Боря Моисеев : Бурка (на конкурс)

- Веселятся, суки, - набычился Тимофей.
- Твари бля, - фыркнул я и запрял ушами.
Мы стояли возле высокого, красивого дома, в котором нам никогда не суждено было побывать. Не уродились. Рылом не вышли. Из дома неслись непонятные, но очень бравурные звуки, которые нам с Тимофеем ни о чём не говорили. Но бесили, сука, бравурностью и похуизмом.
Час назад мы с Тимофеем уже получили весёлых пиздюлей за углом, но холодный ветер выдувал весь кайф. Хотелось ещё. Мы были на кураже.
- А прикинь - если зайти и стрельнуть закурить, - предположил я. – Ведь не дадут нихуя. Да ещё и по щам отхлещут.
- Ладно не дадут, - отозвался Тимофей, - ты представь как они охуеют если мы зайдём и закурить попросим.
За окнами тряслось и шумело. Звуки выматывали душу.
- Твари, - мотнул я головой, - тут пиздячишь-пиздячишь целый день за жратву. А получаешь только пустые пиздюли.
Тимофей, которые любил пиздюли ещё больше чем я, охуевал молча.
Вдруг окно открылось, и из него ногами вперёд вылетел какой-то субъект в папахе и бурке. Субъект шумно ёбнулся на какие-то вёдра, лежавшие под окнами, встал, отряхнулся и заорал что-то невнятное в сторону точки вылета. Затем оглянулся, поднял с земли ведро, и метко швырнул его прямо в окно. Звуки в окне отреагировали на ведро громкостью. Субъект сплюнул, и шатаясь побрёл по улице в сторону реки.
- О бля! – обрадовался Тимофей, - а ну давай за ним. Щас мы ему…
Мы рванули за удалявшейся фигурой. Субъект шёл медленно, с трудом переставляя заплетающиеся ноги. Шедшей ему навстречу бабе с пустыми вёдрами плюнул в лицо. Баба застенчиво улыбнулась знаку внимания и ласково ёбнула субъекта ведром в ухо.
- Резвится, сука, - взбеленился я. – Быстрей, уйдёт ведь.
- К реке он гад рвётся, - догадался Тимофей, - там вода. Там жизнь.
Мы молча догоняли фигуру в бурке. Субъект оглянулся, заметил нас и остановился.
- Чо бля! – заржал Тимофей, - ссышь, сука?
- Бурка-то из Борьки, - вторил я, помнишь Борьку, гад бля?
Субъект с ужасом смотрел на стоящих перед ним коней и что-то бормотал.
Злость за Борьку нахлынула на меня с новой силой. Резко развернувшись я привстал на передних и от души зарядил субъекту копытом по яйцам. Субъект сложился пополам и загрустил.
- А ну дай! – Тимофей зубами стащил с субъекта бурку. – Тварь человеческая!
- Свят-свят, - забубнил тот, - чур меня, изыди! Опять ключница сука в водку белены подсыпала.
- Копыта! – пихнул меня Тимофей. – Валим!
Отбежали на безопасное расстояние. Злость, бурлившая во мне, куда-то испарилась.
- Что с Борькой будем делать? Похороним? – спросил Тимофей.
- Да пошёл ты, внезапно сказал я, - конина блять.
- Чо? Да ты охуел, залупа конская, - удивился Тимофей, - да я тебе бля…
От удара копытом в лоб я сел на жопу. По лбу растекалась глухая боль.
- Баран, - страшно обозвал меня Тимофей, и поскакал к конюшне.
Я сидел на снегу и плакал. Было жалко Борьку…