. Рубик обиженно сопит и вдруг чисто по-восточному всплёскивает руками.

РУБИК: Слюшай, Фёдор Степаныч, я же стараюсь. Я мамой тэбэ клянус, круглые сутки на работа сижу, голова гудит ат мысыль, жопа болит ат табуретка. Мне в аул пазванить некагда, с Физули, с Фатима поговорить некогда, я шяурма халодный кушаю, да. Может, поделим мой район, а?
ФЁДОР: (свистящим шепотом) Я тебе, сука нерусская, поделю район нах! (во весь голос) Я тебе его так поделю, ахуеешь! Мне из центрального офиса из-за вас, ебланов, и так хуй с маргарином вместо зарплаты высылают, а ежели заикнусь, что надо новый персонал, ебись он в сраку, набирать – меня самого в пивного зомби за день превратят и в мутатор засадят мигом. И тебя, Рубик, между прочим, тоже. И всех остальных долбоёбов, которые имеют несчастье работать в нашей компании. Так что, вот такой вот пиздец с ванилью, едять вас тараканы. Работайте и не пиздите. Кризис на дворе. Вылетите с работы, сами в мутатор попроситесь, хех!
РУБИК: Да понял я, Фёдор Степаныч, понял уже. Будут тебе целевые SKU, в лаваш расшибусь, но сделаю. Мамой клянус!
ФЁДОР. Ладно. Срок всем до конца следующей недели, бля. Потом либо всё в шоколаде, либо срочно начинайте декалитрами лакать пиво, чтоб поскорее для мутатора сгодиться, чурки вы нерусские.
РУБИК: тихо ругается на своем языке.
ФЁДОР: Всё, бля. Доставайте блокноты, даю под запись план на неделю.

Накамото раскрывает лежащий перед ним ноутбук «Toshiba», Люди за столом дружно достают записные книжки и ручки. Рубик вынимает из кармана мятый листок обёрточной бумаги со следами засохшего майонеза и обводит глазами сидящих за столом. Все как, по команде, отводят глаза, только господин Накамото вежливо улыбается.

РУБИК: Накамота-сан, у вас ручка лишний не найдется?

Накамота, продолжая улыбаться, мелко кивает головой, достаёт из нагрудного кармана «Parker» с золотым пером и с силой втыкает его в волосатую руку Рубика. Рубик орёт, Фёдор раскатисто хохочет, остальные сидящие за столом осторожно хихикают. Очень громко начинает звучать припев из композиции группы «Manowar» «Black wind, Fire And Steel». Камера разворачивается и в ускоренном темпе проделывает обратный путь к выходу из домика смотрителя. Возле домика команда ниндзя по деревянным мосткам вкатывают в кузова пикапов гулко грохочущие пивные кеги. Музыка постепенно замолкает.

ПИВНОЙ ЛАРЁК.

Раннее утро. Рубик, позёвывая, клеит на дверь плакат с изображением кружки, полной пенящегося золотистого напитка. Из висящего над входом в ларёк динамика звучит песня «Пиво» в исполнении Юрия Лозы. У окошка ларька толпится похмельный народ, парни и девушки, многим на вид явно меньше 18 лет. Камера даёт общий план. Между домами медленно проезжает огромный черный пикап.

ПАРК.

Двое пацанов сидят на скамейке. У одного в руках гитара, она заметно расстроена. Неокрепшим подростковым голосом пацан поёт песню «Гражданской обороны» «Всё идет по плану». В руках у второго пацана полторашка пива. На звуки гитары к скамейке стягиваются подростки обоих полов, у всех с собою пиво.

ДЕВОЧКА В МИНИ-ЮБКЕ: Толпа, слышали, вчера Илюха повесился? Может, помянем?

Толпа подростков, передавая полторашку по кругу, молча, по очереди, пьет из горла. Камера крупно показывает поющего, его глаза абсолютно пустые и белые.

ПЕВЕЦ: И всё идет по плану! Всё идет по плану! Всё идет по плану!
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: Серега, заебал, давай про «Отряд не заметил потери бойца»!

НОМЕР ГОСТИНИЦЫ.

Звучит песня «Twist in my sobriety» в исполнении Tanita Tikaram. Журнальный столик заставлен пустыми полторашками. На диване в позе 69 занимаются лесбийской любовью девочки-подростки в одинаковых клетчатых юбках и белых гольфиках. Сквозь открытую дверь соседней комнаты виден стоящий у стола господин Накамото. Он пересчитывает пачки долларов и складывает их в атташе-кейс. Из факса лезет бесконечная лента бумаги, устилая собой пол.

КЛАДБИЩЕ.

Звучит фашистский марш из 7-й Симфонии Шостаковича. Подвальное помещение домика смотрителя. Между агрегатами идет Фёдор, посверкивая синими светящимися глазами. На Фёдоре линялые треники с отвисшими коленками и грязная майка. Он нажимает кнопки на агрегатах, полупрозрачные створки агрегатов распахиваются, и из них в клубах голубого пара выходят одинаковые, покрытые фиолетовой чешуёй человекообразные рептилии с горящими синим огнём глазами. Вышедшие выстраиваются в шеренгу. Пройдя зал из конца в конец, Фёдор оборачивается и довольно ухмыляется в седую клочковатую бороденку.

ФЁДОР: Вот же ж ёб вашу мать! Силища, силища-то какая! Ещё пару годков на рынке, и полмиллиона воинов в строю. Готовность к вторжению номер один, хех! Надо будет отписать шефу в Кремль, чтобы сеть региональных представительств расширяли, пока наши западные друзья не успели застолбить рынок.

Фёдор уходит в бесконечность вдоль шеренги фиолетовых монстров, довольно похлопывая некоторых по плечам и восхищённо матерясь в седые усы.

ПАРК.

Утро, светает. Слышен щебет птиц. На дорожке парка стоит голубая детская коляска. Камера поднимается выше, заглядывает внутрь коляски. Среди кружевных подушек и одеялец лежит младенец с закрытыми глазами, посасывая через соску пиво из полуторалитровой бутылки. Крупным планом лицо малыша. Пауза. Младенец резко открывает абсолютно белые глаза, камера дает максимальное увеличение, белый цвет заполняет весь экран.

КОНЕЦ ФИЛЬМА.