7:40 : Доказательство Перельмана (НА АНТИНАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ КОНКУРС)

НА АНТИНАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ КОНКУРС

1998 год. Страна насквозь продувается перестроечными ветрами. Ошалевшая от свободы, повылазившая из всех щелей демократическая сволочь страстно мечтает с голубых экранов о светлом будущем. В Сумгаите начинаются первые погромы. В Санкт-Петербурге, на тот момент ещё Ленинграде, свирепствует русский рок, а в Ленинградском государственном университете защищает кандидатскую диссертацию Григорий Перельман, молодой аспирант Ленинградского отделения Математического института им. В. А. Стеклова АН СССР. Название диссертации "Седловидные поверхности в евклидовой геометрии" ровно, как и сам соискатель - замкнутый интроверт, результат скоротечного романа юркого еврейского проходимца и русской учительницы математики ни в какое сравнение не идёт с захватывающими событиями за стенами университетской аудитории. Поэтому народу немного. Однако кворум есть. Пришли те, кому это действительно нужно и интересно.
На защите присутствуют:
Научный руководитель соискателя Александр Данилович Александров - семидесятишестилетний академик, заведующий лабораторией геометрии. Последний раз ебал живую женщину шестнадцать лет назад.
Академик Людвиг Дмитриевич Фаддеев - отягощенный всевозможными регалиями пятидесятичетырёхлетний ректор института. Последний раз ебал живую женщину в прошлом году.
Зинаида Граевна -любимая ученица академика Александрова, доктор физико-математических наук, весьма почтенная дама постбальзаковского возраста. Живых женщин не ебала.
Секретарь учёного совета Абрам Осипович Гольдин - сорокапятилетний доктор физико-математических наук. Живых женщин не ебал.
Секретарь институтской партийной организации Осип Абрамович Шульман, сорокалетний кандидат физико-математических наук. Живых женщин не ебал.
И ещё с десяток математиков разных рангов сыгравших в этой истории роль статистов, поэтому их имена мы для краткости изложения опустим. Остановимся разве что на Фёдоре Ямщикове, двадцатипятилетнем аспиранте, внебрачном сыне Людвига Дмитриевича Фадеева. В институте его считают неформалом и попрекают длинными волосами, рваными джинсами и знакомством с Борисом Гребенщиковым. Аспирант Фёдор ебал живую женщину сегодня утром. Дело из-за недостатка времени до конца довести не удалось.
Когда Перельман начинает излагать свою диссертацию, то на его бубнёж почти никто не обращает внимания и слова диссертанта бесследно растворяются в полупустой аудитории.
Внезапно дверь распахивается и в поле зрения учёной братии является молодое существо женского пола с совершенно немыслимыми формами и в совершенно неподобающем для столь почтенного мероприятия одеянии. Только представьте: высокий рост с длинющими "от ушей" идеальной формы загорелыми ногами, слегка прикрытыми мини юбкой. Полупрозрачный шифон блузки подчёркивает крупную грудь, как сказали бы в любовных романах прошлого века, а говоря по-простому охуительные сиськи, размера эдак четвёртого. Всё это совершенство венчает копна золотисто-пшеничных волос. Озарив зал ослепительной улыбкой, прекрасная незнакомка извиняется за опоздание и грациозно перемещает своё великолепное тело на свободное место.
Нужно ли говорить, что столь неожиданное явление, столь яркой женской особи выглядит крайне неуместно и настолько дисгармонирует с чопорной академической обстановкой, что почти все присутствующие считают её некой галлюцинацией, чем живым человеком. И лишь Фёдор Ямщиков пялится, на "новый объект" и лихорадочно выдумывает возможные варианты знакомства.
Григорий Перельман заунывным голосом деревенского дьячка продолжает посвящать почтенную публику в результаты своей диссертационной работы. Публика с тщательно скрываемой скукой внимает соискателю. Всё происходит по обычному, годами налаженному ритуалу: выступление оппонента, выступление научного руководителя, выступление членов учёного совета, переход к прениям.
- Ну что, товарищи, у кого ещё есть вопросы ? - апеллирует к залу Абрам Осипович Гольдин.
- Позвольте мне, - бархатное контральто столь неожиданно звучит после нудной академической трескотни, что вся аудитория в едином порыве поворачивается к обладательнице этого голоса. Только тут до многих доходит, что незнакомка вовсе не галлюцинация, а вполне реальный человек, непонятно как здесь оказавшийся.
- А вы, собственно, из какой организации? - пытается внести ясность в происходящее Людвиг Дмитриевич Фадеев.
- Я, Алиса Селезнёва, гостья из будущего, - уверенно отвечает бывшая галлюцинация и почему-то этот ответ всех устраивает.
Сделав небольшую паузу и очаровательно улыбнувшись, Алиса задаёт Перельману свой вопрос:
- А вот скажите, уважаемый Григорий Яковлевич, можно ли на основе ваших результатов сделать вывод, что вселенная, в который мы сейчас находимся, имеет конечные размеры и представляет из себя поверхность четырёхмерного шара?
Может быть, потому что вопрос резко не соответствует внешнему облику существа задавшего его, а может быть по какой-то другой причине, но в зале повисает зловещая тишина. Все смотрят на Перельмана.
