Азин : Вика.

Платочек, юбка в пол; молитвы, исповеди – это Вика. Ни самая красивая, ни самая страшная – одна из десяти девушек, среди сотни мужчин.
Первые слова, которые я услышал от неё:
- Только преодолевая страсти и страдания можно обрести веру и любовь – сказала она, закуривая сигарету и поправляя мокрые от пота волосы.
Я не участвую в богослужениях, она сегодня тоже. Следствие – мы пошли собирать травы. Ягоды, да грибы, благословившись на труд у настоятеля. Итог – полтора часа секса в компании комаров, оводов и мух.
Вика – блядь. Все это знают, но все молчат – она просила молчать.
Для приличия я решил хотя бы немножко поговорить:
- Какие твои любимые фильмы?
- Из игровых или документальных?
- Любых.
- «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» и «Как довести девушку до струйного оргазма руками».
Почему Вика блядь? Как я там оказался?
1. Она всю жизнь одна. Её воспитывала бабушка (мать бросила, отец пил). Секс для неё ни значит ничего. Это ни цель (она не нимфоманка). Секс просто возможность не быть одной. Самый простой способ заводить знакомых, любовников, друзей, покровителей. Лучший инструмент для борьбы с одиночеством.
2. Нелюбимая работа. Вечное надо. Нехватка времени и денег. Точнее полное отсутствие чего-то кроме бесцельной траты времени и денег. Наверное это подсадило меня на фен. Сначала нюхал, потом сел на иглу. Перегорел и, сквозь слёзы родителей пошел реабилитироваться.

Наш центр - несколько деревенских избушек с нарами; пара бань; часовня; столовая (точнее трапезная); карцер. Живем по типу лагеря-монастыря. Лагеря не детского.
Сейчас всё это позади. Я еду в провинциальный городок, читать лекцию по возрастной психологии для тамошних учителей. Зачем я сейчас всё это вспоминаю? Не знаю.
Проезжаю мимо села. Прямо с дороги виден забытый храм. Как в песне:
- «…Стоят церквушки по Руси, забитые, разбитые».
Прошу водителя остановить. Выхожу.
Снаружи: обвалившийся кирпич, гниющее дерево – все поросло деревцами, да травой. Внутри : чудом сохранившиеся фрески по верх которых нацарапано:
- Здесь были..
- … Лох
- Шеф.
У стены, слева от помойки, что раньше гордо именовалась алтарём, стоят недогоревшие свечки. Чем всё закончилось тогда?
У таких людей как мы там нет ничего кроме надежды. А в сердце, где есть надежда и капелька веры, легко появляется любовь. В неё влюбились двое: юный мальчик мажор, и наш казник (бывший мент. Он смотрел за дисциплиной, сажал в карцер, бил, перебивал ломки, приковывал).
Она играла с обоими. Они сыграли в поножовщину:
Ванька – труп.
Юра – теперь долго будет не по ту сторону решетки, по которую он привык.
Помню спросил её, когда тело Вани увозили:
- Ну что, эта страсть привела к любви?
Она ничего не ответила. Показала фак и прибавила:
- Пока, урод.
Центр закрыли.

Ладно, хватит воспоминаний. Достал зажигалку, закурил. Потом подумал и бросил. Зажёг три свечки.