FarArden : без боя

Штормило. Ветер вольготно разгуливал по городским улицам, задирал короткие юбки, выставляя напоказ несвежие штопаные трусы, обнажал лысины, лепил в человеческие лица пользованными презервативами и жирными салфетками. Я безвольно лежал на скамейке, и в тщедушное тело мое впивались грубые крашеные доски. Тело разрывалось от боли, почки сходили с ума, то ли прыгали, то ли крутились, сердце урчало, желудок стучал, в глазах вспыхивали красные и голубые окружности. От моей одежды воняло.
Рядом со мной находился Ваня. Его тело было обернуто в узкие джинсы и рубашку с цветочками, на шее был лихо повязан платок, набриолиненные волосы едва шевелились под натиском ветра. Он сидел чуть поодаль от меня, и чувствовал себя куда лучше. Ваня бросал нервный взгляд на входную дверь. Вот-вот здесь должна была появиться Алиса, чудесное юное создание. Короткостриженная, пластичная, с большими сверкающими глазами и большой, упирающейся во все даже просторные одеяния грудью, она сводила с ума и клерков, и спортсменов и тихих пьяниц. Их притягивало что-то большее, чем грудь. Грудь сама по себе притягивала только людей вроде меня. В ней было невероятное, животное, а может, космическое обаяние. Стоило только оказаться в зоне его действия… В общем, я намеревался ее трахнуть. Ваня, очевидно, тоже, но еще больше он хотел засрать ей мозги.
Я знал Ваню уже лет 10. Ваня был творческой личностью, в том смысле, что он постоянно что-то творил. Стихи, прозу, драму, философские труды, музыку, любительские фильмы, картины и так далее. Также он умел завязывать галстук и знал три языка. Словом, вызывал всеобщее отвращение. Лицо у него было соответствующее – как у стареющего гея - одутловатое, цветущее, красногубое. Выразительной частью тела был зад - увесистый, как у порядочной соул-певицы. «Писатель пишет жопой» - говорил Генри Миллер. Ваня, несомненно, писал именно жопой.
Стоило мне скосить на нее взгляд, как дверь подъезда хлопнула, и перед нами появилась Алиса. Легкое желтое платье. Головокружительная красота. Сверкающий огненный взгляд. Я ожидал, что ветер поднимет полы ее платья, но этого не случилось. Ваня подскочил метра на 2 и засеменил к ней, а я и пошевелиться не смог. Пока я, кряхтя, перевернулся на другой бок, Ваня уже вел ее под руку, тихо-тихо что-то нашептывая. Я опять застонал. Алиса обратила на меня внимание и едва заметно улыбнулась. «Привет!» - сказала она. Я помахал рукой и с трудом сел. Алиса приземлилась на соседней скамейке, закинув ногу на ногу - это произвело впечатление. Мужик, проходивший мимо, схватился за сердце.
Тем временем Ваня, обежав вокруг скамейки, внезапно бухнулся перед Алисой на колени. В его руках оказался обширный букет желтых роз. Отдавая букет, Ваня успел вставить пару рифмованных строк. Не останавливаясь ни на секунду, он сел рядом с ней так, что загородил меня своей писательской жопой.
-Ты выглядишь божественно! – воскликнул Ваня. – Я ослеплен твоей красотой!
-Спасибо, спасибо.
Задав пару общих вопросов, Ваня ловко перевел тему на себя. «Я слышал, ты увлекаешься музыкой. Недавно мне удалось посетить потрясающий концерт симфонической музыки! О, это было чудесно. Какая там звучала скрипка! Казалось, вся боль и ярость человечества была сосредоточена в этих звуках! Агония действительности, вакхическое безумство! Антагонизм звуков, перемежающийся с калаборционизмом. О, это не передать словами. Я плакал! Вот она, сила искусства! Кстати, об искусстве. А ты, Алиса, увлекаешься живописью? Скоро в Москве открывается экспозиция главного авангардного художника современности!
-Да? И как его зовут?
-Никак. У него нет имени. Гениально, правда? Я, кстати говоря, тоже кое-что рисую, ну так, периодически. В основном, девушек неземной красоты. Надеюсь, мне удастся уговорить тебя стать моей натурщицей. Впрочем, все это позже. Вижу, Алиса, ты девушка богемная, я бы сказал, элитарная! Я очень ценю это. Хорошо, что есть люди, отличающиеся от всей это серой массы, которая ничем не интересуется, сидит целый день в контакте или бухает.
