Урусхан : Враг народа. История времён безумной войны. Окончание.

Глава 5. Уполномоченный.

- Заходи, Иван Панфилович, заходи. Ты знаком с товарищем Фурмановым?
- Ну, кто не знает легендарного чапаевца, товарищ Фрунзе, - ответил Белов, поочерёдно протягивая руку Фрунзе и Фурманову.
- Ну, и отлично. Товарищ Фурманов только, что вернулся из Семиречья, куда он был направлен в качестве уполномоченного Реввоенсовета. Вот, хочет поделиться с нами своими мыслями о ситуации в Семиречье.
- Что ж будет интересно узнать мнение товарища Фурманова.
- Извини, Иван Панфилович, - начал Фурманов. Но лестных слов от меня ты вряд ли услышишь. Выводы, которые я сделал после поездки, неутешительны.
- Что же тебе там не понравилось, Дмитрий Андреевич? - нахмурился Белов.
- Скажу прямо, Иван Панфилович, то, что творили в Семиречье от имени Советской власти отряды Красной Армии Туркестана, не лезет ни в какие ворота. Подробности для Туркестанской комиссии, я изложу в письменном виде, сейчас скажу лишь, что так может вести себя только бандитская власть, а не Советская. От рассказов, которые я там услышал, просто волосы дыбом встают. Повсеместные бессудные публичные расправы над пленными казаками, грабежи, мародёрства, чёрт знает, что!!!
- Дмитрий Андреевич, мы с этим боролись, - ответил Белов. Я лично обращался к командирам не чинить бессудных расправ, но пойми, люди ожесточены, они наших, думаешь, по головке гладили?
- А ты не кипятись, Иван Панфилович, - вступил в разговор Фрунзе. Мы - Советская власть, а не бандитская и уподобляться белогвардейским бандам, не имеем никакого права. Что касается казаков, то наши враги это зажиточная часть казачества, основная часть казаков, с самого начала войны колеблется. И если мы будем себя так вести, толкнём колеблющихся казаков к белым.
- Согласен товарищ Фрунзе, в отношении казаков мы погорячились, но увы, ситуация на текущий момент такова, что боюсь, что настроения казачества переломить в нашу пользу уже не удастся. Казачьи полки, перешедшие на нашу сторону, как и население, крайне не надёжны, а в Китай с Дутовым и Анненковым ушло до десяти тысяч человек, все они находятся недалеко от границы, и у меня нет никакой уверенности в том, что в случае чего, казаки не поддержат своих бывших атаманов.
- Тут, я с Иваном Панфиловичем согласен, - поддержал Белова Фурманов.
- Что предлагаешь? - спросил Фрунзе.
- Предлагаю организовать среди казаков мобилизацию и отправить их в Фергану добивать басмаческие банды. Таким образом, мы избавим Семиречье от гремучего материала. А не пойдут, взбунтуются, будет повод, выявить весь ненадежный элемент.
- Хорошая мысль, - согласился Фрунзе.
- Ещё хуже настроения среди киргизов, - продолжил Фурманов. Киргизы самая беднейшая часть населения Семиречья и самая многочисленная. И киргизы, несмотря на прошлые конфликты с казаками также нередко поддерживали своих бывших притеснителей. Киргизы также крайне ненадёжны. С этим надо что-то делать, я прошу Вас, товарищ Фрунзе, как члена Туркестанской комиссии поставить вопрос об ускорении отбора земли у русских крестьян и передачи земли киргизам. Русское крестьянство в своей массе это кулачьё, на нашей стороне они не будут никогда. Передача же земли киргизам, несомненно, привлечёт их симпатии на нашу сторону. Передача земли будет хорошим поводом и для агитации, мы наглядно покажем киргизам, что Советская власть не колонизаторская, и служит интересам киргизского народа.
- Поддерживаю эту мысль, - охотно согласился с Фурмановым Белов. Со своей стороны также предлагаю параллельно с передачей земли приступить к созданию киргизских национальных частей Красной Армии. Объясним киргизам, земля теперь ваша, но землю свою надо защищать. Думаю, сработает.
- Ну, что ж товарищи, - подытожил Фрунзе. Разговор у нас получился полезный, буду ставить все ваши предложения перед Туркестанской комиссией.

***
В июне 1920 года в казачьих станицах Семиречья и городе Верном (ныне Алма-Аты) вспыхнул антисоветский мятеж, вызванный отказом казачьих частей идти воевать с басмачами в Фергану. Мятеж казаков был подавлен. Решающую роль в его подавлении сыграли созданные по инициативе Белова киргизские национальные части Красной Армии.
Спустя 5 лет в 1925 году Дмитрий Андреевич Фурманов напишет о тех событиях роман «Мятеж», своё самое известное после «Чапаева» произведение. Одним из персонажей романа станет Белов, с которым в ходе событий в Семиречье Фурманов подружился. В романе Фурманов называет Белова по свойски Панфилыч. Свяжет их судьба и в дальнейшем, вместе они будут подавлять и другой казачий мятеж на Кубани. Но после окончания гражданской войны судьбы их сложатся по-разному. Фурманов станет известным советским писателем и умрёт своей смертью в 1926 году. Белов дослужится до командующего Белорусским военным округом и доживёт до 1937 года.

