Заебалиписаки : антоновь и кусть

После прохождения полного курса лечения в Черниговской городской психиатрической лечебнице № 2 Антоном зарекся впредь не разговаривать с кустом, не обращать на него внимания и вообще обходить растение стороной. Шуточное ли дело, что первый на фабрике фрезеровщик, добропорядочный семьянин и просто хороший человек стал предметом насмешки всего города из за старого куста шиповника.
Антонов зашел в свой родной двор и опаской посмотрел на куст. Куст себе как куст – покачивающееся на ветру растение с огромной кучей собачьего дерьма у основания. «Надо же. Вот сука!» пронеслась в голове, Антонов открыл дверь в дом и поймал на руки двух рыжих, довольных возращением отца близнецов.
Родные и коллеги старались не напоминать Антонову о случае, произошедшем в мае, дела пошли на поправку. В августе Антонов, наконец, отправил семейство в Коктебель на две недели и в обществе верных друзей – собутыльников наслаждался свободой. Пиво, футбол, двоюродная сестра слесаря Антоненка с подружкой – жить было хорошо и весело.
Ровно за два дня до приезда родных, радуясь победе родной «Десны» в кубке области, Антонов в отличном настроении возвращался домой. Мысль о завтрашней поездке на рыбалку подымала настроение еще больше. На заводях сейчас клюет невероятных размеров карп, по слухам мутированный, вследствие очередного прорыва трубы на АЕС.
- Сергеич, а Сергеич! Послышался знакомый голос. Антонов остановился, замер на миг и в два раза быстрее пошел к дому.
- Сергеевич ты чего? Обиделся? Иди сюда! Голос прозвучал громче, из рук Антонова вывалилась авоська с пивом и он, сломя голову, побежал в дом.
Через 10 минут, закрывшись в чулане, закрыв все двери и окна, трясущийся от страха и неожиданности, Антонов огромными глотками пил с трехлитровой банки тещин самогон. «Вот сука блядь. Блядь сука блядь» в голове Антонова проносились мысли, понять которые мог только он. Ближе к вечеру, порядочно охмелевший, фрезеровщик вышел из дому и неуверенной походкой направился к кусту. В правой руке Антонов держал топор, в левой была крепко зажата старая отцовская пила.
- Звал? Насупив брови, Антонов грозно обратился к шиповнику.
- Звал, звал. Ты это, как его. Не обижайся Сергеевич. Я уже месяц места себе не нахожу. Неудобно мне. Ты как вообще то?
- Вот сука блядь! Пила и топор с грохотом упали на асфальт. – Как, как? В дурке был. Слышал? Из за тебя, между прочим.
- Да знаю. Слышал. Меня твоя вообще срубить хотела, да Михалыч не дал. Не обижайся на меня, а? как будто прося прощения, куст нагнулся в сторону Антонова и легонько прикоснулся к его руке.
- Да ты здесь не при чем. У меня это – нервная система не в пизду. Ты то как? Антонов присел рядом с кустом и закурил.
- Да скучно блядь. Ты еще вот…На «Десну» ходил? Как они?
- Область взяли. Хотя и гавнюки.
Уже ближе к утру, уставший Антонов, встал, нежно потрепал куст по листве и направился к дому.
- Сергеич слышь! Ты не забывай меня родной, и не пались перед женой. Мало ли - опять загремишь. Зевающим голосом произнес шиповник.

- Угу. Антонову ужасно хотелось спать у него ужасно болела голова с похмелья. До рыбалки оставалось очень мало времени. Ловлю на заводях пропускать нельзя. Скоро ведь осень.