death_catt : Беспесды!

Прикрасной девочкой была бы Алина! Ты можешь верить мне, чувак... или ты чувиха? Прости, тут, сквозь монитор, хуева видно...
Так вот. Прекрасной! Да, именно прекрасной: беспроигрышное сочетание бледной кожи, невероятно черных волос и двух кристально голубых глаз! А какие губы у Алины!? Алые, блядь! Без всякой помады. Алина девочка невысокая, 168 см от полу, идеальный женский рост, небольшая, размер где-то около 2, грудь, чуть более объемная, чем грудь, попка и кокетливые ножки с круглыми коленами. Вопщем, прекрасной девочкой была бы Алина, если бы не одна маленькая деталь - хуй. Даже не хуй, а маленькая такая писька, кусочек сморшенной кожицы и два мышиных горошка яиц. Алина была гермофродит, Бог подарил ей письку от мальчика и душу от женщины. Огромную такую, как готичесикй собор, блядь, бездонную душу, а вот естественного отверстия, служащего входом в этот собор, не подарил. Может поэтому она ночами плакала? Хули, как и всякая сторпоцентная баба, Алина была клушей. Ей хотелось гнездо, птинцов и мужа-орла.
Вот кто-то незнакомый и ниибаца галнтный подходит к ней, знакомица так деликатно, телифон просит, завтра звонит, приглашает. Потом первое свидание - первый поцелуй - первый половой акт (нихуевый такой, ей обязательно понравица!) - фата, кольца - семейная жизнь (дети пидерасты, но очаровательны, муж педераст, заебал уже) - внуки - могила. Но один маленький редуцент стоял в самом начале этой нехитрой схемы и стопорил почти каждый ее пункт. По ночам она оставалась с хуйком один на один, смотрела на него, плакала. Днем все бывало по другому. Куча мужиков на московских улицах смотрят на нее, любуются ей, хотят ее, но боятся подойти. Зря баяться, уродцы, самые несчастные и одинокие девочки на земле безумно красивы. Алина тоже боица их, боица, поэтому холодно отсылает побрызгать. Боица, что от ее маленького секрета мужичку сделается херова, ведь не родился еще тот герой, которому будет похуй наличие/отсутсвие влагалища у дамы. Влагалище! Вот о чем мечтает Алина, когда слезы сожеления высыхают на ее грустном лице. Самая сладкая, плодородная и феерическая пизда на свете должна была достаца ей, но не досталась ваще никакая. Даже самой страшной и тупой хабалке в этом мире дасталась пизда! Достойна ли эта хабалка она носить ее? Неважно... Алина достойна этого гораздо больше, Алина умеет любить, как любят только женщины, Алина умеет отдавать себя целиком ради ничего. Жаль, ей долго не было случая в этом умении попрактиковаться...
Я поднимаю пластиковый стаканчик со ступенек обблеванного подъезда, залпом глотаю противный, липкий, теплый портвейн, говорю: "Все, пацаны, я съебываю". И съебываю, спешу к ней, единственной настоящей женщине в моей жизни. Я ж, блядь, извращенец, поэт и алкоголик, мне истина открыта.