Антоновский : Ворон Гамлет из Кавказской пленницы

Пришло время погасить свет, зажечь свечи и начать разговор о Леониде Иовиче Гайдае.

В своё время на меня произвела сильнейшее впечатление статья Сергея Добротворского “И задача при нём…”
Добротворский там проводит достаточно интересные аналогии между Гайдаем и Хичкоком. ( Не хотелось бы подробно пересказывать здесь содержание статьи, интересующиеся без труда, отыщут её в интернете)

Книжка “Кино на ощупь” достаточно долгое время была моей настольной, а статья про Гайдая - любимая в ней.
Именно этот текст и сподвиг меня более глубоко покопаться в творчестве великого режиссёра.

Гайдай – представляется мне одним из крестных отцов современного ( пост – тарантиновского ) кинематографа. Тарантино, как известно, продолжил традиции, начатые Серджио Леоне в его спагетти вестернах. Гайдай снял своих Деловых Людей с замечательной стилизацией “Дороги, которые мы выбираем” за 10-летия до первых опытов Леоне в жанре ковбойского муви. ( Этот абзац был кратким изложением длиннющей в сущности теории о Гайдае раннем пост модернисте )

А теперь перейдём к главному к моей любимой сцене у Гайдая: Финале Кавказской пленницы.

Я вообще – фанатик яркого цвета Техниколора. Моя мечта что бы в будущем изобрели очки, через которые я буду видеть мир в цветах, как в фильме “Три плюс Два”.

Так вот в Техниколоровских цветах – вообще то говоря снято достаточно большое количество фильмов ужасов ( В основном Роджером Корманом ) . Но сцена с вороной и товарищем Сааховым в Кавказской пленнице – это безусловный вышак. Это уже не пост-модерн. Это Новая Искренность ( господи как я ненавижу все эти культурологические термины )

Ну безусловно – что одним из центральных фильмов Новой Искренности является японский Звонок:
Многоэтажные блочные дома, серость будней, обыденность – наконец телевизор ( телевизор помниться отлично играет ещё в Полтергейсте ) как источник абсолютного зла.

Товарищ Саахов – жаркой южной ночью, в типовой советской квартире – засыпает именно у телевизора.
Лично мне самые страшные сны сняться, когда я сплю как раз таким образом.
И вообще – это гениальная завязка сцены ужаса.

Словно шахматные – на экране танцуют белые фигуры.
Раздается телефонный звонок.

( Какая-нибудь идиотская КВН команда на конкурсе “озвучка” давно уже могла вставить в этот момент фразу: Семь дней )

Но в фильме из телефона доносится лишь зловещая тьма ночи.
Уютно горит торшер.

Уют этот тонко – словно по шву перерезается Эдгаром По. В комнату влетает ворон.
Колышется белая занавеска.
Раздается стук в дверь.

Дальше происходит вообще сумашедьшая вещь – потому что в 60-е так не снимал даже Хичкок. Да что там Хичкок – Бергман. Только не подумайте что я стебусь – я совершенно серьезно.
Синий цвет ночи – сквозь решётку жалюзи.
Этот синий цвет – станет главным героем много позже – В Кубриковских “Широко Закрытыми глазами” – Свет сумерек души, отношений. Здесь – свет сумерек души человека попутавшего прошлое с будущим, свет грядущей мести – мести из современности.
Саахов включает торшер – поворот – в кресле сидит Наталья Варлей в белой косынке с стеклянными глазами.

Точка.

Идеальная режиссура.

Вот дальше здесь можно писать про культурный ряд, про Роджера Кормана с фильмом “Ворон” 1963 года, про то что Наталья Варлей сыграла Ведьму в фильме “Вий”, про фильм “Прикосновения” 1991 года, (страшный такой русский Хоррор), выйти собственно к Звонку. Но зачем? Пост-модерн кончился давно. Кого волнует этот культурный ряд. Кино – это сны. Сны вне времени. Эта сцена волновала моё воображение ещё в детстве. Эта сцена трогает меня – торкает, до сих пор. Вне контекста.

Дальше – всё ещё серьёзнее. Тени на стене. Мрачная шутка о том – что в Морге тебя переоденут. Техниколоровский кошмар. Перерезанный кинжалом телефон.

И главный вывод кошмара – все мы до сих пор дикари – повязанные страхами со средневековьем и более глубокими временами, когда страх властвовал на земле. Вывод к которому приходили все хоррор-мейкеры так или иначе и Лавкрафт, и Стивен Кинг, и современные режиссеры J-хорроров.

Здесь это сжато – идеально поставлено – за 4 минуты.

Господи – да какой Девид Линч – вот всё просто, всё идеально! Гайдай.
Крышу рвёт!
Потрясающе!

Понятно что у него там ещё цитаты из Зимленичной Поляны ( Об этом ещё Добротворский писал ) когда Шурик видит сам себя в спальном мешке. И вообще Гайдай – вообще не так прост как кажется.

И Ворона там не спроста, зовут Гамлет.

Но сейчас – конечно следует погасить свечи. Вспомнить эту сцену, которую все видели тысячу раз. А потом можно даже перебрать в голове все свои страхи. И включить перед сном телевизор. И заснуть перед ним.

И тогда на утро станет точно легче.
( Если утро настанет )
( Впрочем – солнечный свет техниколора в Гайдаевских фильмах говорит, что Утро будет всегда )