Гусар : Кабанчик

Летний день, затухая, уже не жарко, а ласково, как насытившийся любовник обнимает любимую, держал в объятиях украинское село. Лето в деревне - пора рабочая, хлопотная, бабы и мужики в поле, ребятня в пионерлагерях или на речке. В селе тихо, коровы не мычат - пастух рано, по росе увел их на луга, петух не кукарекнет - бережет глотку для утра, собаки молчат - лень вылезать из будок, да и кому гавкать? Никого.
И только два кума - Петр и Семен, устроившись в теньке под старой ивой у ручья, разложили нехитрую закуску.
- Та ладно, кум, нормально... Наливай еще!
- Так она меня и давай пилить, шо та "Дружба", и то ей не так, и это не эдак! И все кабанчиком своим мне тычет, сарайчик у него покосился. А сарайчик тот я, как только сюда переехали, строил. Ему еще стоять и стоять. Я ж не виноват, что кобан его изгрыз, как бобер...
- И шо им надо, ведьмам? Моя такая же...
- Та не кажи! Поправлю я тот сарайчик, ну шо у меня, рук нема?
- Есть руки... Золотые руки. И ты, золотой у меня кум! Хошь, щас прям пойдем вместе и зробим шо надо, шоб она не брехала?
- А давай! Щас допьем и сходим... Моя с дитем к старикам своим подалась. А у меня там есть!
- Не, ну мы ж по делу!
- Прально... Главное - дело. Наливай.
Горилка выпита, сало съедено. Куму помочь - святое дело. Друзья, обнявшись и напевая в дуэт, но каждый свое, пошатываясь побрели на трудовой подвиг.
Строителей своего светлого будущего, кабанчик Васька, встретил ленивым хрюканьем.
- Во, видал? Хрюкает еще... Холодец! Гагагага!!!! - Кумовья захохотали, всполошив сонно ищущих что-то в пыли двора кур.
- Щас мы поправим, будет как фон-барон жить! Дай-ка лом...
- Тут с двух сторон надо... Ты это, кум... Погодь, я за вторым ломом схожу, пошукаю.
Хозяин двора, шатаясь побрел "шукать", а гость, с проснувшимся вдруг трудовым энтузиазмом, ринулся на сарайчик с ломом на перевес. Васька насторожился. Человек, пуская слюни, матерясь и хрюкая в унисон кабанчику, навалился на поросячье жилище и вдруг, с треском рухнул вниз, ломая прогнившие доски.
- Кхекхекххе... - закашлял горе-ремонтник, выплевывая пыль, щепки и засохшее свиное дерьмо.
- Хрю-хрю! - испуганно, но как-то по-дружески, хрюкнул сверху Васька.
Семен осторожно приоткрыл правый глаз. Луч божьего света тускло осветил темный склеп. Семен огляделся. Землянка, куда он провалился, представляла собой небольшое помещение со стенами, добротно обшитыми бревнами и таким же прочным потолком с небольшим лазом, который он с пьяной дури и выломал. По над стенами лежанки и полки с коробками и мешками.
- Кууум!... Ты живой? - сверху опасливо проблеял друг-собутыльник.
- Живой! Петрух, возьми лампу и лестницу и спускайся сюда!
За лампой и лестницей Петр сбегал куда быстрей, чем за ломом.
- Как ты сюда?... Как ты тут?... Шо тут?...
- Да тут как у Алибабы в пещере! Свети!
На полках в картонных коробках стояли банки, обмазанные толстом слоем салидола, заплесневевшие галеты, цинки с патронами, ящики с гранатами и оружием, сапоги и обмундирование - советское и немецкое.
- Оппа! Видал, что нашел?! - В одном из ящиков оказались бутылки с явно импортным пойлом.
- А ну-ка, откупоривай!
- Хууух... Коньяк что-ли?
- Коньяк... Ром это. "Хабана клуб". А вот коньяк!
- А вот, гля, кум! Гроши!
Семен достал пачки попорченных сыростью оккупационных марок и советских денег военной поры.
- А ты говоришь - "живой?" Та я тут, как Ленин в мавзолее - живее всех живых! Отсюда ж год можно не вылезать!
- Это да! Тока, откуда ж такое богатство? Кабанчик высидел? Гагагагага!!!!
- Гагага! Та не... Это схрон. Мабуть, бандеровцы или еще кто...
