Лена Зайцева : АНГЕЛ И ЧУЧЕЛО

Как поэт, я родом из детства. Ещё в пятом классе Вера Васильевна, вместо того, чтобы как следует треснуть меня по башке, просила провести урок. Я не ломалась. Приятно, когда на тебя смотрят. А ты паришь под потолком и говоришь о значении рифм. И смысле жизни. И вдохновении. О вдохновении получалось особенно хорошо.
Но настоящее вдохновение пришло потом. С любовью. Мне было шестнадцать, он был нежен. Мы прожили полтора года; ни разу не наколол дров. Было холодно, и стихи получались сияющие, как льдинки. Из ЖЭУ приходили две тётеньки и говорили: “Вот свиньи! Родители-то ваши где? Поросята”. Было здорово.
А потом он сказал, что хочет детей. Лежи в соплях, кричи “мамочка”, пока не покажется нечто и не скажет, что у тебя узкий таз. Что ты напрасно курила. Что ты напрасно жила... Но я не мазохистка. Я поэт.
“Ну ты и сука!” - сказал он и ушёл.
Стало темно, и до психотерапевта я добралась наощупь. Он был очень мил. Пригласил в гости. Накормил. Спать положил.
А наутро я почитала ему стихи.
“О, милочка, да ты на диагноз тянешь...” - сказал он. “Ква-ква” - сказала я. Я очень обрадовалась. “Хочешь в дурик?” Я очень, очень обрадовалась. Но ошиблась. Там было скучно, как и везде. А Натан Игоревич пнул меня в живот, потому что я медленно одевалась.
Зато на дураков насмотрелась. Живут не зная зачем. Идут не зная куда. Блейка не знают. А Сельвинский - думали, что артист. Двадцатый век! Фокс. Очень грустно.
И меня выписали.
Был месяц май. По улицам ходили черноокие красавицы и высокие блондины. Я села на лавочку и съела десять штучек димедрола. Мои зрачки стали огромными, а глаза бездонными. Трава качалась, а маленькие человечки улыбались и прыгали.
Я купила 4 литра “Фанты”, пила и пила, блевала и блевала. А потом я поехала к нему. Спросить, хочет ли он до сих пор своих сопливых детей. Сложила ватные лапы в карманы и поехала.
Он открыл дверь. Закрыл дверь. И через дверь сказал, что я психопатка, психичка, поэтесса сраная.
- Тебя ВСЕ санитары перетрахали? Чучело.
- Не все, конечно, - сказала я, - Хорошее название - “Ангел и чучело”. Дай мне попить.
Не дал, между прочим.
Пришёл Натан Игоревич и погладил меня по голове.