Kaizer_84 : Портрет

Электричка полупустая, не смотря на 31 декабря. Подозреваю, что большинство адекватных людей постаралось из Дзержинска на Новый год как раз сбежать, а я вот, наоборот, еду в город химиков, где сиреневый снег можно увидеть гораздо чаще, чем белый. Хотя какой город, о чем это я. Деревня химиков. Жаль, что автор термина global village товарищ Маклюэн никогда там не бывал. Мир как глобальный Дзержинск. Страшный сон футуролога.

В вагоне наблюдается десяток разнокалиберных старушек и одна женщина типа «леди-бомж» прямо напротив меня.

Мягко говоря, мне среди них неуютно и в голову лезет всякое. Например, почему у нас нормальным считается превращаться к старости в такое вот унылое ничто? На мою соседку Дарью Семеновну, которой 75 лет, прекрасно сохранившую все, что можно сохранить от полноценной жизни – приемлемую внешность, здравый ум, множество увлечений и путешествия, остальные пенсионеры традиционного формата пальто-платок-семки-у-подъезда крутят пальцем у виска. И деньги здесь ни при чем, они все примерно из одной категории материальной обеспеченности. Но почему сложилось так, что тухнуть на лавке нормально, а куда-либо выезжать или заниматься любой активной деятельностью – кроме как копаться на грядках - ненормально?

И все эти бабули, когда еще не были старыми – они вот этого для себя и хотели?

Видимо, у меня и на лице что-то отразилось, потому что старушки начали зыркать в мою сторону явно осуждающе.
Я от греха подальше решила переключиться на дамочку напротив.

Она, несомненно, была когда-то очень красива, той особенной разновидностью красоты, которую еще иногда называют «умной». Довольно кривое определение, но к правде наиболее близкое. Чтобы стало чуть более понятно, представьте себе актрису Фанни Ардан периода съемок в картине Трюффо «Соседка» и заставьте ее лет десять-пятнадцать пожить в каком-нибудь мухосранске среди алкашей и нищеты. Получится примерно вот такой результат.
Женщина расценивает мое внимание своеобразно.
- Выпить есть?
Голос хриплый, явно сильно прокуренный, но не сказать, что неприятный.
- Только пиво.
- И то хорошо.
Протягиваю ей бутылку, стараясь сделать это так, чтобы не касаться ее самой.
Она открывает «Невское» привычным способом многих алкоголиков – зубами. Сразу веселеет и начинает что-то рассказывать. Мне совершенно неинтересно, я включаю в мобильном телефоне радио, надеваю два маленьких прозрачных наушника и дальше еду под «Серебряный дождь». До тетки не доходит, что я ее не слушаю, и она продолжает говорить.

Прибыв наконец в Дзержинск, долго ищу в сумке бумажку с адресом. Новый год я планирую встретить с довольно большой компанией как знакомых, так и незнакомых людей. В общем-то мне по большому счету все равно с кем отмечать этот глупый праздник, лишь бы не с родственниками, вот их видеть не хочется совсем.

Свободная для разгрома квартира оказалась только у моей однокурсницы Наташи, точнее у ее молодого человека Славы. Его папа - довольно припонтованный для Дзержинска бизнес-деятель. Сам недавно переехал в загородный дом, а сыну оставил эту квартиру.

Хата просторная и обставлена богато, даже, пожалуй, кичливо. На одной из стен я замечаю большой портрет, на котором… Дубль два, первый спишем на испуг. Так вот, на котором, к ужасу своему вижу сегодняшнюю «Фанни Ардан» из электрички. В исполнении неизвестного художника она выглядит великолепно, но у меня начинают дрожать руки, ощущение, что с картины веет дичайшим отчаянием и безнадежностью.

- Наташ, а кто это? На портрете? - я даже голос свой не вполне узнаю.
- Это Славкина мать. Только не вздумай его ни о чем спрашивать. Там какая-то сложная история, я и сама всех подробностей не знаю. Но от нее здесь даже фотографий не осталось, Славка все выкинул. Портрет вот этот только оставил…

Но у меня уже и не было желания кого-то о чем-то спрашивать. Мне хотелось лишь, чтобы весь сегодняшний день оказался неправдой, бредом, сном. Чтобы я прочитала о нем в чьем-нибудь ЖЖ, скривилась бы и нажала на крестик. Подумав про себя – что за чушь. Так не бывает.