Приостановив свой монолог, Ваня повернулся и выразительно взглянул на меня. Я снова помахал Алисе рукой. Алиса улыбнулась и спросила: «Неужели, это правда?»

-Ну не совсем. – Сказал я хриплым голосом. Я не разговаривал как минимум сутки. – Иногда я еще смотрю сериалы, работаю.
-А кем?
-Спайдерменом.
-? В смысле?
-Ну, человеком-пауком.
-Хм…А где спайдерменов нанимают на работу?
-Много где. Я вот работаю в зоопарке.
-Спайдерменом в зоопарке? – встрял Ваня. – Гениально!.. В смысле, унизительно.
-Это меня повысили.
-А кем ты до этого работал? Доктором-осьминогом? – язвил Ваня.
-Нет, убирал говно за кабанами и лошадьми Пржевальского.
-Серьезно?
-Да.
-Хм…тяжелая работа. – Сказала Алиса.
-Кто-то должен ее делать. Почему не я? Раньше убирал говно, теперь стою и пожимаю руки детишкам.
-Да… Вот видишь, Алиса, каждому свое. – Сказал Ваня. – Я, кстати, работаю в поэтическом журнале «Арион». Редактирую стихи. Иногда сам что-нибудь публикую. – Застенчиво добавил он.
-А почему же ты не возьмешь к себе Антона? Уверена, ему бы тоже хотелось работать в журнале.
-Ну…вообще-то мне нужен помощник, но сомневаюсь, что Антон что-то понимает в поэзии.
-Честно говоря, мне моя работа больше по душе. – Сказал я, почесав голову.
-Я же говорил! – заявил Ваня.
-Странно. – Алиса посмотрела на меня настороженно и даже недружелюбно. - Но почему вы работаете в зоопарке? Вы, наверное, любите острые ощущения?
Не боитесь оказаться в одной клетке за зверем?
-Боюсь, но говно я убирал только когда зверей отправляли в загон. – Признался я. Ваня слушал меня с видимым удовольствием. Пухлые губы разъезжались все шире, обнажая длиннозубую пасть.
-Антон никогда не отличался смелостью! Помню, однажды к нему пристал какой-то бомж и начал вымогать деньги. Он так испугался, что даже убежать не смог. Конечно, если бы не вмешался я, он бы отдал все что было.
-Вообще-то все было наоб…
-Заткнись! Послушай, Алиса…Невероятно, ты как будто стала еще прекраснее! Богиня! В общем, давай переместимся из этой помойки в «шоколадницу»? Мне бы хотелось угостить тебя кофе.
-Ну…хорошо. А Антон пойдет с нами?..
-Думаю, нет. Вчера он напился так, что не может даже встать. Да и денег у него на кофе нет, это точно!
Ваня приобнял Алису за талию и увлек за собой. Я смотрел им вслед. Безрадостное было зрелище. Они неторопливо шли к Волоколамскому шоссе.
«Может, дойдем до перехода?» - услышал я голос Алисы.
«Зачем? С чего это мы должны подстраиваться под эти железяки! Я играю только по своим правилам!» - пафосно воскликнул Ваня. – «Вот, смотри, как это делается!» Ваня уверенно ступил на проезжую часть и пошел вперед, подняв руку. К нему с неумолимой быстротой летел камаз. Бабах! Я с трудом поднялся и побежал к дороге. Алиса стояла в оцепенении. Камаз даже не остановился. Вани нигде не было. Я огляделся по сторонам и увидел, как на «зебру» медленно пикирует шейный платок красного цвета. Алиса молчала. Я тоже. Мы постояли некоторое время в тишине, после чего я положил ей руку на плечо и шепнул: «Ладно, пошли ко мне». «Ну, пошли» - согласилась Алиса. Я взял букет из ее рук и вышвырнул в мусорку. Ветер чуть всколыхнул ее платье, обнажив бедро. Я заметил на нем маленькую татуировку. Это было изображение ящерицы. Очень маленькой ящерицы с длинным хвостом. Никогда не убирал за ними говно. Не уверен, что они в принципе срут. Мы взялись за руки и пошли обратно. Мой друг, ветер, ускорял наш шаг.