фазер : ПОСЛЕДНИЙ ХАЛАТ (на чудо кокурс)

Вселятся, суки светлые - сказал Тимофей.Мы вдоем шли по тем улицам Москвы, где темным, да еще с Питерской регистрацией охотится никогда не светит.
На доме напротив ярко горела вывеска МОССВЕТ, из окон доносились залихватские вопли Видоплясова, за шторами мелькали узнаваемые светлые образы.
-Да, согласился я, - светлые,- суки...
Час назад мы выпили затхлую, с привкусом спермы и сала. кровь вокзальной проститутки.
Слепящий свет фонарей «ночное солнце» выжигал внутренности и сушил мозг. Хотелось еще, но срок действия московской регистрации, у нас закончился..
Мы остановились, подглядывая через зеркальные окна за красивой и недосягаемой жизнью. - А ведь если поднимешься к ним и попросишь продлить регистрацию, не продлят. - сказал я, - еще чего, - отозвался Тимофей, - с лестницы спустят и еще ОМОН вызовут.
В окнах мелькали светлые тени хозяев жизни.
Сволочи, - выпалил я, - Они что, всю кровь приватизировали? Вся страна на эту Москву горбатится, и даже крови без прописки не дают выпить..
Тимофей, который стал вампиром еще раньше чем я, был мрачен.
- Наказывать их надо - процедил он. Мы стояли, на залитой слепящим светом улице, в бессильной злобе выпуская клыки.
Вдруг, двери парадной отворились, и на улицу вышел низкорослый человек в новом дорогом восточном халате. Он огляделся, и бодро зашлепал по тратуару стоптанными чувяками
- Идет светлая рожа, - сказал Тимофей, - ну ка за ним.
Мы медленно двинулись У меня гулко заурчала печень, разнося по жилам формальдегид. Человек шел шаркающей, каваллеристкой походкой и в какой-то момент чуть даже порысил за женщиной, прошедшей мимо, однако сбоил и не довел свое намерение до конца.
- Эка, резвится, иноходец хренов — лизгнул челюстями мой товарищ.
Вскоре улица уперлась в большую пустынную площадь.
- И чего он сюда прется, - сказал я, - там дальше Темная площадь будет. Здесь раньше великий темный стоял, в шинели.
Мы свернули в переулок и через пять минут вышли на площадь. Здесь не было ни одного светлого пятна, только вдалеке виднелся прблесковый огонек.. Очень скоро мы заметили маленькую фигурку, уверенным шагом пересекающую площадь.
- Ну что, за дело, - сказал Тимофей и перекинулся в летучую мышь. Я вошел в сумрак. Ноги плохо слушались и скользили по костям. Мы подошли к человеку и загородили путь. Он остановился и весь сжался. Вблизи я увидел, что халат был похож на шинель. Чтобы купить такой халат мне бы пришлось продать урожай анаши двух азиатских республик. Злость нахлынула на меня с новой силой.
- А сымай шинель. Иди домой! - сострил я и схватил его за пояс.
- А вот только крикни! - тут же сказал Тимофей и ткнул ему крылом в зубы, вернее попытался....
Чиновник, слегка наклонил голову к плечу, резко крутнулся на левой ноге и подьемой правой, ударил Тимофея в челюсть. От хлесткого и сильного удара челюсть отлетела к пустому постаменту, а Тимофея понесло по асфальту, срывая перья и ломая крылья. Ударом мобильника, в корпусе из чистого серебра, чиновник вогнал меня на второй уровень сумрака. -Эх ты, темнота, сказал он и, не спеша, двинулся к весело подмигивающей, проблесковым маячком «Ниве».
Я наконец догадался посмотреть, через сумрак, на его ауру. -Тьма мне в печень, -да он же Темный, Высший, да еще с Питерской подорожной «По служебной надобности...»
Я оперся на чьи то кости и выполз из сумрака. По левой скуле расползлась глухая боль, по правой тоже. Кровь не пульсировалах, печень отваливалась. Я глубоко вдохнул пропахший бензином и долларами воздух и, не выдохнул.
В левой руке я все еще сжимал пояс. Черный пояс. Я разжал пальцы и он, тяжело звякнув брякнулся на асфальт. Мы, лежали грузно и одиноко, как любая вещь, оставленная иным.
Мимо, дети с родителями, шли к большому, красивому магазину, на краю площади. Над мной склонилась чья то мама, в фирменой футболке с надписью -ЛИТПРОМ СОБАКА ТОЧКА и спросила, с загадочной улыбкой:
«Ну что, фрик задолбанный, ты действительно думаешь, что это последний высер про шинель?»