Григорий Перельман стоит в центре внимания и лихорадочно шарит по карманам. Все кто сколько-нибудь близко знаком с Григорием, знают, что Перельман ищет теннисный мячик. Дело в том, что Перельман был несколько странным молодым человеком, а говоря по-простому ебанутеньким, и когда перед ним возникала сколь либо серьёзная математическая задача, то он всегда доставал теннисный мячик и начинал мять и подбрасывать его. Обычно это помогало быстрому поиску правильного решения. Но по странному стечению обстоятельств мячика в парусиновых штанах Григория не обнаруживается и Григорий вынимает из штанов свой половой член, а говоря по-простому хуй, и начинает производить с ним те же манипуляции, что он обычно производил с теннисным мячиком. Сразу видно, что он отчаянно пытается найти ответ на вопрос Алисы Селезнёвой. Под воздействием этих манипуляций хуй Григория Перельмана довольно быстро принимает внушительные размеры, приковывая к себе внимание учёных. Григорий, путаясь в словах, тщетно пытается сформулировать свой ответ.
- Позвольте мне, Григорий Яковлевич, вам помочь, - скорее утверждает, чем спрашивает Алиса и тут же оказывается рядом с Григорием, встаёт на колени и берёт хуй Григория в рот. Григорий не возражает. По мере того как Алиса начинает сосать Гришин хуй, речь Перельмана становится всё более внятной и уверенной. Здесь необходимо отметить, что не смотря на перестройку, присутствующие в зале уверены, что секса в Советском Союзе нет и такая топология между мужчиной и женщиной, которую демонстрируют Григорий и Алиса, всем за исключением разве что Фёдора Ямщикова, представляется невероятной. К тому же есть ещё один нюанс. Стоя на коленях лицом к Григорию, Алиса оказывается спиной и всеми остальными частями своей божественной фигуры к залу. И поскольку, у Алисы под мини юбкой больше никакой одежды нет, то получается так, что взоры математиков обращены к Алисиной вагине, а говоря по-простому пизде. Все эти обстоятельства заставляют математиков, присутствующих на защите, находиться в некой задумчивости от увиденного.
Дальше события развиваются так. Как только Григорий Перельман вполне убедительно отвечает на поставленный Алисой вопрос, то он тут же эвакулирует, а говоря по-простому кончает в рот Алисе Селезнёвой. Гостя из будущего не проронив ни одной капельки, встаёт с колен, улыбается и задорно обращается к залу:
- Господа!, то есть товарищи, у кого ещё есть вопросы?
- Вы не могли бы мне тоже помочь с формулировками, - раздаётся скрипучий голос академика Александрова.
- О чем речь? Да ради такого математика как вы, Александр Данилович, я готова и на большее.
- Меня вполне устраивает, то, что вы сделали с моим учеником.
- Ну, тогда, не сочтите за труд и встаньте вот на этот стульчик, так будет удобно и вам и мне.
С этими словами Алиса помогает академику Александрову взобраться на стул и ловко освободив его от лишней одежды представляет к всеобщему обозрению сморщенный старческий хуй и седые академические яйца. Казалось бы, что единственная функция у такого "мужского достоинства" это мочеиспускание. Однако ловкими и умелыми действиями Алиса Селезнёва добивается академической эрекции. Пока Алиса увлечённо работает с членом академика, Перельман не менее увлечённо что-то пишет на доске.
"О, моя Джомолунгма...", - шепчет академик, кончая в Алисин рот. Здесь необходимо отметить, что академик Александров всю жизнь был страстным альпинистом.
После того, что случилось с академиком и его учеником желающих, чтобы им помогли с формулировками оказывается так много, что гостя из будущего просит академика Александрова убедить Зинаиду Граевну помочь в этом вопросе. Зинаида Граевна после небольшого колебания соглашается. В результате Зинаида Граевна, оказывается в коленно-локтевой позиции, а говоря по-простому раком, и математики по очереди вставляют свои хуи и хуишки в отверстия Зинаиды Граевны. Алиса тем временем активно и весьма успешно работает с теми математиками, которым не хватило отверстий. Те же, кто остался без Алисиного рта и отверстий Зинаиды Граевны, встав вокруг Зинаиды Граевны, проделывают со своими хуями и хуишками, примерно те же манипуляции, что проделывал Перельман.
Исключение составляют Абрам Осипович и Осип Абрамович, которым Алиса настоятельно рекомендовала организовать свой собственный кружок. Чем они с радостью занялись.
Таким образом, защита кандидатской диссертации превратилась в довольно странное зрелище.
Впрочем, если убрать визуальный ряд и оставить только звук, то получающаяся в результате картина выглядит вполне интеллигентно и респектабельно. Когда математики приходуют отверстия Зинаиды Граевны, то они спокойно ведут речь об институтских проблемах, а когда кончают в рот Алисе Селезнёвой, то тихонько напевают свои любимых музыкальные произведения или читают стихи.
Если же опять вернуться к визуальной картинке, то наблюдательный человек, должен был обратить внимание на то, что пока Алиса сосёт, то Перельман пишет что-то на доске. И наоборот, пока Перельман пишет - Алиса сосёт.
Внезапно Григорий ставит точку и тут же Алиса Селезнёва прекращает очередную фелляцию и радостно говорит:
"Товарищи, от всей души поздравляю вас. Вы все без исключения умные и образованные люди. Но особенно я хочу поздравить Вас, Григорий Яковлевич, ибо только что вы доказали гипотезу Пуанкаре".
После этих слов происходит внезапное исчезновение Алисы Селезнёвой, и вместе с ней непостижимым образом все доказанное Перельманом оказывается стёртым, впрочем, как и память о случившихся событиях у всех присутствующих на Перельмановской защите.