piteets : Письмо без обратного адреса

Вот уже пятница. Масляная неделя пролетела незаметно. «Послезавтра весна» - подумал Семен Петрович и, не изменяя своей многолетней привычке, нервно начал собирать разбросанный по верстакам инструмент. «Ебаные студенты, все не как у людей, вечно блядь куда то спешат…» - бормотал он про себя. Но, его монолог прервали звуки шагов, доносившихся из коридора и через мгновенье, в дверях показался знакомый силуэт. Привет, Семен, - негромко произнес вошедший. Коля, Дятлов ты что ли? Здарова, Коля! Семен, на ходу вытирая ветошью руки, спешно подошел к Николаю и, они обнялись. Ты не забыл, что сегодня за день - спросил Николай.
- Да разве ж такое забудешь?
Через пол часа они шли по парку. Воспоминания чередовались одно за другим. В конце аллеи друзья остановились возле лавочки, расстелили на ней газету, выставили шесть граненых стаканов, две бутылки водки и половинку ржаного хлеба. Присевши по обе стороны, Николай молча вытащил из кармана перочинный нож и нарезал хлеб, а Семен разлил всю водку по стаканам. После того, как на четыре стакана сверху положили по куску хлеба, Дятлов взял в руку стакан и, глядя в упор на товарища, заговорил: «Сень, а, ведь я нынче не просто так приехал, сколько лет в себе носил, нет больше сил молчать». Семен, не успев поднять стакан, тут же поставил его и возразил: «ну что еще?» Тогда, в горах, когда оборону держали – продолжил Николай, командир приказал тропу к отступлению разведать. Так вот, не успел я за валун свернуть, как дорогу мне преградил мужик с головы до ног в черном, и, такое впечатление, что лица под колпаком не было. Трухнул я сперва и стволом калаша тык в него, а под балахоном – пусто. Ты кто? – спрашиваю, а он мне в ответ – должник твой, из прошлого и, некогда болтать, говорит, иначе все погибнете, хотя, впрочем, одного ты сможешь унести, но, при одном условии - тех, кто тут останется, поминать будешь, как я скажу. Николай сделал паузу, переложил стакан в другую руку и продолжил – Ах ты ж сука, говорю я ему, условия блядь значит и выпустил в него весь рожок. Как только его продырявленный балахон перестал болтаться, он невозмутимо произнес - «Будь по-твоему», а сзади в этот же момент разорвалась минометная мина. Что было дальше, ты знаешь, но, не все. Позже, в госпиталь, мне письмо пришло без обратного адреса, а в письме три строчки: Я свой долг выполнил, теперь ты мой должник, дело за тобой. Николай замолчал, и после недолгой паузы продолжил - да собственно я вот письмо это привез с собой, на, сам дочитаешь, и протянул Семену измятый конверт.
- Что это за чертовщина, не веря прочитанному, возмутился Семен.
- Вот и я нихрена в этой чертовщине разобраться не мог все эти годы, пока однажды номер на проезжавшей машине не увидел, три шестерки, вот тут меня как обухом… Нас было шестеро, стаканов – шесть и шесть кусков хлеба.
- Три шестерки, сатанинское число, повысив тон, произнес Семен.
- Но и это еще не все, две бутылки водки разливаем в шесть стаканов, два нам, а ребятам, значит на четверых остается шестьсот шестьдесят шесть и шестьсот шестьдесят шесть, теперь ты понял, кто был под балахоном. Вот такие брат дела. Николай выплеснул водку из своего стакана, поставил пустой стакан вряд, аккуратно снял хлеб, разлил содержимое гранчаков поровну и положил хлеб обратно. Затем, один стакан он поднес Семену, второй взял сам и шепотом произнес: «Вот теперь по-людски». Друзья почти одновременно осушили содержимое стаканов и, разломив кусок хлеба пополам, закусили. Не говоря ни слова, они встали, обнялись и, попрощавшись, пошли по разные стороны, а в след им из неподалеку стоящей церкви легким эхом доносилось песнопение, возвещающее о приближении Прощеного воскресения.
В воскресенье Николай получил письмо без обратного адреса.