дункель : Про Дурдом.

Было уже за два часа ночи, мы (я, Андрей и наркоман) сидели в палате и играли в карты. Спать не хотелось. Ушан лежал на кровати, укрывшись с головой одеялом, и иногда издавал тихо-квакающие звуки. К нам в палату зашел бомж-гей Гена, в очередной раз исполняющий обязанности дежурного. Он присел на одну из свободных кроватей, и стал молча наблюдать за игрой.

-Что, Ген, смотришь?
-Не знаю. Породниться хочу с вами.
-С кем?
-С вами (он указал на Андрея). Или с вами (он посмотрел на меня).
-Это ты, Гена, брось... Вон, с Ушаном породнись.
-Ушан беспонтовый, с ним уже породнились.

Мы вяло посмеялись над сомнительным предложением Гены и продолжили играть. Стоит отметить, что туманные гомосексуальные ухаживания Гены не имели ни чего общего с бытовавшими в больнице полутюремными традициями. Гена был гомосеком не в силу однополости больничного коллектива, а по состоянию души, а даже с некоторым налетом романтики.

-Короче эту медсестру уволили из-за солдат. Точнее из-за одного солдата. Точнее солдат было двое, но было у неё что-то с одним.
-Да ни чего там не было, - вступил в разговор наркоман. – Руку он её на коленку положил, а Борис их застукал.

Наркоман говорил, естественно, не о завотделением Борисе Николаевиче, а о его тезке, медбрате Борисе, который дежурил в ту ночь. В нашем отделении, как в любой закрытой психиатрической больнице, были запрещены какие-либо личные отношения между больными и персоналом.

-Было - не было, - продолжил дед, - а медсестру уволили. А солдат к себе домой уехал, в Тюменскую область. А медсестра потом продала здесь квартиру и уехала к нему...
-Нужна она ему там, как же.
-...приехала она к нему, а он ей говорит: «Зачем приехала?». И сейчас она там, без квартиры, без солдата...

Утро среды ознаменовалось тем, что один мужик из соседней палаты, похожий на опустившегося актера Арниса Лицитиса, заболел запором. То есть запор у него продолжался уже три дня, а утром в среду он понял, что «заболел». В результате при каждом посещении туалета теперь можно было его увидеть и даже пообщаться. В связи с этим в его проблемы оказалось просвещенно все население больницы, включая идиотов и неходящих инвалидов.

-Иди, спроси у врача слабительное, - посоветовал ему Андрей.
-Спрашивал уже.
-И чего?
-Она сказала: «Иди, у больных поспрашивай, может, у кого-нибудь свекла есть». Нет у них слабительного.
-Пища здесь без масла почти, понятно, что тебя так.

После обеда медсестра по поручения врача отправилась в аптеку, единственную в поселке. Она принесла «Лицитису» какие-то таблетки. Таблетки не помогли, не в среду, ни на следующий день. С лекарствами в больнице вообще были проблемы, причем не только в нашем отделении.

К вечеру четверга через дежурного были переданы еще какие-то таблетки, в результате утром в пятницу «Лицитис» почувствовал, что скоро его мучениям наступит конец. Однако дело осложнялось тем, что именно в пятницу ему предстояло выписываться. Мужик лежал в больнице с последствиями алкогольного психоза, за две недели его привели в чувства, и держать больше не намеревались, тем более что за ним должен был приехать сын, без сопровождения больных не отпускали. И ехать им предстояло достаточно далеко: не то в Троицк, не то в Подольск.