- Та какие, бандеровцы, ты шо? Партизаны.
- Ага, партизаны б тебе бухло и гроши оставили!
- А бандеровцы шо, не люди? Они б оставили?
- Ну, может немцы... Видал - форма немецкая... Ну-ка, дай каску померить! Бугагагага!!!!!
- Гагагага!!!! А дай мне!
- Та вон, бери, одевай шо хошь! Смотри, сапоги какие справные! Мой размер...
- Да ты прям чистый фриц получился! Бугагагага!!!!
- Бугагагага!!! И ты! Хайль Гитлер!
- Хенде хох! Гагагагага!!!
Друзья пили ром и коньяк, закусывая оказавшейся вполне съедобной тушенкой из банок, и ржали друг над другом, наряженные в немецкую форму, с автоматами МР-40, болтающимися на груди бляхами полевой жандармерии. Благо, не хватило ни сил, ни ума, чтоб открыть цинки с патронами. Зато, хватило на другое.
- А пошли ко мне, Петро?! Жинку напугаем!
- А пошли! Гагагага!!!! Посмотрю я, как кума под стол полезет, вот смеху будет!
Кумовья с большим трудом выбрались из ямы и весело зашагали по дороге, опять никого не встречая на своем пути. Кованые немецкие сапоги, тридцать лет спустя, снова топтали украинскую землю. Но не "Хорст Вессель" разносился теперь над ней, а "Нэсэ Галю воду", и то - с большим трудом, ввиду того, что языки уже еле подчинялись своим хозяевам. Однако, мозг продолжал работать, как теперь сказали бы, креативно.
- Стоп! Ик!... Это... Херня это... Ик!....
- Шо?
- Та это... Ик!... Шо кума? Это ж не смешно... Ик!... И далеко. Есть получше идея...
- Ну?...
- Щас в сельсовете собрание... Ик!... Гагага!!!
- Ну ты, Петруха, голова! Гагагага!!!!
- Пойдем... Ик!... Тока не ржать...
Собрание затянулось и подходило к концу, когда в дверь ввалились вооруженные до зубов немцы и на чистом немецком и ломаном русском заорали:
- Хэндэ хох!!! Хайль гитлер!!! Шнель, шнель, русиш швайн!!! Коммунистен - налево, беспартийнен - направо!!!
Колхозный бухгалтер Галушко, пребывающий в постоянном состоянии "на стреме", единственный догадался сигануть в раскрытое окно и пригибаясь, накрыв голову руками понесся прочь с криком "Немцы!!!" У остальных присутствующих вдруг отказали ноги. Гитлеровские оккупанты стали пинками разгонять народ на "коммунистен" - "беспартийнен". Фашисты издевались над советскими людьми:
- Сечас, русиш швайн, ми путем фас немношко фешать! ... Ми фас путем немношко... Ик!... Упифать...
При этом немецко-фашистские гады нагло пахли дорогим спиртным, вели себя по-хозяйски и были настроены серьезно.
В зале повисла гнетущая тишина, прерываемая только стуком двух пар сапог по крашеному полу, иканием одного немца и странным похрюкиванием другого. Вдруг тишину нарушил робкий голос:
- Товарищи фашисты, а в ряд к беспартийным, двое партийных затесалось...
Этого уже "товарищи фашисты" выдержать не смогли и заржали в голос, попадав на пол. Негодяев разоружили, сдернули шлемы и узнали шалопутных односельчан. Долго и с удовольствием били, мстя за весь советский народ и за свой ужас.
Был суд. Кумовья получили по пятилетке. Все присутствовавшие на собрании большевики поплатились партийными билетами. Двое, ставшие в ряд к беспартийным, получили по восемь. Сдавший их, колхозный зоотехник, получил двенадцать.

Прошли годы. Рухнула страна. Поменялись люди и ценности.
Петр из зоны не вернулся - привалило бревном.
Семен вырастил двух сыновей, одного из них женил на дочке покойного кума. Почти не пьет, а когда выпьет, ругает власть и говорит что раньше людям жилось лучше.
Бухгалтера Галушко убили нервы. Мог бы найти себя в новой жизни, жаль.
Судьба двоих отрекшихся коммунистов неизвестна.
А бывший зоотехник, пламенный борец с тоталитарным режимом, отсидевший при клятых комуняках, настрадавшийся от жидов-москалей, нынче в Раде.