Урусхан : Поэт контрреволюции. История времён безумной войны. Окончание.

Глава 5. Последний бой.

В апреле 1920 года остатки Отдельной Семиреченской армии перешли китайскую границу. В Китае их разоружили и позволили остаться. Однако, в марте 1921 по требованию советских властей Анненков был арестован и посажен в тюрьму для последующей выдачи. Под давлением англичан и белоэмигрантских организаций китайские власти атамана не выдали, но из тюрьмы тоже не выпустили. Анненков просидел 3 года, а в феврале 1924 к нему пришёл посетитель, бывший начальник штаба Отдельной Семиреченской армии Николай Денисов.

***
- Коля, ты? Какими судьбами? – Анненков не скрывал своей радости, увидев старого товарища.
- Я, я, атаман! Что не ожидал?
- Да, уж, конечно, не ожидал.
- Ну, как, ты?
- Да, как? Гнию в тюрьме.
- Ну, не унывай, не унывай, у меня хорошие новости. Есть надежда на твоё скорейшее освобождение, но обо всём по порядку.
- Говори быстрее, не томи.
- Вот, что, Борис, Белое дело возрождается!!! – с жаром заговорил Денисов. Очень скоро будет создана новая мощнейшая организация, название Русский общевоинский союз, РОВС, сам Врангель Пётр Николаевич встанет во главе организации, план - свержение большевиков, главное, что союзники и англичане, и французы, и японцы окажут нам всестороннюю поддержку. Оружие, деньги, по всей нашей несчастной стране будем поднимать народ на борьбу с большевизмом. Скоро всколыхнётся Россия и сбросит ненавистное ярмо!!!
- Да, не всколыхнётся Россия, Коля, ну, сколько можно верить в эти сказки? – вяло отреагировал Анненков, качая головой.
- Ну, почему же сказки?
- Да, потому, что слышал я уже это тысячу раз и видел. Опять те же бездари генералы, которые всё просрали, те же брехуны союзники, которые только обещают и ничего не делают. Если ты пришёл меня убеждать, то зря теряешь время.
- Борис, ну, неужели ты не хочешь свернуть шею этой власти?
- Хочу, Коля, хочу, ещё как хочу, она мне всю жизнь погубила, из-за них, из-за краснопузых я сейчас в тюрьме.
- Тебя выпустят, Борис, англичане имеют на китайцев большое влияние. Сейчас Китай поделён, всей власти нет ни у кого, но есть военные, готовые воевать с Советами, генерал Чжан Цзо Лин один из них, слышал про такого? Мы сформируем нашу новую Партизанскую дивизию атамана Анненкова в составе армии Чжан Цзо Лина. На той стороне у нас много друзей, они ждут. Будем трепать Совдепию! Всё, как в прежние времена! С нами Бог!
Когда под гнётом большевизма народ России изнывал,
Наш маленький отряд восстанье поднимал
Мы шли на бой, бросая жён своих, дома и матерей
Мы дрались с красными, желая дать покой скорей… - прочитал Денисов стихи Анненкова и продолжил:
- А, атаман, соглашайся! Дадим последний бой краснопузым!

***
Выйдя из китайской тюрьмы, Анненков в течение двух лет всячески уклонялся от участия в подрывной деятельности против СССР. Однако, в апреле 1926 то ли под давлением англичан и белоэмигрантов, то ли вправду, поверив в реальность свержения большевиков, атаман, наконец, принял решение создать русский партизанский отряд в составе армии китайского генерала Чжан Цзо Лина для набегов на советскую территорию. Однако, дать последний бой большевикам атаман так и не успел. В том же апреле, вместе с Денисовым он прибыл для участия в переговорах о совместных действиях против большевиков с другим китайским генералом Фэн Юйсяном. Это была ловушка. Фэн Юйсян к тому времени, был подкуплен чекистами. Анненков и Денисов были захвачены сотрудниками ОГПУ и на поезде отправлены в Советский Союз.