Глава 6. Тридцать седьмой.

- Василий Константинович, мы сейчас на улице, никто нас не подслушает и вот, ты мне скажи, ты правда веришь, что Тухачевский и все остальные были шпионами?
- Пойми, Иван Панфилович, ну, не могут органы так ошибаться, не могут! – ответил Белову Блюхер. Дыма без огня не бывает, да, и признались они во всём.
- Да, признались. А вот я не верю! Не верю, что Корк, тот самый Корк, с которым мы вместе гоняли басмачей в Средней Азии враг, не верю! Не верю, что Путна, с которым мы вместе были в Кронштадте в 1921 враг. Все они враги и шпионы? Не верю!
- В это трудно поверить, я согласен, но приходится, - пожал плечами Блюхер.
- Послушай, Василий Константинович, я, как и ты принимал участие в этом суде, но неужели ты, героический красный командир, не понимаешь, что происходит? Ведь мы же будем следующими…
- Иван Панфилович…, - попробовал возразить Блюхер.
- Послушай, - не дал ему договорить Белов, переходя на шёпот. Ведь ты на Дальнем Востоке армией командуешь, я в Белоруссии округом, Дыбенко в Ленинграде, Каширин на Северном Кавказе, ведь это же сила, Василий Константинович.
- Ты это куда клонишь, Иван Панфилович?
- Не понимаешь? Да, к тому, что соберёмся мы вместе, двинемся на Москву, да скинем усача к чёртовой матери! - взволнованно зашептал Белов. А не получится, так хоть в бою погибнем как солдаты, и народ придёт время вспомнит нас добрым словом. Неужели испугаемся? Ведь мы же в гражданскую под пули шли, не боялись, за чужие спины не прятались, и ты был в первых рядах…
- Ты что такое говоришь, - в ужасе отшатнулся Блюхер от Белова. Спятил? Чтобы я пошёл против Советской власти, против товарища Сталина? Считай, что я тебя не слышал, - закончил Блюхер и быстро зашагал прочь.
-Глупая мысль, - печально думал Белов, глядя вслед удалявшемуся Блюхеру. Не получилось бы ничего, поздно, раньше надо было думать. Ну, что, Иван Панфилович? – вслух прошептал Белов. Скоро и за тобой придут? Помирать так с музыкой?

***
- Слово имеет товарищ Белов Иван Панфилович, - продолжил заседание Военного Совета Ворошилов. Что скажешь, Иван Панфилович, о борьбе с врагами народа в армии?
- Товарищи, я считаю, что органы НКВД, конечно, провели очень тщательную и очень полезную работу по разоблачению врагов народа и агентов иностранных разведок. Наша армия очистилась от скверны, укрепилась и ещё теснее сплотилась вокруг нашего любимого вождя товарища Сталина. И всё же должен заметить, что наряду с этим зачастую обвинения предъявлялись на основе слухов, некоторые нечистоплотные люди просто сводили личные счёты, принимали за врага не того, кого надо. Люди, которых ни в партийном, ни в другом порядке не оценивали с плохой стороны, берутся органами НКВД…
- Ты, что такое говоришь, товарищ Белов? – резко перебил его Ворошилов. Белены объелся? Ставишь под сомнение работу органов?
- Необходимо был разобраться более тщательно…
- Товарищ Блюхер, товарищ Дыбенко, товарищ Каширин, вы согласны с мнением товарища Белова? – обратился Ворошилов к другим участникам заседания. И выдержав, паузу продолжил:
- Как видишь, товарищ Белов, никто с тобой не согласен, выходит, что только ты один считаешь, что принимали за врага не того, кого надо, - усмехнулся Ворошилов.

***
7 января 1938 года командующий Белорусским военным округом Иван Панфилович Белов был арестован и спустя полгода расстрелян. Если бы этого не произошло, вполне возможно, что Белов остался бы на своём посту вплоть до 22 июня 1941 и Белорусский военный округ под его командованием принял бы на себя первый самый страшный удар гитлеровских войск. Были бы действия Белова на этом посту более успешными или в любом случае, вверенные ему войска не избежали бы катастрофы? Этот вопрос остаётся открытым. Как и вопрос о том, кем всё-таки были все эти люди, красные командиры, герои гражданской войны, ликвидированные в ходе чистки 1937-1938 годов? Воинами или карателями? Если они были воинами, то чистка в армии, несомненно, нанесла колоссальный урон Красной Армии и явилась одной из главных причин катастрофических поражений начального этапа Великой Отечественной Войны. Если же эти люди были карателями, способные лишь на то, чтобы воевать со своим народом, а не с внешним врагом, тогда толку от них в 1941 году было бы маловато, и тогда прав был товарищ Сталин? Споры об этом не утихают, и по сей день. Но это другая тема. Ясно одно, судьба этих людей ещё раз доказывает, что в безумных гражданских войнах победителей не бывает. Белые проиграли, погибли или отправились в изгнание, но и судьба победителей оказалась не лучше. В конечном счёте, проиграли все.