Глава 6. Реабилитации не подлежат.

По Транссибирской магистрали в арестантском вагоне Анненкова и Денисова везли на суд в Семипалатинск. Анненкова и Денисова везли по тем местам, где они когда-то воевали. На станциях толпился народ, требуя выдать арестантов на расправу.
- Видал, как нас здесь любят, Коля? – усмехнулся атаман.
- Да, уж любят, - согласился Денисов.
- Ты, вот, что, Коля, ты ведь был начальником штаба, тебя могут и пощадить. Так, что вали всё на меня, мне пули всё равно не избежать.
- Ну, ты, даёшь, Борис, прям, как ребёнок, - искренне удивился Денисов. Нам обоим пули не избежать, какая разница, что мы будем говорить, приговор известен.
- Думаешь?
- Конечно, да и потом, это ведь я виноват, что ты сейчас здесь сидишь, я тебя потащил на это дело.
- Брось, Коля, - махнул рукой Анненков. Неизвестно, что бы было, ты может, 3 года жизни мне подарил.
Вскоре, Анненков и Денисов сидели в зале суда и мрачно слушали показания свидетелей.
- Белые, вот его ирода молодчики, двух старших сынов у меня убили. Одному двадцать два годка было, другому — пятнадцать. А меня бабу привязали за ногу к конскому хвосту. И погнали лошадь в сторону камышей. А я в руках малых детишек держала. Спину до костей ободрала. Как в памяти осталась сама не знаю. Чую, остановилась лошадь, и кто-то отвязал меня. Потом услышала: «Иди за нами». Поняла, повели кончать. Привели в камыши, я перекрестилась, легла от слабости. Если бы это было днем, может быть, и прикончили меня, но ночь была, ничего не видно. У одного ребенка, у мальчика, руку отрубили, так он и умер потом в больнице. Два годика ему было, второму четыре. Второму спинку перебили, Горбатый сейчас. А дальше, что не помню, без памяти упала и жива осталась. Забыли видно про меня.
- Народ бежал от Анненкова на бричках в сторону Ключинского тракта. Немного позже пришлось мне ехать той же дорогой с почтой. За четыре версты до Славгорода стали попадаться трупы, порубленные шашками. Дорога на том месте сжата в узкий проход, и трупы нагромождались в этом рукаве. Я слезал, стаскивал их на обочину, и только тогда ямщик двигался дальше.
- Ночью отряд их пришёл. Захватили спящих, начали бить. Тут был мой сын двадцати пяти лет и отец. Отцу было девяносто. Начали бить и их. Потом отвели, дали лопаты, велели рыть себе яму. Когда кончили отца, убили разрывной пулей и сына, ударила в грудь, вышла в спину.
- В урочище Ан-Агач все изъявившие желание вернуться в Советскую Россию были раздеты, потом одеты в лохмотья и в момент, когда проходили ущелье, пущены под пулемётный огонь оренбургского полка.
- А вот, это враньё, - не выдержал Анненков. Врёте гады, не было такого, отпустил я всех, кто хотел, никого не неволили, сами суки, небось, постреляли!!!
- Подсудимый, замолчите!!!
- Не замолчу!!!
- Подсудимый! Именем Советской власти…
- Нет такой власти!!! Нет!!!

***
12 августа 1927 года Анненков и Денисов были приговорены к высшей мере наказания расстрелу. 24 августа приговор был приведён в исполнение. Так вместе со своим ближайшим соратником закончил свой путь поэт контрреволюции.
Увы, капризная судьба сильней нас,
Дурман народа не прошёл, не наступил победы час
Мы долго дрались в Семиречье, имея, пять фронтов,
Но видно приговор Всевышнего для нас уже был готов.

***
В 1999 году рядом монархических организаций России было подано ходатайство о реабилитации Анненкова и Денисова. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, ходатайство отклонила. Анненков и Денисов были признаны обоснованно осужденными и не подлежащими реабилитации.